Региональные университеты в системе образования России

Хорошее образование делает человека счастливым

БЕЛОЦЕРКОВСКИЙ Андрей Владленович – ректор Тверского государственного университета, доктор физико-математических наук, профессор

Региональные университеты определяют конкурентоспособность региона на национальном уровне в той же степени, в которой качественный и количественный уровень образования населения страны определяет ее конкурентоспособность на международном рынке. Следует с сожалением констатировать, что на сегодняшний день этот уровень у нашей страны весьма невысок, поэтому необходим энергичный рывок в направлении его повышения, считает ректор Тверского государственного университета Андрей БЕЛОЦЕРКОВСКИЙ, ответивший на вопросы нашего корреспондента.

– Андрей Владленович, вы активно отстаиваете идею повышения роли региональных университетов в решении проблем инновационного развития России. В чем, на ваш взгляд, состоит их миссия?

– Если коротко, крупный классический университет – это генератор инновационного развития региона. Можно и иначе: университет – это сердце и мозг иннополиса, его градообразующий элемент. В условиях становления экономики знаний добыча и распространение нового знания становится столь же важным элементом, как добыча и распространение энергоресурсов в индустриальной экономике старого уклада.

Уровень развития человеческого капитала в регионе, степень технологического развития и готовности к восприятию нового во всех областях, наконец, уровень культуры и социального менеджмента – это как раз то, что характеризует региональный университет. Здесь уместно обратиться к опыту университетов США. Не столько потому, что мне этот опыт хорошо знаком, а главным образом, потому, что в США не существует никакой управляемой «сверху» системы образования. Складывающаяся там картина просто демонстрирует то, что оказывается жизнеспособным при действующих ограничениях. Так вот, в США национальную экономику и социально-культурное развитие обслуживает свыше 4 тысяч университетов, 240 из которых признаны исследовательскими. Из этих 240 около 20 являются глобальными исследовательскими университетами – это мировые лидеры в области науки и образования, около 80 считаются национальными исследовательскими и около 140 – региональными исследовательскими университетами, удовлетворяющими запросы экономики и социально-культурной среды на уровне штата. Введя поправочный множитель 0,5 на разницу в численности населения в России и США, можно получить грубую оценку количества университетов разного уровня, необходимого для нормального развития экономики знаний у нас.

На мой взгляд, наличие трех уровней исследовательских университетов оптимально отвечает интересам развития конкурентоспособности на глобальном, национальном и региональном уровне. Сегодня в России создается национальная сеть первоклассных университетов – «уникальные + федеральные + национальные исследовательские университеты», но, на мой взгляд, предложенная система координат оставляет в стороне исключительно важный региональный аспект, ибо стране, мощь которой определяется регионами, крайне необходимы и первоклассные региональные университеты.

Например, мы свою миссию видим в реализации следующих ключевых компонентов:

• образовательного, предполагающего сохранение и развитие классического образования в регионе, осуществление подготовки высококвалифицированных специалистов по фундаментальным и передовым направлениям, выполнение роли системообразующего центра образования в регионе;
• научного, состоящего в сохранении и приумножении потенциала российской науки на основе лучших отечественных традиций и мирового опыта, с учетом региональных особенностей;
• инновационного, цель которого – служить центром развития инновационных подходов в области управления и научных разработок, предоставлять качественное классическое образование с применением инновационных методов и технологий в подготовке специалистов;
• культурного, то есть быть центром культуры в регионе и России, содействуя изменению социальной среды, создавая определенную духовную и нравственную атмосферу, обучая интеллигентному и конструктивному разрешению проблем, творческому подходу в реализации моделей жизнедеятельности;
• предпринимательского, который заключается в развитии социально ориентированной предпринимательской активности, взаимодействии с бизнесом и промышленными кругами, привлечении их к социальным программам университета при одновременном сохранении академической базы и традиций классического образования.

– Тверской государственный университет входит в число участников второго конкурсного отбора программ развития университетов, в отношении которых устанавливается категория «национальный исследовательский университет». Каковы, по вашему мнению, главные конкурентные преимущества вашего вуза? На чем основывается ваша программа, какие задачи она призвана решать?

