Мультимодульная модель образования

РУДАШЕВСКИЙ Владимир Давыдович – советник председателя Совета директоров АФК «Система», заместитель председателя комитета РСПП по промышленной политике, член интеграционного совета РСПП, доктор экономических наук, кандидат юридических наук, профессор.

Было бы большим заблуждением предположить, что перевести экономику на инновационный путь можно простым отказом от освоения сырьевого потенциала. На самом деле речь должна идти о том, чтобы во всех традиционных отраслях народного хозяйства внедрять инновационные технологии, выпускать инновационную продукцию, создавать базу для научно-технических инновационных разработок. Сделать это могут только соответственно подготовленные кадры.

Для этого система образования должна стать не государственно-муниципальной, а национальной – объединяющей усилия и государства, и муниципальной власти, и корпоративного сектора экономики, вносящего едва ли не самый существенный вклад в производство валового национального продукта.

При этом должны меняться не только организационно-правовая форма, но и содержание образования. Хотя всё чаще его стали рассматривать как услуги, предоставляемые специально созданными организациями (школами, училищами, вузами и прочими подобными заведениями). По своему предназначению и функциональной нацеленности все эти образования (невольный каламбур из русского языка) по-прежнему следует относить к институциональным структурам, обеспечивающим социализацию личности в соответствии с установками, закреплёнными в нормах, традициях, стандартах, и её готовность к трудовой деятельности.

Между тем образовательная политика характеризуется чрезвычайно высокой степенью инерционности и вследствие этого значительно отстаёт от перспективных требований, выполняя, прежде всего, текущий заказ на минимизацию общественных и личных затрат. Однако складывающийся разрыв между требованиями экономических агентов и массовым образованием создаёт реальную угрозу не только успешному вхождению и удержанию своего места на конкурентном рынке, но и всему общественному прогрессу. Вековые устои, служащие организационным началом образования, сохраняются и по сей день, так что, скажем, урок как форма организации учебного процесса, придуманный ещё в XVII веке Я.А. Коменским, практически без особых изменений применяется и в современной школе.

Возможно, сейчас наступило время, когда вся система образовательной социализации вынуждена меняться коренным образом. Информационные технологии не просто увеличили познавательные способности человека и гигантски расширили и ускорили информационный обмен, а в таком же масштабе усилили и требования к человеку, остающемуся – несмотря на безмерную автоматизацию, вплоть до роботизации всех процессов, – главным дейст­вующим субъектом цивилизации. Бывший ранее пустой фразой лозунг «Всё во имя человека, всё во благо человека» приобрёл действительный смысл, что заставляет глубоко перестраивать сложившуюся организационную структуру системы образования, органично включив в неё корпоративный сектор.

Не совсем точно относить участие бизнеса в развитии образования к чистой филантропии, скорее его надо рассматривать как социальные инвестиции – вложения в развитие человеческого капитала, обеспечивающего на перспективу желательный уровень прибыльности своей деятельности, главной цели бизнеса. К сожалению, сейчас это привлечение бизнеса к развитию системы образования обозначают как корпоративную социальную ответственность. Другими словами, бизнес обязывают, пусть даже неформальным образом, делиться своими прибылями с государством, заставляя оказывать материальную помощь его органам в выполнении их функций. Классик экономической теории А. Пигу, процитировав другого классика, А. Маршалла, подчеркивает: «Люди способны совершать гораздо больше бескорыстных поступков, чем они обычно совершают. И главная задача экономиста заключается в том, чтобы выявить, как эти скрытые ценные социальные качества можно быстро развить и разумно извлечь из них пользу». И добавляет: «Ещё не так много сделано в этом направлении. Вполне понятно однако, что правительство… располагает властью, чтобы из всех мотивов благотворительности использовать самые благородные…» (А. Пигу «Экономическая теория благосостояния»).

Надо полагать, что сейчас как раз пришло время, для того чтобы правительство стало рассматривать участие бизнеса в совершенствовании образования как безусловно важную составляющую партнёрских отношений, а не просто «благородную» благотворительность. Трансформация системы образования не сводится к простому привлечению корпоративного сектора экономики к решению социально-образовательных задач. Она предъявляет абсолютно новые требования и к содержанию образовательных программ, и к организации учебного (обучающего) процесса.

