Качество образования: гаранты и гарантии

Краткие заметки с парламентских слушаний

Общественное мнение: равнодушных нет

В сентябре 2013 года Левада-центр провел опрос общественного мнения по теме качества российского образования. Так, на вопрос «Как вы считаете, можете ли вы, ваши дети или внуки получить в стране хорошее образование?» ответ «определенно, да» дали
4 процента респондентов, «скорее, да» – 29, «скорее, нет» – 39, «определенно, нет» – 18. На вопрос «Как, по вашему мнению, изменилось за последние годы качество образования в России?» ответ «значительно улучшилось» дал 1 процент респондентов, «несколько улучшилось» – 8 процентов, «не изменилось» – 41, «несколько ухудшилось» – 27, «значительно ухудшилось» – 10. На вопрос «Удовлетворены ли вы системой образования в России» ответ «определенно, да» и «скорее, да» дан в общей сложности 21 процентом респондентов, «скорее, нет» и «определенно, нет» – 72.

Такие данные привел глава Комитета Госдумы по образованию Вячеслав Никонов на состоявшихся 14 октября парламентских слушаниях «Инструменты оценки эффективности и качества профессионального образования: состояние и перспективы совершенствования нормативного обеспечения».

Открывая слушания, В. Никонов как всегда четко определил и круг наиболее острых, обсуждаемых в обществе тем. Это результаты мониторинга эффективности вузов и ЕГЭ, «фабрики» диссертаций и дипломов, место российских вузов в международных рейтингах и содержание образования, его ценностные ориентиры. «Все или почти все наиболее болезненные вопросы, связанные с образованием, так или иначе, касаются качества, – отметил председатель комитета. – И стоит ли удивляться, что на фоне вала информации о проблемах российского образования, общество явно не удовлетворено его качеством. Может быть, степень неудовлетворенности даже выше, чем качество российского образования заслуживает».

Тематика качества не менее злободневна и для самого профессионального сообщества, о чем свидетельствовал представительный состав участников слушаний. Однако ведущий призвал коллег сконцентрировать фокус внимания прежде всего на двух вопросах. Один из них, более общий и концептуальный, – кто и как должен оценивать качество профессионального образования в России? Второй – возможно, более частный, но и наиболее на данный момент горячий для вузовского сообщества, – мониторинг эффективности вузов, его уроки и результаты.

Мониторинг мониторинга

Как показало дальнейшее обсуждение, мониторинг по-прежнему остается для вузов одной из самых горячих тем. Непродуманность как самих критериев, так и критериальных значений, их «уравнительный», без учета специфики вузов, характер, непрозрачность принимаемых по итогам мониторинга управленческих решений и прочее – список серьезных нареканий от профессионального сообщества озвучивался в центральных СМИ уже не раз. Часть из них организаторы попытались учесть при проведении мониторинга эффективности-2013, что несколько снизило накал дискуссии. Профильное ведомство обещает в дальнейшем соблюдать информационную открытость (все протоколы и решения межведомственной комиссии по итогам мониторинга публикуются на сайте Минобрнауки РФ), а также внимательно прислушиваться к мнению педагогических коллективов:

– Мы проводим широкие экспертные обсуждения с участием ведущих университетов и надеемся, что данные состоявшегося мониторинга будут восприняты позитивно и академическим сообществом, и депутатским корпусом, и всеми гражданами Российской Федерации, – сообщил в своем выступлении заместитель министра образования и науки Алексей Климов. В ответ участники слушаний высказали ряд новых инициатив, и в первую очередь речь шла о необходимости еще более стратифицированного подхода при проверке эффективности вузов, для того чтобы обеспечить учебным заведениям хотя бы относительно равные условия при сравнении. Вот лишь несколько цитат из выступлений.

Член Комиссии по развитию образования Общественной палаты РФ, ректор Курского института менеджмента, экономики и бизнеса Галина Окорокова:

– Предлагаем изменить редакцию постановления Правительства РФ и приказа Минобрнауки РФ от 1 августа 2013 года, отказаться от прокрустова ложа унифицированного мониторинга вузов и перейти к дифференцированному. Например, мониторингу в группе национально-исследовательских университетов, федеральных университетов, государственных, частных вузов.