– Поскольку конкурсного отбора в категории «региональный исследовательский университет» пока не проводится, мы второй раз участвуем в конкурсе в категории «национальный исследовательский университет», и на то есть две главные причины.

Первая, у нас есть три приоритетных направления, в которых мы признанно входим в число национальных лидеров, что подтверждается многочисленными научными публикациями в изданиях, входящих в систему баз данных Web of Science и Scopus, с высокими индексами цитирования и импакт-факторами. Это следующие направления:

Материалы для микро- и наноэлектроники. Полимеры и композиты. Новые материалы и химические технологии. Математическое моделирование физико-химических и технологических процессов.

Экология, рациональное природопользование и технологии живых систем. Сохранение и восстановление ландшафтов и биоразнообразия. Мониторинг окружающей среды.

Русский язык, литература и психолингвистика в системе культуры.

Вторая причина состоит в том, что саму работу по разработке программы развития при написании конкурсной заявки считаю исключительно полезной для университета, т.к. она позволила объективно определить наши сильные и слабые стороны и выработать стратегию реагирования вне зависимости от результатов конкурса.

– В одном своем недавнем интервью вы сказали, что «дватри-четыре года ближайших – вообще очень неблагоприятное время для высшего образования в России». Какой тактики в связи с этим будет придерживаться ваш университет, чтобы наиболее эффективно минимизировать негативные факторы?

– Характер основных проблем подсказывает тактику реагирования. Вот некоторые из них.

«Демографическая яма» требует усиления ориентации на другие возрастные категории обучаемых. Это означает развитие и расширение программ дополнительного, второго высшего, последипломного образования, ориентация на магистратуру. Активное привлечение студентов из стран, не страдающих от демографических проблем. Ну и конечно, повышение конкурентоспособности на рынке образовательных услуг за счет их качества и эффективности.

Последствия экономического кризиса, сокращение бюджетного финансирования требуют активного повышения доходов от внебюджетной деятельности. Это, в первую очередь, научная и инновационная деятельность, установление стратегического партнерства с научными центрами, бизнесом и властью.

Проводимый в настоящее время переход на уровневую систему образования, также вызывающий дополнительное внутреннее напряжение в системе высшего профессионального образования в условиях сокращения ресурсной базы, требует активных усилий в области повышения квалификации профессорско-преподавательского состава и внедрения новых технологий организации учебного процесса.

Все это нужно делать одновременно из-за суперпозиции проблем, что, конечно, существенно усложняет задачу. А кто сказал, что будет легко?

– Сегодня проблема качества подготовки специалистов – одна из первостепенных: по оценке работодателей, уровень соответствия выпускников требованиям реальной экономики, современным технологиям находится в пределах от 10% до 25%. Какие модели взаимодействия «вуз – работодатель» реализуются у вас? Какие из них, на ваш взгляд, наиболее оптимальны?

– Это очень серьезный вопрос. Приходится констатировать, что жизнь в последние десятилетия отдалила большую часть профессорско-преподавательского состава российских вузов от современного рынка труда, от его требований и запросов. Основной механизм «актуализации знаний», научные исследования и прикладные разработки, работает сегодня на малую мощность. Это произошло из-за значительного сокращения бюджетного финансирования науки, его исключительно конкурсного характера распределения, относительно малого количества прикладных исследований, заказываемых промышленностью и бизнесом.

