Инновационное «кольцо» России

Валерий СУДАРЕНКОВ - президент Союза развития наукоградов России, член комитета Совета Федерации по образованию и науке

В последнее время тема развития российских наукоградов вновь стала предметом внимания власти: о необходимости их развития заявил председатель Правительства РФ на итоговом совещании в Томске в марте этого года. В апреле в Совете Федерации состоялся круглый стол на тему «О статусе наукограда РФ: совершенствование законодательства», на котором было рекомендовано предусмотреть использование возможностей наукоградов РФ в качестве базовых территорий развития технологических платформ при доработке проекта «Стратегии – 2020» (первые итоги заседаний рабочих групп сейчас публикуются и активно обсуждаются в прессе).

Видимо, действительно пришла пора определиться и ответить для начала на главный вопрос: а рассматриваются ли, по большому счету, наукограды как составная часть формируемой национальной инновационной системы страны? Почему такой вопрос возникает? Дело в том, что в последние годы сформировался ряд негативных тенденций в развитии наукоградов. Это и отказ от обязательной разработки комплексных программ развития наукоградов, и сужение их бюджетной базы (в 2009 году, например, объем бюджетного финансирования на одного жителя наукограда составил в среднем всего 1324 руб.), и отсутствие законодательной базы, определяющей особенности организации местного самоуправления в наукоградах, хотя проект такого закона еще в 2007 году был разработан законодателями Калужской области и даже одобрен как весьма достойный рабочей группой Госдумы. Наконец, даже в опубликованных обзорах национальной инновационной политики Российской Федерации (2009, 2011), выполненных по методике ОЭСР, о наукоградах не сказано почти ни слова. Однако в 2010 году Минобрнауки РФ представлен проект поправок по изменению критериальных значений для этих муниципальных образований. Нет, государство о них не забыло… Просто хочет оптимизировать.

Конечно, у государства есть полное право знать и требовать: а, собственно, какова будет отдача испрашиваемых на наукограды средств? что получит общество взамен финансированию тех или иных проектов, и по каким критериям оценивать их эффективность? Хотя, согласитесь, самим наукоградам, оставшимся без комплексных программ развития, ответить на эти вопросы будет непросто. Без комментария, приведем лишь одну маленькую цифру: только один наукоград Кольцово, к слову, за один год вернул в федеральный бюджет налогов в десять раз больше, чем весь годовой расход бюджетных средств на российские наукограды.

Активизация вокруг проблемы наукоградов и внимание к ней первых лиц страны все-таки дают надежду на дальнейшее развитие, а не забвение этих уникальных городов. Уникальных, потому что в основе их развития должно лежать сочетание научных, культурных и социальных инициатив. Это своеобразные «города будущего». Анализируя проблему, именно такой акцент делает президент Союза развития наукоградов России, член комитета Совета Федерации по образованию и науке и гость номера Валерий СУДАРЕНКОВ.

– Валерий Васильевич, прежде позвольте задать уточняющий вопрос: в конце 90-х годов в федеральной прессе речь шла о 65 наукоградах, теперь о 14. А что, остальные ликвидированы?

– Федеральный закон о статусе наукограда приняли в 1999 году, и в 2000-м появился первый российский город, которому был присвоен статус наукограда, – Обнинск. На сегодняшний день таких статусных наукоградов, по которым принято официальное постановление Правительства РФ, действительно, четырнадцать: Обнинск, Протвино, Жуковский, Кольцово, Петергоф, Мичуринск, Королев, Бийск, Дубна, Пущино, Троицк, Фрязино, Черноголовка и Реутов. Других, имеющих такой юридический статус, на сегодняшний день пока нет. Откуда появилась цифра «65»? Еще на заре движения за создание в России наукоградов, в начале 90-х годов, считалось, что потенциально наукоградами могли бы стать более 50 российских городов, или городских районов в крупных городах. Если уточнить, по моим оценкам, 52 города или района в крупных городах (в Москве, Новосибирске, Петербурге) вполне могли бы претендовать на получение этого статуса. Поэтому та цифра, о которой вы спросили, корреспондируется с сегодняшними оценками потенциального количества российских наукоградов. Никаких ликвидаций наукоградов за этот период, конечно, не происходило. Более того, мы рассчитываем, что часть городов, которая не имеет на сегодняшний день этого статуса, вполне могут его получить. Но для этого должны быть соблюдены условия критериев.

