Слово редактора к №63

Кто кому должен

«Если вуз получил деньги на подготовку бакалавра по прикладной информатике, а выпускник пошел работать менеджером в салон сотовой связи, значит, вуз свои обязательства не выполнил и должен деньги вернуть», – утверждает гость нашего журнала, председатель совета Ассоциации негосударственных вузов России, ректор РосНОУ В.А. Зернов. Проблема, затронутая этим автором, к сожалению, стала типичной для нашей страны. Специалисты с дипломами о высшем образовании сплошь и рядом работают менеджерами, продавцами, операторами при катастрофической нехватке специалистов на производстве. Из числа принятых на первый курс абитуриентов работать по специальности устраиваются очень немногие выпускники. Проблема направления и закрепления молодых специалистов на производстве сегодня стоит очень остро и обсуждается на всех уровнях. (Читайте в номере репортажи с итоговой коллегии Минобрнауки РФ, парламентских слушаний о государственной политике в сфере подготовки инженерно-технических кадров, о внесении изменений в законодательные акты РФ в связи с принятием нового закона об образовании, выступление Г.С. Куркутова, министра образования, подготовки и расстановки кадров Республики Саха – Якутия).

Зная стоимость расходов на обучение одного студента в год, умножив ее на четыре-пять лет и число студентов в группе, затем поделив на число реально пришедших на производство выпускников, станет понятна озабоченность чиновников и парламентариев по поводу «неэффективно расходуемых» бюджетных средств. С уходом в далекое прошлое системы распределения выпускников вопрос о возврате затраченных на подготовку средств ставится все чаще. Однако должен ли выпускник (и тем более вуз) возвращать деньги или идти работать по специальности, если он поступил в вуз на бюджетное место по конкурсу, пользуясь своим конституционным правом? Или, например, в регионе отсутствуют вакансии по данной профессии, не говоря уже об отсутствии возможности трудоустройства на передовые предприятия с высокотехнологичным оборудованием? И что делать, если специальности, по которым ведется бюджетная подготовка специалистов, к моменту их выпуска становятся уже неактуальными и невостребованными?

Возможно, проблема гораздо серьезнее и сложнее, и говорить нужно не только о развитии образования в стране, а о развитии страны. И не о массовой подготовке специалистов для экономики и производства, а перестраивать всю систему образования, учитывая возможности широкой фундаментальной подготовки и индивидуальных траекторий для соответствия требованиям рынка труда. Вопросам перестройки учебного процесса посвящена целая серия материалов номера (см. «Второе дыхание УМО», «Основные образовательные программы: проектирование, реализация, экспертиза», «Ключ к эффективному образованию», «Как оценить компетенции?», «Плюсы, ставшие минусами» и другие).

Да и сама проблема взаимоотношений и обязательств в системе образования тоже гораздо шире, ставя перед нами не меньше вопросов. Должны ли негосударственные вузы участвовать в мониторинге Минобрнауки РФ, заведомо зная, что, по сравнению с государственными, их силы неравны (см. материал «Ситуация изменилась»)? Кто гарантирует, что ведущие университеты страны при вложении в них колоссальных государственных средств – и ограничении самостоятельности при принятии управленческих решений – непременно войдут в мировые рейтинги? Должно ли министерство диктовать условия для системы ДПО, если по новому законодательству она выведена за рамки государственной аккредитации? Хотя, как показывает опыт Казахстана (ст. «Будущее независимой аккредитации в Казахстане»), именно такой подход ведет к ускоренному развитию вузов и системы образования в целом.