Член Комитета Госдумы РФ по образованию Григорий Балыхин:

– Возможно, стоит подумать даже о таком формате: проводить мониторинг не в целом высших учебных заведений, а по направлениям подготовки или укрупненным группам специальностей. (Между прочим, резонность предложения проводить мониторинг не просто по группам вузов, но даже по направлениям подготовки, подтвердило замечание представителя профсоюзной организации Владимирского госуниверситета Юрия Дорошенко о том, что региональные университеты зачастую реализуют программы различных профилей подготовки – и педагогики, и культуры, и экономики… Как быть в этом случае?)

Член Комитета Госдумы РФ по науке и наукоемким технологиям Александр Дегтярёв:

– Полностью согласен с теми коллегами, кто выступает за стратификацию – назову это таким термином, – научную стратификацию вузов, проходящих мониторинг. Стратификация должна носить очень тонкий характер и учитывать разный статус образовательных организаций, специфику университетов. Мы все разные, не надо стесняться это признать. И это нужно узаконить документальным образом: например, в положении о мониторинге.

Кроме того, А. Дегтярев предложил ввести для тех вузов, которым предстоит реорганизация, определенные каникулы, за время которых новое учебное заведение смогло бы сформировать стратегию своего дальнейшего развития. И затем, объединив такие вузы в отдельную мониторинговую страту, также провести анализ их деятельности.

Волновала участников не только тема структуры мониторинга, но и, конечно, тема критериев. Как отметил В. Никонов, «если уважаемое учебное заведение оказывается в числе неэффективных, это не обязательно означает, что они неэффективны, это может означать и то, что применены неверные критерии». Из всех критериев мониторинга одним из самых дискуссионных стал введенный в этом году критерий по трудоустраиваемости выпускников.

– Если вуз аккредитован, если обучение соответствует всем ФГОС, то в чем вина вуза в случае, допустим, не самых блестящих результатов по критерию трудоустраиваемости выпускников? – резонно заметил В. Никонов. – Ведь понятно, что этот уровень в значительной мере зависит от внешней причины – общей экономической ситуации в регионе.

Опасность чересчур формализованной интерпретации данных мониторинга проиллюстрировал и зампредседателя Комитета Госдумы РФ по образованию Виктор Шудегов на конкретном примере филиала технического вуза, расположенного в небольшом городе и готовящего кадры для крупного военного градообразующего предприятия:

– Такой филиал проседает по целому ряду критериев – ведь там нет иностранных преподавателей, там не самый высокий уровень баллов по ЕГЭ, поскольку абитуриенты предпочитают поступать как минимум в вузы близлежащей региональной столицы. Получается, по формальным признакам филиал должен быть закрыт? Но тогда завод лишится кадров, а страна – продукции стратегического значения.

– На мой взгляд, это наиболее адекватный критерий трудоустройства из тех, которые применяются, но и он весьма и весьма проблематичен, – поддержал коллег первый зампредседателя Комитета Госдумы РФ по образованию Олег Смолин. – Есть регионы экономически успешные, а есть депрессивные. В депрессивных регионах, как бы замечательно вуз ни работал, показатели по трудоустройству будут хуже, чем в успешных. Закроем его, и очевидно, что с кадрами в регионе станет еще хуже.

Список конкретных предложений по изменению практически всех основных критериев мониторинга представил участникам слушаний О. Смолин, предварительно заметив, что большая часть из них уже была озвучена на Общественном совете при Минобрнауки РФ, но «это пока не помогло». В частности, по мнению депутата, необходимо увеличить число критериев. Например, ввести критерий, учитывающий социальную миссию вуза в регионе, или критерии, отражающие готовность вузов вести электронное обучение (в связи с надвигающейся «цифровой революцией» в мировом образовательном поле).

– Мы обсуждали эту тему с ректором В. Садовничим. Он математик, я гуманитарий, и мы сошлись на том, что не менее пятнадцати критериев необходимо, чтобы получить более или менее объективный результат, – прокомментировал О. Смолин.