– А каковы эти критерии? Каким условиям должны соответствовать претенденты?

– Критерии обозначены в ФЗ «О статусе наукограда РФ», но в прошлом году Минобрнауки внесло предложения по некоторым их уточнениям и даже ужесточениям. Предложения профильного министерства, в частности, следующие: не менее 20 процентов жителей от всего населения наукограда должны быть заняты наукой и инновациями; численность исследователей в научно-производственном комплексе (НПК) также должна составлять не менее 20 процентов; из общего объёма производимой в городе продукции половина (50 процентов) должна быть инновационной и высокотехнологичной; балансовая стоимость НПК должна составлять не менее 50 процентов к балансовой стоимости всех предприятий наукограда.

Такие ужесточения настораживают. Постараюсь объяснить. Практика показывает: наукограды как моногорода существовать практически уже не могут. Да, в свое время они строились как отраслевые города науки и финансировались сугубо из госбюджета, что естественно, когда государство выступало заказчиком конечной научной продукции. Но сейчас ситуация меняется, и наукограды сами должны искать направления развития науки, доведения научных исследований до товара и его реализации. За счет этого, собственно, города будут существовать и развиваться. То есть мы переходим от монопрофильных к многопрофильным наукоградам. Но это должно повлечь за собой и изменение социальной городской инфраструктуры, которая сегодня, мягко говоря, находится далеко не в безупречном состоянии. Здесь нужно будет развивать и культуру, и медицину, и торговлю, и образование, и транспорт, куда тоже необходимо вкладывать средства, причем в опережающих объемах. Отсюда и вытекает необходимость пересмотра критериев оценки развития наукоградов. И принципиально мы согласны с необходимостью новых критериев, которые определяли бы новое «лицо» наукоградов.

Однако что может получиться, если принять предложенные критериальные новации? Когда мы начнем суммировать основные фонды наукоградов – научные и ненаучные, окажется, что ненаучные фонды, фонды социальной инфраструктуры (с учетом их развития) начнут преобладать, и города науки по сути просто «выпадут» из таких, как я их называю, «бухгалтерских форм» критериев. Вот как раз с таким «бухгалтерским» подходом я не могу согласиться. На мой взгляд, правильнее было бы инфраструктурную часть наукограда и его научно-производственную часть оценивать отдельно. Такая дифференциация могла бы адекватно отразить эффективность работы именно научно-производственной части наукограда, его научных учреждений.

Следует при пересмотре критериев или их уточнении учесть, помимо социального фактора, второй важный момент. Фундаментальная (да во многом и прикладная) наука не является прямым инструментом увеличения городского бюджета. Зачастую она делается в наукограде, а производство наукоемкого продукта расположено на других территориях. И как рассчитать вклад научного комплекса в муниципальный бюджет наукограда в таких случаях? Да, полагаю, концентрация науки и наукоемкого производства в одном наукограде происходить будет, но это длительный процесс.

Исходя из этих мотивов, критерии оценки эффективности наукоградов на сегодняшний день остаются сложным вопросом, требующим тщательного подхода.

– Комплексное развитие наукоградов – это и есть одна из тех законодательных инициатив, прозвучавших, в том числе, на весеннем круглом столе в Совете Федерации?

– Да, безусловно. Мы просто активизировали и актуализировали такое понимание наукоградов. Если раньше они рассматривались исключительно с прикладной точки зрения, то теперь мы добавили важнейшую социальную составляющую. Понимаете, лицо наукограда определяет его население. Как правило, это интеллигентные люди, высококвалифицированные сотрудники, профессионалы. С этой точки зрения, наукоград не только научный, но и некий социальный модерн.

– Как предложения законодателей, Союза наукоградов воспринимаются исполнительной властью, министерствами и ведомствами?

– Непросто. Ведь у нас как распределены полномочия? Министерство образования и науки отвечает за образование и науку, министерство здравоохранения и социального развития, соответственно, отвечает за «свой участок» и так далее. А город – это совокупность. Поэтому вот такой комплексной оценки развития наукоградов пока не происходит. В этом у нас противоречие. Может быть, для отраслевого научного ведомства неважно, что такое муниципалитет и каково состояние его инфраструктуры, а для ведомств социального блока, напротив, именно это важно, зато их не интересует развитие чистой науки. И как соединить эти ведомственные взгляды и интересы – в этом сейчас и весь вопрос. Поймем мы, что наукоград – это город особого типа, значит найдем согласованное решение. Нет – каждое из ведомств будет отстаивать свое: либо социальное, либо научное видение города.