Теперь мало обновлять учебные программы, дополняя их новыми фактами и достижениями научной мысли. Тем более простое их расширение ведёт, с одной стороны, к интеллектуальной и физической перегрузке учащихся, а с другой стороны – к стремлению узаконить снижение уровня требований к объёму знаний. По остроумному замечанию заместителя научного руководителя ВШЭ профессора Л. Любимова, снижение планки ЕГЭ по математике до 20 баллов, произведённое Минобрнауки РФ, – это доведение счётной компетенции современных выпускников средней школы до уровня жителей Древнего Египта. А им предстоит развивать инновационную экономику! В то же время в школьный курс математики уже переданы целые её разделы, ранее изучавшиеся в высшей школе.

Выход мы видим в полной ревизии образовательной политики таким образом, чтобы настраивать и обучающих, и учащихся не на механическое (а зачастую и мнемоническое) усвоение определённого набора знаний – так сказать, «в упакованном» виде, – а на творческое их использование для поиска решения конкретных задач исследовательского типа. В этом видится основная цель современного образования, особенно высшей его ступени. Именно в ходе так выстроенного процесса обучения учащийся сам определяет – интуитивно или с помощью педагога, который теперь выполняет функцию тьютора-куратора, – каких знаний ему не хватает и как потом их использовать.

Однако – и это необходимо подчеркнуть особо – понимание такого дефицита и готовность ради его восполнения к дополнительным интеллектуальным и физическим усилиям сами по себе не приходят. Создать базу для понимающего образования, позволяющую получить научно-обоснованные представления о развитии конкретных отраслей знания, – в этом состоит главная задача формирования национальной системы современного образования. К слову сказать, по своей сути такой подход является продолжением известной методики развивающего обучения В. Давыдова, получившей мировое признание.

Методологический анализ и накопленный опыт показывают, что эффективным способом создания указанной базы является концентрация в сжатом виде тщательно отобранной, продуманной и хорошо обработанной специальной информации, раскрывающей существо проблем и тенденции развития в приоритетных областях современного знания. Приоритетность здесь появляется не просто из-за невозможности охватить всё множество научных данных, а, главным образом, из-за необходимости повышения готовности молодого специалиста к активному использованию полученных знаний, умений и навыков в качестве компетентного участника социально-производственной деятельности. Это качество молодого специалиста новой формации повысит его ценность и в глазах бизнеса. Надо не пожалеть усилий, чтобы внедрить в сознание бизнесменов достаточно простую мысль о том, что длительный коммерческий успех зависит от тех, кто сегодня получит знания и представления о нерешённых (а, может быть, и неразрешимых) проб­лемах.

И если все традиционные, устоявшиеся, закономерные положения уже хорошо «упакованы» в известные теории, методические правила, учебники и хрестоматии, то представления о предстоящих принципиальных инновационных сдвигах (открытиях и разработках) требуют концентрированных формулировок основных научных и прикладных знаний, накопленных к настоящему времени и всесторонне характеризующих предмет изучения. Обе эти составляющие современного знания образуют своеобразные комплексы – образовательные модули.

По существу при их разработке происходит конвергенция научной информации в единое целое для всестороннего (!), а не однобокого освещения предмета изучения. Благодаря этому автор модуля, его тьютор, проделывает конструктивную работу, выбирая из всех отраслей знания только то, что необходимо для понимания сущест­ва предмета, и – самое главное – то, что нужно для глубокого анализа проблем его дальнейшего возможного развития (эволюции). Тем самым отпадает необходимость представления вниманию учащегося всех положений (теорем, формул, алгоритмов, теоретических положений и выводов), связанных с предметом изучения (о которых так и говорят: их проходят во время обучения, сдают во время контрольных испытаний-экзаменов и благополучно забывают).

Молодому пытливому уму инновационная перспектива открывается при знакомстве с нерешёнными задачами и противоречиями. Поэтому ключевой момент конструирования каждого модуля заключается в чётком представлении проблемной области в целом, а не отдельной отрасли научных знаний. Образно говоря, нынешняя система подготовки специалистов напоминает игру в мозаику, когда человек для решения той или иной задачи набирает из разных отраслей знаний (математики, физики, химии, экономики, права и множества других) нужные элементы (формулы, подходы, алгоритмы). Мультимодульный подход как набор аналитических конструктов-модулей исходит из другой модели, более напоминающей другую игру – Lego, которая оперирует блоками (пазлы), переплетениями, фрагментами целого, а не упорядоченными его элементами. Понятно, что овладение умениями построения общей картины Lego требует гораздо более сложного труда.