Поддержал депутат и идею коллег о проведении мониторинга по группам вузов, в том числе с выделением отдельной группы педагогических вузов, а также группы негосударственных вузов.

– Абсолютно справедливо требовать одинаковых образовательных результатов от вузов, независимо от форм собственности. Здесь я Минобрнауки РФ и Рособрнадзор целиком поддерживаю, – аргументировал выступающий. – Но ведь реально мониторинг измеряет финансовые результаты деятельности. А они одинаковыми быть не могут, потому что одним вузам выделяют деньги на студентов-бюджетников, другим – нет. Одним вузам возвращают налоги на имущество и землю, другим – нет. Одним вузам дают деньги на науку, другим – нет. Получается соревнование пешего с конным. Для сравнения финансовых результатов нужно ввести, как минимум, понижающие коэффициенты для негосударственных вузов. Это будет справедливо. Далее. Соответственно, по внутригрупповому принципу нужно мониторить и средний бал ЕГЭ.

– С этой позицией соглашается Д. Ливанов, ведь критерий среднего балла ЕГЭ поступивших в вуз в основном отражает престижность будущей специальности, – разъяснял О. Смолин. – И потому мы заранее знали, что средними по эффективности окажутся вузы педагогические, сельскохозяйственные, культуры. Поскольку заработная плата в этих сферах невысокая, то за абитуриентов с высокими баллами ЕГЭ вузам соответствующих профилей бороться трудно.

Предложил докладчик откорректировать и критерии оценивания эффективности вузовской науки, в частности, заменить рублевый измеритель эффективности на общепринятые в международной практике методы: скажем, индекс Хирша. Критике подвергся еще один измеритель – количество квадратных метров на одного студента.

– В мире если где-то и применяется такой критерий, то его значение не превышает четырех-шести квадратных метров, – прокомментировал О. Смолин. – А для вузов, практикующих электронное обучение, подобный критерий вообще не предусмотрен.

Призвал депутат отменить и критерий оценки доходов вуза в расчете на одного преподавателя, поскольку на практике это может привести к расколу вузовских коллективов и риску увольнений тех, кто пусть и отличный преподаватель-лектор, но вот деньги добывать не умеет. В результате критерий срабатывает не на повышение, а на понижение качества образования.

– И последнее. Если мониторинг используется для оргвыводов, то критерии должны коррелировать в большей степени с критериями аккредитации. Иначе получается нонсенс: вуз аккредитованный, то есть дающий соответствующее ФГОС качество образования, но неэффективный. Пока такой корреляции нет, стоит воздержаться от оргвыводов по итогам мониторинга, – заключил О. Смолин.

Кстати, эту позицию высказывали многие участники слушаний. Ректор РосНОУ Владимир Зернов многочисленность различных нововведенных измерений образно сравнил с язычеством:

– Как объявляется новый какой-нибудь конкурс, рейтинг, так появляются новые критерии, между собой практически не пересекающиеся. Должна быть корреляция, безусловно.

Некий общий итог дискуссии о мониторинге подвел глава комитета В. Никонов:

– Те вузы, которые не дают качественного образования, безусловно, должны быть ликвидированы. Думаю, что в этом и должна состоять цель мониторинга. По определению, мониторинг не оценивает, а наблюдает за состоянием образовательных организаций, чтобы выявить безнадежных, от которых действительно надо избавляться. При этом не забывая о студентах, которые не должны пострадать в случае принятия любых мер. И, конечно, важно, чтобы этот процесс был прозрачным для всех участников.