Это одна тема для поиска консенсуса. И вторая: а по какой, собственно, модели должна развиваться наука в городе? В частности, должен ли в основе этой модели оставаться жесткий отраслевой принцип? Мировые тренды развития территорий, подобных российским наукоградам, скорее показывают нацеленность в сторону универсализации. Однако полагаю, что отраслевой характер наших наукоградов останется еще надолго, а может, и навсегда. Потому что, как правило, отечественные наукограды формируются в передовых отраслях – это космос, ядерные технологии, авиация, медицина и прочие подобные. И этим отраслям необходим мощный научный фундамент, который призваны формировать и развивать наукограды.

– Есть ли в мире опыт решения подобных проблем? Или наукоград – это российский эксклюзив? Вот недавно вы встречали представительную польскую делегацию, прибывшую специально наши наукограды посмотреть…

– Да, в составе посетившей несколько наукоградов высокой делегации были главы польских регионов, сенаторы во главе с маршалом Сейма Польши. У них был неподдельный интерес, мне показалось даже – гости открыли глаза на многое, с точки зрения самого наличия таких городов в России.

Конечно, в мировой практике есть подобная специализация, например, в области космических исследований. Развиваются города-технополисы. Другое дело, что основная исследовательская база сконцентрирована там все-таки в университетах. Возможно, Россия тоже будет переходить на этот формат, потому что идет формирование и университетских технопарков, и бизнес-инкубаторов, и информационно-технологических центров, и центров трансфера технологий, технико-внедренческих зон. Это то, что сегодня, как семя, посеяно в России. Но эти ростки еще надо вырастить.

Еще одна наша особенность – более 60 процентов всей науки финансируется государством. Это чрезвычайно большой параметр, и вопросы диверсификации источников финансирования исследовательских работ чрезвычайно актуальны для наукоградов и одновременно непросты.

– Не идут работодатели в наукоемкий бизнес, в том числе по причине отсутствия льгот. Насколько известно, не первый год представители наукоградов говорят о необходимости расширения льгот и получают отказ. Причина: «слишком дорого льготы обойдутся бюджету» (цитата мнения президента из еще докризисного 2006 года). Сегодня правительство, его финансовый блок готовы ли изменить свою позицию по этому вопросу?

– Я верю в эффективность преференций для науки. Хотя таких примеров в России было немного, но они показательны. Так, в начале 90-х годов подобные преференции государство дало отечественным производителям лекарственных средств и издателям книжной продукции, особенно учебной. Результаты сразу проявились. Книгоиздатели стали полностью удовлетворять потребности в учебной литературе школ и учебных заведений. Фармацевтические предприятия начали формировать и переходить на современные технологические уклады, что позволило России в тот период – это примерно 1993-1996 годы – резко увеличить производство собственной фармпродукции. Но… затем снова пошел спад, и сегодня мы вновь ведем разговор, чтобы отечественное производство лекарств, в том числе разработка новых препаратов, было налажено в полной мере. Убежден, без преференций со стороны государства эту проблему решить будет очень сложно. Фискальная политика в отношении исследователей и производителей инновационной продукции или стимулирующая – это вопрос политического выбора.

– После кризиса 2008 года финансирование наукоградов ежегодно снижается. В 2011 году на все наукограды России выделено из федерального бюджета всего 570 млн. рублей. Но ведь это сумма не более чем на выживание! Предполагается ли увеличение финансирования хотя бы в последующие годы?

– Безусловно, это крохотные средства. Но они предназначены не собственно для научных исследований в наукоградах, а для поддержки инфраструктуры городов. Еще раз повторю, что в нее необходимо вкладывать большие средства, и сейчас ведутся предварительные разговоры о 4 млрд. рублей через несколько лет. Но даже несколько миллиардов не тот параметр, который мог бы существенным образом поправить социальное положение в наукоградах. Один из способов решения вопроса – государственная поддержка может носить стимулирующий характер, например, финансирование на паритетных условиях.