Конечно, было бы наивно рассчитывать, что каждый участник программ мультимодульного образования получит готовый рецепт решения задач любой сложности, как по лекалу. Но пробуждённый интерес к самостоятельному мышлению послужит стимулом к получению дополнительных знаний и информации, более точно отвечающих запросам самой сути поставленной перед ним практической задачи.

Вот почему основное требование к подготовке проблемноориентированного модуля – профессионально точное следование научно-технической логике предмета анализа, строгое формулирование проблем и задач в контексте развития. Выдвижение на позиции тьюторов каждого модуля специалистов высшей квалификации, обладающих и опытом организации бизнес-проектов, позволяет рассчитывать на успешное решение задачи подготовки современных специалистов высшей квалификации.

Пожалуй, ещё один положительный момент развитого подхода состоит в том, что он закрепляет то преимущество, которое было присуще российской системе образования, а именно – преобладание в ней фундаментальной составляющей. По мере углубления знаний о предмете исследований по той или иной научной дисциплине росла естественная нагрузка на тех, кто решил посвятить себя научной деятельности, и тем самым удлиннялся период обучения и отодвигалось время плодотворной отдачи. В нашей модели происходит органическое сочетание процесса обучения основам научных представлений с приобретением фундаментальных знаний о перспективе их развития и актуальных проблемах, требующих углублённых исследований и разработок. Эти фундаментальные основы тоже образуют базовые модули, в концентрированном виде излагающие основные теоретические положения научных знаний, образующих фундамент (потому и называются фундаментальными) современных представлений о мире вещей и идей.

​Создать базу для понимающего образования, позволяющую получить научно-обоснованные представления о развитии конкретных отраслей знания, – в этом состоит главная задача формирования национальной системы современного образования.

При этом надо иметь в виду, что каждый модуль ориентирован не только на обзор проблемной области той или иной сферы знаний, а нацелен на формулирование практических запросов, имеющих по существу экономическое значение и, следовательно, представляющих коммерческий бизнес-интерес. Тем самым реальное приобщение к реальному сектору корпоративного бизнеса происходит в самый подходящий момент социализации активной личности, когда формируется профессиональный интерес и делаются первые попытки творчества. Сейчас это происходит, заметим, тогда, когда выпускник вуза приходит на производство (да ещё нередко ему говорят: забудь всё, что ты учил в институте). Цель обучения в мультимодульном образовании – получение («изготовление») готовой к применению компетенции, основанной на научно-обоснованном комплексе знаний, умений и навыков, приобретённых в опытах реализации конкретных проектов. Весь фокус модульной модели образовательного процесса – в когерентной синхронизации различных модулей (мультимодулей), начиная с фундаментальных и кончая проблемно-специализированными. По сути, это обобщение двух классических подходов к организации учебного процесса: принципа концернов и циклического принципа, – так что вполне обоснованно модульное образование можно отнести к неоклассическому типу.

В то же время нетрудно заметить, что оно готово к практическому использованию в технологии современного онлайн-обучения, получающего всё большее распространение, в особенности благодаря крупнейшей в мире платформе Coursera, созданной в Стэнфордском университете (США) в 2012 году. Взаимодействие на этой платформе позволяет, с одной стороны, заимствовать учебные материалы для конструирования модулей. С другой стороны, оригинальные модули вполне могут претендовать на своё место в материалах платформы. Именно благодаря таким платформам система современного образования с большой скоростью движется в сторону принципиально нового формата, который принято называть виртуально-дополненной реальностью (VR/AR).

Конечно, спектр модулей, представленных в той иной программе специалитета, не может быть всеобъемлющим и по необходимости является ограниченным. Между прочим, мультимодульное образование лежит в тренде мультиагентных технологий, получивших в последнее время популярность и позволяющих быстро и эффективно решать самые сложные практические задачи.

Современная экономика, где применение высоких технологий является главным условием обеспечения конкурентоспособности страны, испытывает огромный дефицит специалистов, которые способны не только грамотно осваивать и распоряжаться современными технологиями, но и постоянно искать новые возможности для повышения эффективности их применения на рабочих местах всех уровней – от заводского цеха до корпоративного топ-менеджера.

Такие требования существенным образом сказываются на всей системе отбора, подготовки и профессионализации трудовых ресурсов, которая в силу самой своей природы обладает высокой степенью инерционности и консервативности.

Подготовка специалистов, ориентированных на творческую в широком смысле работу, – это процесс, ни в коем случае не ограниченный рамками аудиторий учебных заведений. Там, как правило, происходит профессионализация тех качеств, которые личность смогла приобрести еще на этапе своей социализации, то есть включения в социальную среду.