Закон об образовании – точку ставить рано

ИЗ РЕКОМЕНДАЦИЙ ПО ИТОГАМ ПАРЛАМЕНТСКИХ СЛУШАНИЙ • Правительству Российской Федерации: – утвердить план мероприятий по формированию Национальной системы оценки качества профессионального образования; – ускорить утверждение «Порядка проведения оценки последствий принятия решения о реорганизации или ликвидации федеральной государственной образовательной организации, включая критерии этой оценки». • Министерству образования и науки Российской Федерации: – принять меры по повышению мотивации образовательных организаций высшего образования к прохождению процедуры профессионально-общественной аккредитации; – определить роль и место (статус) мониторинга в системе оценки эффективности и качества профессионального образования; – рассмотреть возможность перехода от мониторинга эффективности деятельности образовательных организаций к аудиту качества реализации ими образовательных программ профессионального образования; – предусмотреть замену унифицированного мониторинга образовательных организаций высшего образования на дифференцированный мониторинг: мониторинг национально-исследовательских университетов, мониторинг региональных и отраслевых организаций высшего образования, мониторинг частных вузов; – выделить по специфике деятельности из общего числа образовательных организаций высшего образования группу образовательных организаций высшего образования педагогической направленности (по аналогии с образовательными организациями военной и силовой направленности, медицинской направленности, сельскохозяйственной направленности, творческой направленности, спортивной направленности, транспортной направленности и прочим). • Бизнес-сообществу: – обеспечить финансовое участие в оплате расходов образовательных организаций по профессионально-общественной аккредитации.

В декабре 2012 года президент В. Путин поручил правительству в двухгодичный срок разработать и внедрить национальную систему оценки качества профессионального образования. Общие принципы системы закреплены в новом законе об образовании. Так, понятие «качество образования» в законе определяется как соответствие требованиям образовательных стандартов и требованиям заказчика.

Такая формулировка, пояснил глава комитета В. Никонов, согласуется и с базовой рекомендацией «Всемирной декларации о высшем образовании для XXI века». В законе прописаны существующие процедуры государственной оценки качества образования – лицензирование образовательной деятельности, государственная аккредитация образовательных программ, итоговая аттестация, государственный контроль и надзор в сфере образования, а также процедуры общественной оценки качества образования – независимая оценка качества образования, общественная аккредитация образовательных организаций и профессионально-общественная аккредитация образовательных программ.

Очевидно, что на практике предстоит сделать еще очень много для становления и гармонизации новой национальной системы оценки качества. О том, что для этого планируется сделать со стороны государства, сообщили представители Минобрнауки РФ и Рособрнадзора. В частности, будут приняты новые Положения лицензирования и государственной аккредитации (на момент проведения парламентских слушаний проекты документов находились на согласовании в Правительстве РФ).

– Мы надеемся, что эти нормативные акты будут утверждены правительством, и мы сможем в дальнейшем использовать их для развития системы государственного лицензирования и контроля качества образования через процедуры аккредитации, – прокомментировал замминистра А. Климов.

Глава Рособрнадзора Сергей Кравцов добавил, что те инструменты контроля, которые находятся в арсенале федеральной службы (плановые и внеплановые проверки, механизмы лицензирования и госаккредитации) будут направлены в первую очередь на выявление и отсечение некачественного образования. Но одновременно должны развиваться инструменты развития, способствующие именно повышению качества. Речь идет о стимулировании развития внутривузовских систем менеджмента качества, системы профессиональной аккредитации, педагогической экспертизы, чему Рособрнадзор, по словам С. Кравцова, будет уделять очень большое внимание.

Кроме того, в процедуре государственной аккредитации, где акцент с институциональной аккредитации переносится на аккредитацию программную, важнейшую роль начинают играть ФГОС.

– В настоящее время в федеральные государственные образовательные стандарты вносится соответствующий раздел «Общесистемные требования», – продолжил А. Климов. – Таким образом, в каждом ФГОС прописываются не только условия реализации соответствующих образовательных программ, но и требования к образовательной организации, которые дают возможность, с нашей точки зрения, реализовывать эти программы.

На рассмотрении министерства сейчас находятся и проекты ФГОС для третьего уровня образования – аспирантуры, ординатуры, ассистентуры-стажировки, подготовленные академическим сообществом.

Однако у представителей профессионального и экспертного сообщества остается масса вопросов. Например, к новому закону об образовании.