Но нас обнадеживает, что все, в том числе премьер-министр, признают – финансирование инфраструктуры наукоградов надо серьезно усиливать.

– Все говорят, а ощущение бега на месте не покидает…

– Потому что в управляющей среде пока разные представления о роли наукоградов, о способах получения ими собственных доходов, о научных приоритетах… Необходимо еще придти к единому пониманию, о чем мы беседовали выше.

– На ваш взгляд, что необходимо поменять в законодательстве о наукоградах в обязательном, «под цифрой один», порядке?

– Могу выразить только личное мнение, даже не столько как президент Союза развития наукоградов России. Оно заключается в том, что действующее на сегодня законодательство о статусе наукоградов не исчерпало себя. Возможны корректировки в части инновационной деятельности, поскольку за последние годы меняются понимание и подходы в самой этой сфере. И, возможно, есть смысл обозначить суть инновационности наукоградов? В чем эти инновации, каковы их параметры?

Дело ведь в том, что вопрос государственной поддержки наукоградов не решается законом о статусе наукограда. Он решается Бюджетным кодексом и текущими законами о бюджете. В свое время были внесены поправки в бюджетное законодательство, и появился раздел, касающийся финансирования инфраструктуры наукоградов РФ, за исключением конкретных объемов финансирования. Так что можно утверждать, что «пожарной срочности» в корректировке действующего закона нет.

Но остается следующая проблема: каким образом учитывать особенности наукоградов при организации местного самоуправления? Вот об этом разговор впереди. Например, о возможности наделения наукоградов частью полномочий, которые приобрело наше новое образование – Сколково. Тут у нас еще мало опыта, и нужно смотреть, как повлияют полученные новым проектом преференции на эффективность и результативность этой новой для России инновационной площадки. Тогда можно делать выводы.

Еще вопрос, неурегулированный законодательно, – повышение роли научной общественности в управлении наукоградом. На сегодняшний день каждый город решает это по-своему, что законом не запрещено: сами муниципалитеты имеют право искать формы определенного управленческого доверия к своему научному сообществу (по крайней мере в части принятия решений в области научной деятельности и развития). Так что, как говорится, и здесь плод лишь созревает.

– Весной 2011 года на федеральном уровне сложился крупный блок совещаний и заседаний по проблемам наукоградов, и, вероятно, этот вопрос будет подниматься вновь и вновь. Когда намечаются следующие важные встречи, и с какой повесткой дня?

– Могу заверить, что Союз развития наукоградов России с федеральными властями взаимодействует постоянно.

Очередная же встреча в рамках самого союза состоится в сентябре, где мы намерены обсудить вопросы, связанные с бюджетным процессом в наукоградах, а также с освоением современных подходов восприятия полезных идей. Что я имею в виду? Например, возможность организации в наукоградах аналогов столь популярных сегодня на западе парков научных открытий для детей и молодежи – они великолепно выполняют образовательные, просветительские, популяризаторские функции. Между тем, администрация одного из наукоградов сообщает, что создание таких парков научных открытий для молодежи и детей не функция местного самоуправления, а потому это не может быть реализовано. Видите, казалось бы, безусловно полезное начинание, а спотыкается о правовые, юридические нюансы. Будем разбираться, анализировать ситуацию с точки зрения федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (№131).

Что касается законодательной деятельности, полагаю, в осеннюю сессию Федеральное Собрание вновь возвратится к закону о статусе наукоградов, предприняв новую серию компромиссной работы.

– Вопрос предоставления льгот или преференций также будет подниматься?

– Скорее всего… Я, вообще, сторонник стимулирующего бюджетирования и развития. Стимулирующего, а не фискального. Но в случае с наукоградами мы должны аргументировать: а что, собственно, дадут эти льготы, в каких объемах они необходимы, на что эти льготы должны быть сориентированы и какие конкретные результаты от этого получит наукоград? Здесь необходима серьезная аналитическая работа. В этом анализе, безусловно, нам поможет и сколковский опыт, первые итоги которого – как сработали льготы там? – появятся уже к концу этого или началу следующего года.

Как видите, необходимо решать целый комплекс вопросов. Но наукограды, создававшиеся на протяжении истории, внесшие большой вклад в развитие отечественной науки, заслуживают самого щепетильного к себе отношения.