Студенту сейчас крайне нужно чувство причастности своего личного развития к будущему страны, а через неё – к развитию мирового рынка. Такое чувство закладывает глубокое понимание подлинного патриотизма, не противостоящего общечеловеческим ценностям. А как верно заметил известный историк, профессор Кембриджского университета А. Эткинд, в современном мире «вверх по социальной лестнице поднимаются ценности, а люди остаются на месте». И чтобы поднимать их, нужны, как мы полагаем, институциональные сдвиги в национальной системе образования. В этом аспекте и корпоративная филантропия становится не благотворительностью крупного бизнеса, компенсирующей тот или иной дефицит (средств, внимания, людей), а инструментом институционального развития и наращивания человеческого капитала. Модульная модель по существу означает запуск для решения этой приоритетной задачи механизма государст­венно-частного партнёрства в реализации такой социальной функции, как образование.

Потребность в мобилизации интеллекта возникает каждый раз, когда ставятся прорывные задачи. Будет вполне уместным вспомнить, что создание в СССР атомной промышленности началось с создания двух новых высших учебных заведений – МФТИ и МИФИ, которые до сих пор являются лидерами системы образования России.

Казалось бы, можно просто повторить этот положительный опыт и создать какой-нибудь специальный институт – собственно, именно так и появилось «Сколково». Однако сейчас этого недостаточно.

Подход к переформатированию системы выс­шего и специального образования с ориентацией на обеспечение создания и широкого использования инноваций сам по себе требует инновационного подхода. Нуждается в пересмотре вся организационная структура этой системы. Исторически сложившаяся, она в общем виде представляет собой практически непересекающиеся подсистемы академической науки, вузовской науки и отраслевой, включающей, в частности, так называемые институты повышения квалификации. Отдельную подсистему составляют образовательные структуры по подготовке средне-технического персонала и профессиональных рабочих (техникумы, колледжи и другие подобные).

Мало того, что такое разделение в принципе невероятно затратно – как с точки зрения материальных ресурсов, так и людских, но еще и абсолютно неэффективно по своему конечному результату. В повседневный обиход вошло и стало общеупотребительным выражение «социальный лифт». За ним стоит механизм, определяющий, по существу, судьбу человека: молодые люди, выбравшие местом своей учебы ПТУ (ныне – колледж), для повышения своего статуса – а, значит, для изменения жизненной перспективы – должны непременно получать высшее образование с нуля – как выпускники общеобразовательных школ.

Надо задать вопрос: кто такой современный специалист? Это человек, не просто ориентированный на работу исполнителя, а создающий и обязательно использующий инновации (!). Отсюда возникает дилемма: должна ли у него быть углубленная подготовка по двум-трем предметам специализации, или он должен обладать широкой подготовкой по различным областям знания. В Германии, например, обучение ориентируется на то и другое. Такая ориентация должна быть и у нас. Специалист с инновационными качествами должен уметь мыслить нестандартно, думать не только творчески и критически, но самостоятельно и практично.

Способна ли наша образовательная система готовить таких специалистов? Сейчас – нет. Даже лучшие вузы страны – МГУ, МВТУ, МФТИ, МИФИ и другие – озабочены главным образом тем, чтобы их выпускник «прошел» максимальное количест­во курсов, дисциплин, мало заботясь о том, где и когда пригодятся выпускникам полученные знания. Не потому ли половина выпускников не работает по полученной специальности?

Ввели статус так называемых исследовательских университетов. Что это такое – не совсем ясно. Их профессорско-преподавательский сос­тав ведет исследования? Какие? Кем они востребованы? Они получают гранты, заказы, подписывают контракты – хорошо. Но почему же тогда так ничтожно мало инноваций в российской экономике, и еще меньше мы продаем их на мировом рынке? Просто то, что они делают, – это еще не инновации, не товар на рынке инноваций. Более 70 процентов предприятий и компаний не находят на нашем рынке перспективных инноваций. Значит, результаты исследований кладутся на полки или, в лучшем случае, публикуются в научных статьях. Какой же выход?

Представляется, что решение проблемы кадров для инновационной экономики состоит в коренном изменении самой структуры системы образования. В ней, думается, необходимо создать условия для учебных заведений мультимодульного образования. Очевидно, что в роли инициатора тут может выступить бизнес, хотя закон РФ об образовании даже не упомянул бизнес в качестве институционального элемента образовательной системы страны.