Исполнительный директор Гильдии экспертов в сфере профессионального образования, замдиректора Национального центра общественно-профессиональной аккредитации Галина Мотова обратила внимание участников парламентских слушаний на один важный момент нового закона об образовании, который, при всей своей внешней незаметности, может иметь серьезные последствия. Речь, в частности, о статье 96:

– Сама статья носит очень прогрессивный характер, поскольку привносит новые независимые механизмы оценки качества образования. Но, на наш взгляд, необходимо вернуть в закон и понятие «общественно-профессиональная аккредитация». Наряду или вместо закрепленного в статье понятия «профессиональной общественной аккредитации». Так, как это прописано в указах президента 2009 и 2011 года, как это прописано в Концепции развития образования и Стратегии развития образования. Причём, это не просто игра слов и не «перемена мест слагаемых». Это, действительно, изменение принципов и ориентации на того, кто будет проводить аккредитацию.

Помимо этого, понятие профессиональной общественной аккредитации несколько не согласуется с уже существующей практикой, сложившейся в России, ведь большинство действующих сегодня в стране аккредитационных агентств создано не профессиональными союзами, а общественными организациями. Но главное всё-таки в другом. Главное в том, что наши вузы работают по образовательным стандартам и реализуют с 2011 года программы, ведущие к получению академической степени бакалавра и магистра.

Профессиональные же союзы и сообщества придут в вуз с профессиональными стандартами. И, таким образом, вузы могут быть дезориентированы: а по каким стандартам работать – образовательным или профессиональным? На наш взгляд, всё-таки профессиональная аккредитация в большей степени имеет отношение к оценке профессиональных компетенций физических лиц, к сертификации квалификации, а не к оценке образовательного процесса в вузе.

Тему о различной специализации оценки качества поддержал и президент Ассоциации инженерного образования России Юрий Похолков, заметив, что в ряде стран – Японии, Великобритании, Канаде, США – действует двухступенчатая система гарантии качества. Первая ступень – это общественно-профессиональная аккредитация, вторая ступень – профессиональная сертификация.

Также Г. Мотова обратила внимание на международный аспект проблематики. Выстраивая национальную систему гарантии качества, мы не должны забывать о процессах интеграции и взятых на себя обязательствах страны-участницы Болонского процесса:

– Раз сделан первый шаг – введены трёхуровневая система подготовки кадров, кредитно-модульная система, реализуются сетевые программы, – следует, наверное, сделать и второй – использовать европейские стандарты для систем гарантии качества, которые были приняты конференцией министров образования стран-участниц Болонского процесса в 2005 году. Сегодня это фактически манифест для систем гарантии качества в Европе.

Между тем в Европе Болонский процесс выходит уже на новый уровень, о чем рассказал научный руководитель Московского государственного университета экономики, статистики и информатики (МЭСИ) Владимир Тихомиров:

– В октябре в Брюсселе под патронатом Комиссариата ЕвропейскоЕвропейского Союза по образованию прошёл громадный форум в области образования. Какие цели они ставят? Во-первых, это масштабная адаптация моделей онлайнового образования для решения новых задач массового образования и качества европейского высшего образования. Возможно ли это у нас сегодня? Возможно ли это завтра? А если невозможно, то когда? Во-вторых, это массовое создание международных партнёрств на основе онлайнового образования. Это новый этап развития Болонского процесса, но только в электронных конструкциях, в электронных технологиях, с созданием на базе европейских вузов центров доступа к европейскому образованию, обучение на мобильных открытых онлайновых курсах. В-третьих, это массовое использование в вузах Европы новых бизнес-моделей через онлайновую систему образования. Это другие экономические модели, которые требуют иных принципов финансирования. Российская классическая система высшего образования сегодня не готова к использованию этих моделей вообще. И не готовится – нет таких направлений, где бы это у нас отрабатывалось. В-четвертых, это расширение прав и полномочий европейских вузов при массовом использовании высшего онлайнового образования.

Одно из негативных следствий такого европейского рывка в области онлайн-технологий для отстающей в данном сегменте российской высшей школы проявится в том, что «нам не надо будет писать никакие учебники, мы их сможем брать бесплатно. И мы будем охотно это делать, разрушая, вообще-то, собственную профессуру», – прогнозирует В. Тихомиров.