Остановка в научной деятельности на несколько лет в условиях жесткой международной конкуренции означает почти безнадежное отставание, что и произошло со многими российскими вузовскими научными школами в 90-е годы. Да и ориентация большинства вузовских ученых на бюджетные фундаментальные исследования, результатом которых является новое знание и необходимость проведения дальнейших исследований, также как отсутствие интереса к внедрению разработок, опыта их коммерческого использования, ставит ученых вузов в заведомо невыгодное положение на рынке инновационной деятельности. В целом российский академический мир и мир бизнеса живут по большей части в разных измерениях, хотя их связывают подготавливаемые одними и потребляемые другими кадры. Реальный сектор, часто недовольный их подготовкой, предпочитает сотрудников с опытом работы, «доученных» жизнью, или, когда компании крупные, берется за их переподготовку сам. Возникает замкнутый круг: чтобы вбросить инновационную искру в экономику, снять ее с «нефтяной иглы» и вытянуть из депрессивного состояния, нужны наукоемкие производства, способные конкурировать хотя бы на российском рынке. Для этого нужны современные кадры, генераторы и носители новых идей, которые могли бы готовиться в современных вузах, будь у них возможность широкого ознакомления с новыми технологиями, не говоря уже о заказах на создание таких технологий. Чем грозит отсутствие всего этого? Самым страшным: низкой конкурентоспособностью. Чем грозит низкая конкурентоспособность в условиях глобализации? Судьбой динозавров. Отсутствие инновационного потенциала кадров приводит к массовому стереотипу выбора простых, уже проверенных путей и решений, вместо создания новых. На мой взгляд, тяготение к сырьевой ориентации нашей экономики во многом связано именно с этим обстоятельством. Проще идти давно проторенной дорогой и добывать на продажу ископаемое топливо, чем бросаться в неизведанное и создавать новые высокотехнологичные отрасли.

Сильной стороной нашего высшего образования всегда была ориентация на фундаментальные знания, меняющиеся и устаревающие относительно медленно, слабость – в недостаточном развитии навыков прикладного, практического и коммерческого использования таких знаний. Отсюда следует, что будь университеты и бизнес поближе друг к другу, в выигрыше оказались бы все.

Необходимость укрепления взаимосвязей с бизнесом совершенно понятна. Это и возможные дополнительные средства, и профессиональный рост преподавателей, и более высокая конкурентоспособность выпускников на рынке труда, а, значит, конкурентное преимущество в соревновании за абитуриентов. А вот зачем это нужно бизнесу? Есть два аспекта: выживание и выгода. Мы знаем, как в условиях глобализации гибли целые отрасли промышленности отдельных стран, не выдерживая борьбы с технологически более продвинутыми конкурентами. Для любой компании, действующей на рынке товаров и услуг, чтобы иметь конкурентное преимущество, необходимо постоянно заботиться о самом передовом состоянии используемых технологий. Так было всегда, но сегодня, благодаря произошедшей информационно-коммуникационной революции, появились существенные особенности: скорость и географический охват распространения новых знаний беспрецедентно выросли, а их добыча становится все более сложной и дорогостоящей. Содержание собственных исследовательских центров, лабораторий и отделов становится доступным по карману все меньшему количеству крупных корпораций. Для большинства же компаний малого и среднего размера это абсолютно нерентабельно. Выход один – аутсорсинг через установление партнерских отношений с теми, кто этим профессионально занимается, а именно: с университетскими лабораториями. Причем здесь все меньше требуется филантропический подход, при котором промышленность поддерживает университеты, речь идет о стратегическом равноправном партнерстве. Дополнительным достоинством университетских научно-образовательных центров является возможность привлечения специалистов из самых разных предметных областей. В таком партнерстве обычно сильно заинтересованы и местные власти, т.к. оно укрепляет потенциальную конкурентоспособность местных компаний и, тем самым, обеспечивает их устойчивое функционирование, а следовательно, бесперебойные налоговые поступления в местный бюджет. С другой стороны, такое партнерство гарантирует сохранение рабочих мест и часто приводит к их увеличению, снимая определенную социальную нагрузку с властей. Достоинством развития высокотехнологичных отраслей является также их «локомотивный» характер для всей местной промышленности. Там, где у общества и представляющих его органов власти есть понимание необходимости стимулировать подобную деятельность, наблюдается устойчивый рост.

Мы используем три основных схемы взаимодействия с работодателем. Первая достаточно тривиальна и практически соответствует духу нового поколения образовательных стандартов. Областью пересечения интересов вузов, ведущих подготовку кадров, и потенциальных работодателей, основных потребителей этих кадров, является квалификация выпускников, их готовность к инновационной профессиональной деятельности в выбранной области и карьерному росту. Работодатель заинтересован в получении современных кадров, способных успешно решать сегодняшние и завтрашние практические задачи. Студент заинтересован в получении образования, которое делает его конкурентоспособным на рынке труда и счастливым в реализации себя как личности и члена общества. Вуз с его образовательными ресурсами заинтересован в максимальном привлечении студентов и предоставлении им именно такого образования. С одной стороны, цепочка «объекты – области – виды – задачи профессиональной деятельности – квалификационные характеристики – профессиональные стандарты – компетенции», с другой, цепочка «образовательные программы – образовательные стандарты – компетенции». Областью пересечения цепочек является связка «профессиональные стандарты – компетенции – образовательные стандарты», которая и должна составлять область постоянного и тесного взаимодействия университета и потенциальных работодателей.