Процесс обучения уже претерпел значительные изменения как в методическом, так и в технологическом аспектах: достаточно только упомянуть появление интернет-технологий, чтобы охарактеризовать тот вызов, который современность предъявляет к учебной методологии. Постепенно традиционная модель учебного процесса уходит в прошлое и на смену ей приходят абсолютно новые формы и механизмы передачи знаний. Консервативность, столь присущая педагогическому корпусу, с этой точки зрения играет реакционную роль, сдерживая прогресс в столь важной для общества сфере деятельности.

Единственным способом разрешения этой коллизии становится перенос центра тяжести от пассивного получения готового набора статичных сведений к формированию навыков обработки динамичной информации, необходимой для решения задач – сначала учебных, а затем и реальных. Это не только позволит поднять эффективность процесса обучения, но и, что не менее важно, значительно сократить дистанцию между молодым неопытным выпускником и специалистом, готовым включиться в реальный трудовой процесс без дополнительной подготовки (стажировки). Ясно, что лучше всего это достигается путем организации исследовательской работы. Другими словами, в состав учебного заведения модульного образования должен входить модульный R&D-центр (Research & Development).

Ведущей формой организации работ R&D-центра является проектная система. Предложения о выдвижении того или иного проекта вместе с технико-экономическим обоснованием и планом реализации направляются руководству центра (по упрощенному типовому стандарту). При этом возможно несколько вариантов: либо проект имеет заказчика (в том числе от бизнеса) и соответствующее финансирование, либо R&D-центр берет на себя проработку и решение вопросов внедрения (продажи), тиражирования или практической реа­лизации исследований, проведенных по заказу этих организаций сторонними научными силами.

Возможно и обратное: R&D-центр инициирует проекты и направляет их ТЭО потенциальным заказчикам. По существу такая структура может стать своеобразным research-парком (по аналогии с технопарком – универтехнопарком), предоставляя заинтересованным организациям и индивидуальным исследователям свой бренд, материально-техническое обеспечение, кадры и даже финансирование.

Вся работа строится на договорной основе. Взаимоотношения R&D-центра с внешними организациями и исполнителями (соисполнителями) определяются договорами подряда, выполнения НИР, предоставления финансирования, купли-продажи, аутсорсинга, франчайзинга и прочими.

На основании заключенных договоров R&D-центр заключает субдоговоры – соглашения с руководителями (генеральными менеджерами) проектов. Благодаря тому, что до 80 процентов средств, выделенных на реализацию проекта, идет на оплату труда, есть возможность привлечь к работе R&D-центра высококвалифицированных специалистов, должностных лиц из системы государственного и муниципального управления, а также предоставить дополнительный заработок профессорско-преподавательскому составу и студентам.

Помимо реализации проектов, другим направлением деятельности R&D-центра могут стать:

• оказание консалтинговых услуг банкам, компаниям, государственным органам власти и управления;
• организация и проведение информационно-обучающих семинаров, подготовка и издание аналитических докладов, сценариев развития;
• разработка и проведение PR-кампаний, социологических опросов, формирование предвыборных, репутационных и иных коммуникационных программ, создание call-центров;
• организация и проведение независимой комплексной экспертизы законопроектов, исковых заявлений, инвестиционных проектов, внешне­экономических контрактов.

Благодаря модульной организации учебного процесса, исключающей дублирование и повтор изучаемых дисциплин, объективно создаются условия для значительной экономии времени обучения – до одного года. Этот резерв можно было бы использовать для работы студентов в R&D-центре, или в составе исполнителей каких-либо проектов, или как инициатора собственного бизнес-проекта.

Наиболее сложная работа связана с подбором тьюторов – кураторов модулей, в роли которых должны выступать известные специалисты. По­скольку модульная модель организации учебного процесса уже нашла частичное применение – например, под руководством автора в Высшей школе управления и инноваций МГУ им. М.В. Ломоносова, – обеспечить выполнение этой ключевой задачи вполне возможно.

В заключение хочется обратить внимание на такую особенность мультимодульного образования, как гораздо более тесная связь учебного процесса с запросами производственных процессов. Это позволяет успешно решать две актуальные задачи образовательной политики: более точно учитывать потребности промышленных и научно-производственных предприятий и организаций, а также обеспечивать выпускников работой именно по избранной специальности. Как известно, в мире существует более тысячи крупных университетов, а котируется не более ста. Университеты второго эшелона нуждаются в отдельной оценке, и не исключено, что при этом будут учитываться именно те параметры, на которых строится мультимодульное образование.