Тем временем готовятся и в ближайшие месяцы будут опубликованы два макрорегиональных рейтинга вузов: СНГ и стран БРИКС. По словам А. Климова, есть все основания, что ведущие российские университеты займут в них ведущие места. Однако, судя по всему, российскому образованию предстоит, возможно, еще более острая, чем предполагалось, борьба за место на мировом образовательном поле. Остается надеяться, что информация, в том числе озвученная научным руководителем МЭСИ, будет услышана людьми, принимающими стратегические решения в области образования.

Замечания к новому закону об образовании высказали и работодатели.

– В процессе подготовки и принятия закона «Об образовании в Российской Федерации» нам так и не удалось внести единственную поправку, которую мы предлагали, – посетовал руководитель комитета общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА России» по кадрам и образованию Юрий Песоцкий. – Мы предлагали, чтобы результаты профессионально-общественной аккредитации учитывались Рособрнадзором, а не просто рассматривались, как это записано сейчас в законе. Считаем, что к этому моменту необходимо вернуться, чтобы у вузов была большая мотивация к прохождению процедур независимой оценки качества.

Более того, работодатели (по крайней мере, представляющие их крупнейшие объединения) требуют в принципе большей независимости в выстраивании системы профессионально-общественной аккредитации: и в выборе экспертов, и в определении регламентов и процедур, и в разработке критериев, которые должны отражать отраслевую специфику. По словам Ю. Песоцкого, регламент и критерии «Опорой России» даже уже разработаны:

– Они связаны с проверкой именно тех компетенций выпускников, которые нужны работодателям. Это критерии востребованности выпускников на рынке труда.

О лицензиях, штатном расписании и… цене качества

Сообщение заместителя министра образования и науки А. Климова о скором принятии новых положений об аккредитации и лицензировании вызвало активный отклик участников слушаний. В частности, лицензионные правила, по-видимому, давно были больной темой для вузов. Ректор Камского института гуманитарных и инженерных технологий Валерий Никулин даже посетовал, что во многом именно неоправданно жесткие требования к лицензированию технических специальностей в свое время чересчур развернул в сторону программ по экономике, юриспруденции и другим зарождавшийся сектор частного высшего образования в России.

А насколько тяжело было аннулировать лицензию даже у явно некачественного вуза, не понаслышке знают сотрудники Рособрнадзора. Об этом на слушаниях напомнила Елена Геворкян, в 2000-е годы работавшая руководителем Федеральной службы, ныне – первый проректор Московского городского педагогического университета и член Аккредитационной коллегии Рособрнадзора.

– Если вуз вышел на аккредитацию, но не подтвердил качество, значит, у него должна быть изъята и лицензия, – предложила она.
Пожалуй, голосом регионов можно назвать и пожелание начальника отдела начального и среднего профобразования Комитета по образованию Санкт-Петербурга Владислава Фролова:

– Хотелось бы видеть в новых положениях, которые касаются аккредитации и лицензирования, большего снятия административных барьеров. Но получается, при лицензировании опять вводится экспертиза. Тогда придется увеличивать штаты, иначе те объемы работы – а у нас почти три тысячи поднадзорных организаций – нашей службе не осилить.

Между прочим, вопрос о цене качества, причем в прямом смысле, оказался ничуть не менее горячим, чем о лицензионных нормативах.

– Давайте посчитаем, – продолжила Е. Геворкян. – Лицензирование, аккредитация, контроль, надзор, мониторинг, оценка эффективности, профессионально-общественная аккредитация, общественная аккредитация… На мой взгляд, оценочных процедур уже очень много, и стоит разобраться, а кто что делает и за что отвечает? Ведь что пугает высшие учебные заведения в этой ситуации: как бы все эти процедуры не стали параллельными, и тогда сколько все это будет стоить образовательному учреждению? У вузов не останется денег на обеспечение качества образования, мы все их будем тратить на оценку этого качества. В этом вопросе, мне кажется, надо разобраться и четко выстроить экономические механизмы.

Депутат В. Шудегов привел и конкретные цифры, из которых следует, что одна только госаккредитация выльется крупному вузу, имеющему филиалы и реализующему не одну УГС, в круглую многомиллионную сумму. Поскольку госпошлина платится отдельно и по каждому филиалу, и по каждой укрупненной группе специальностей. Но вот повысится ли от таких затрат само качество – задался вопросом депутат.