Второе направление состоит в активном участии университета в мероприятиях по повышению конкурентоспособности и потенциалу роста местных компаний в форме семинаров, курсов переподготовки, опережающего обучения или консалтинга для представителей местного бизнеса. Причем практически для любого руководителя или менеджера современных компаний, имеющих, как правило, базовое техническое, физико-математическое или естественнонаучное образование, абсолютно необходим пакет дополнительной подготовки в области права, экономики и управления. Финансируются такие мероприятия в рамках федеральных или региональных антикризисных программ.

Третье направление состоит в создании и управлении университетом, совместно с группой компаний, малых инновационных предприятий. Последние представляют научно-исследовательские, опытно-конструкторские, проектные и др. услуги. Это является попыткой коммерчески реализовать интеллектуальную собственность, созданную нашими учеными.

У нас заключены договоры о стратегическом сотрудничестве или о создании научно-образовательных консорциумов как с региональными ассоциациями работодателей, так и с целым рядом крупных научно-производственных компаний.

– В интервью, данном местному СМИ, вы сказали, что «у нас, к сожалению, неприлично необразованная страна». Что, по вашему мнению, стало основной причиной этого положения и как из него выходить, какие первостепенные меры принимать? Каков ваш прогноз дальнейшего развития отечественной образовательной системы?

– На мой взгляд, наиболее универсальная и всеобъемлющая системная причина нашей низкой конкурентоспособности в современном мире – массовый недостаток образования и, как следствие, низкое качество экспертных, управленческих, исполнительских и просто житейских решений, бегство от честной конкуренции и стремление к изоляции. Мы, как это ни обидно звучит, малообразованная для ХХI века страна, и многие проблемы проистекают именно от этого. Более того, отказываясь признать этот факт, мы продолжаем на образовании экономить и, тем самым, усугубляем остроту ситуации.

По результатам переписи 2002 года в России доля людей с высшим образованием составляет всего лишь 18%. Это неприлично низко по современным меркам. Для сравнения, доля взрослых людей с высшим образованием в странах ОЭСР выросла с 22% в 1975 году до 40% в 2000 году. В Японии, Корее, Финляндии эта доля сегодня перешагнула за 50%. В Канаде, пытающейся сократить отставание от США за счет образовательной и миграционной политики, эта доля достигла 60%. Учитывая потребности нового технологического уклада, можно сделать вывод, что мир, вероятно, стоит на пороге всеобщего высшего образования, по крайней мере, первого его уровня, бакалавриата, – подобно тому, как в начале ХХ века решение задач индустриализации определяло необходимость введения всеобщего среднего образования. Если взглянуть на количественные показатели уровня высшего образования в нашей стране, то мы находимся где-то на уровне середины прошлого века. Нетрудно представить и качественную сторону нынешнего российского образования, которому два последних десятилетия нанесли серьезный урон, снизив и без того начинавший падать уровень по сравнению с динамично развивающимися и не экономящими на образовании в 70-е годы ХХ века странами-конкурентами.

В силу беспрецедентно стремительного научно-технического прогресса профессиональные знания устаревают очень быстро. Для того чтобы сохранять высокую конкурентоспособность, необходимо возвращаться за парту на переподготовку или повышение квалификации каждые несколько лет.

Таким образом, исключительно важно не только подтягивать лучшие российские университеты к мировому уровню, но и повышать качественный и количественный уровень массового образования – без этого задачу вывода страны на соответствующий ХХI веку образовательный уровень не решить.

Иначе говоря, резкое повышение уровня образованности общества является вопросом национальной безопасности России. Уверен, наша страна справится и с этой задачей, важно только, чтобы серьезность проблемы понималась бы обществом на всех уровнях. Хорошее образование, в конечном счете, делает человека счастливее. Я бы пожелал всем счастья!