При этом государство в ближайшие годы собирается снизить бюджетное финансирование системы образования, как бы профильный комитет этому ни сопротивлялся. Об этой принципиальной проблеме еще раз сказал Г. Балыхин:

– Никаких вопросов по коренному улучшению качества образования мы не решим, пока система образования и, прежде всего, профессионального образования, будет испытывать недофинансирование.

Довольно жестко выразился и представитель профсоюзной организации Владимирского госуниверситета Ю. Дорошенко, отметивший, что общее недофинансирование образования, незаинтересованность вузов в отчислении неуспевающих студентов из-за страха потерять госзадание вместе с бюджетным подушевым финансированием грозят свести реальный процесс повышения качества до не более чем внешних атрибутов:

– Тогда система менеджмента качества в вузах будет существовать сама по себе, учебный процесс происходить сам по себе, а пересекаться они будут только во время внешнего аудита.

О необходимости вкладывать прежде в человеческий капитал, если мы хотим добиться качественного образования, говорил и научный руководитель МЭСИ В. Тихомиров, приведя такие данные:

– Европейская цена образования в год – это 20 тыс. евро, в России – 2 тыс. евро. Согласитесь, цифры несопоставимые. За такие деньги сегодня невозможно подготовить хорошего специалиста. Качество образования не зависит от стен, не зависит от географии. Качество образования зависит от людей, от того, кто работает в системе образования. При переходе на то же электронное обучение совершенно необходима ежегодная, массовая переподготовка учителей и преподавателей. Это одна из самых сложных задач. Но не научимся готовить преподавателей для качественной работы, никогда не получим нужного качества образования.

Российская система ДПО пока также находится в неопределенном положении. Поскольку в соответствии с новым законом она выведена из-под государственного контроля, требуется – как отметил председатель экспертного совета по дополнительному профессиональному и корпоративному образованию при профильном комитете Госдумы РФ Сергей Щенников – и наведение порядка в системе выдачи лицензий, и разъяснение процедур оценки качества программ ДПО, и целый ряд других системных решений и организационных консультаций. Проблемы настолько актуальны, что в итоговом документе парламентских слушаний «необходимость разработки и принятия нормативных актов, регламентирующих вопросы оценки качества дополнительного профессионального образования» прописана практически в первых строках.

Кто оценит аккредитаторов

Радует, что тему аккредитации аккредитаторов на слушаниях дружно поднимали сами представители общественно-профессиональных организаций оценки качества образования.

– На наш взгляд, необходимы очень высокие требования к аккредитационным агентствам, которые будут работать в этой сфере: к их опыту работы, репутации, инфраструктуре. Иначе, наряду с фабриками по выдаче дипломов, мы получим фабрики по выдаче сертификатов и свидетельств об аккредитации, – прокомментировала Г. Мотова. – Безусловно, нужно вернуться к вопросу о том, какие это будут требования и кто их будет разрабатывать на национальном уровне.

– Очевидно, что нужно аккредитовывать аккредитаторов, и что для этого необходима некая структура, – заметила Е. Геворкян. – Может быть, это не должны быть ни Минобрнауки РФ и Рособрнадзор. И оценивать аккредитаторов надо по тому, какого уровня и качества процедуры, механизмы, инструменты они способны предложить и обеспечить.

Юрий Рубин, ректор Московского финансово-промышленного университета «Синергия», выразил опасения, если независимым организациям по оценке качества будут делегированы полномочия «выражать определенные позиции от имени государства».

– Необходимо разработать механизм контроля над соблюдением принципа независимости общественных аккредитационных органов через контроль наличия конфликта интересов на всех уровнях управления, – предложил С. Щенников. – Тут мы выступаем за радикальное решение: о запрете участия государственных служащих в управлении организациями, которые осуществляют общественную аккредитацию. Это необходимо для того, чтобы не стимулировать создание структур, нацеленных на получение денег и базирующихся на административном ресурсе.

Эту статью ещё никто не успел прокомментировать. Хотите стать первым?