Региональная модель модернизации образования

ШЕРРИ Наталья Сергеевна – министр образования Калининградской области, кандидат педагогических наук.

– Наталья Сергеевна, позвольте начать с аспекта, который мы в предыдущем интервью обсуждали и с ректором Института образовательной политики «Эврика» А.И. Адамским. На одном из последних заседаний Совета по науке, технологиям и образованию президент Д. Медведев поставил два основных вопроса: первый – что сегодня является актуальным для достижения нового качества образования (имея в виду систему общего образования), второй – какая модель школы нам нужна в будущем? Как бы вы ответили на эти два президентских вопроса?

– В первую очередь, мы все должны понять для себя, что же такое «новое качество образования»? И во вторую – определиться, почему все сегодня заговорили об этом.

Позволю себе немного порассуждать.

Какова же наша конечная цель? На мой взгляд, это наш выпускник, каким он должен быть, прежде всего, и с каким багажом должен покинуть школу? Я бы использовала главное определение – он должен быть свободным. Свободным в своем самоопределении. Тогда необходимо его вооружить не столько суммой знаний, правил и формул, сколько умением добывать их и использовать на практике. Следовательно, надо формировать человека нового типа, способного быстро ориентироваться в потоке информации, с гибким мышлением, мобильного и владеющего всеми способами и приемами познания. Но, чтобы такого выпускника подготовить, мы сами должны измениться, и должны измениться задачи образования. На первый план выходит задача принятия стандартов нового поколения. Кстати, удачное определение – нового поколения: оно очень четко определяет главный смысл. Это острейшая потребность.

В связи с этим не может не волновать тот аспект, что сегодня учитель работает в режиме достижения количественных показателей: скорости (изучаемых программ) и объема (изучаемого материала). Наиболее часто употребляемые в педагогической среде фразы: «не успею пройти программу», «не хватает часов» – стали уже главной головной болью. Я, например, давно не слышала от учителей, чтобы они вспоминали о качестве. В результате, мы не даем детям необходимых качественных основ. Отсюда нестойкий фундамент, на котором впоследствии строится хлипкое сооружение. Ни у учителя, ни у ребенка нет времени ни на проекты, ни на творчество, ни на внеурочную деятельность. Добьется ли такой учитель хороших результатов? Да, но вопрос: какими методами?

Что сложнее: использовать авторитарные методы управления классом или воспитать в ученическом коллективе некую сознательную свободу? обеспечить необходимый предметный набор знаний классическим способом (объяснение, закрепление, опрос…) или пустить ребенка в свободное плавание, помогая формировать индивидуальную образовательную траекторию, выполняя при этом роль консультанта и тьютора?

Уверяю вас, что авторитарный метод управления не требует новых технологий, он прямолинеен, прост и результативен. Но в этом случае мы никогда не приблизимся к тому выпускнику, которого хотелось бы видеть сегодня.

Существует опасность, что при современных подходах к формированию новых стандартов, предметники вновь будут лоббировать интересы своего предмета. У меня есть ощущение, что мы просто ведем вялую полемику на тему стандартов, но мало кто понимает важность стандартов нового поколения для российского образования.

Что касается модели новой школы. Можно много говорить о том, что в школе и стены тоже воспитывают, что она должна быть светлой и красивой, что должны быть созданы условия для формирования образовательной среды и т.д. Но если мы будем ограничиваться лишь перечнем того, что в ней должно быть, то современную школу не построим никогда, даже при хорошем финансировании. Ведь переоснащение школы – это процесс перманентный. Нужен оптимально эффективный, действенный механизм, создающий условия для развития конкурентной образовательной среды, что и станет двигателем саморазвития учреждения. Таким механизмом может стать нормативное финансирование.

Но надо осознавать, что норматив должен дать школе возможность для самомоделирования: платить достойную зарплату педагогам, в зависимости от результатов их труда, формировать материально-техническое состояние, менять дизайн кабинетов и др. В этой связи, когда рассказывают, что при нормативе в 7,5 тысячи рублей можно педагогу платить зарплату в 14,5 тысячи рублей, речь идет не о нормативе, а о какой-то базовой его составляющей. Значит, где-то есть возможность перераспределить деньги, не доводя непосредственно до уровня школы.

Наш норматив един для всех, доводится непосредственно до школы – как из субвенции, так и из бюджета муниципалитета – и никто, кроме школы, не имеет возможности перераспределять эти средства.

Школа заинтересована в каждом ученике, ведь непосредственно за ним идут деньги: причем, не раз в год, по результатам сентябрьских отчетов, когда определяется количество учеников, а каждый месяц, системно, «след в след». Но такой школой нужно грамотно управлять. Речь идет о руководителе нового типа – грамотном юридически и экономически, способном увидеть перспективы, «выстраивать» образовательную среду, побеждать в условиях жесткой конкуренции.

И, наконец, в школе должен быть другой учитель. А значит, проблема педагогического образования – это вопрос уже сегодняшнего дня.

Таким образом, для формирования новой школы ключевыми я считаю четыре направления: первое – введение образовательных стандартов нового поколения; второе – введение новых механизмов управления школой; третье – переподготовка управленческого корпуса; четвертое – изменение системы подготовки, переподготовки и повышения квалификации педагогов.

Свое представление о модели школы будущего мы сформулировали еще в 2006 году, когда предусмотрели в программе развития образования Калининградской области конкурсный отбор учреждений под названием «СУПЕР-ШИК». Уж нас и покритиковали за это название отдельные СМИ! Но мы не отказались от своей идеи. И сделали название привлекательным для детей, родителей и педагогов. В самой аббревиатуре заключен главный смысл. С – современность, стиль и самобытность. У – уникальность и универсальность. П – перспектива и престиж (с точки зрения предоставляемого образования, а не контингента). Е – единство целей и требований. Р – результат и развитие. Ш – шарм школы. И – инновации и интеллект. К – качество и культура.

В этом году уже будут определены первые победители конкурсного отбора. И, когда в ноябре 2008 года Президент России Д.А. Медведев в своем послании Федеральному Собранию озвучил приоритетным направление «Наша новая школа», мы искренне порадовались тому, что наше видение модели школы будущего совпало с предложенным направлением реализации развития российской школы.

---

В Калининградской области сегодня – 194 общеобразовательные школы. Из них 83 – сельских и 111 – городских. В них обучаются 85 тысяч 476 учащихся и работают 6 тысяч 388 учителей. Насчитывается 8 областных и 5 федеральных учреждений НПО; 11 государственных и 6 негосударственных учреждений СПО и 2 филиала; 6 государственных вузов, 4 негосударственных и 35 филиалов учреждений ВПО.

Победителями приоритетного национального проекта «Образование» стали 38 школ, в том числе 1 школа – трижды, 12 – дважды.

Реализуются 5 областных целевых программ:

• «Развитие образования на 2007-2011 годы»;
• «Дети-сироты» – на 2007-2011 годы;
• «Молодежь» – на 2007-2011 годы;
• «Комплексные меры противодействия незаконному обороту наркотиков в детско-молодежной среде»;
• «Мы – россияне».

Идет работа над ПНП «Образование», в том числе над Комплексным проектом модернизации образования и проектом «Совершенствование организации питания школьников».

---

– Говоря о проблемах образования, в частности общего, обычно отмечают, кадровую (молодые специалисты в школу идут неохотно), финансовую (школа до последнего времени не рассматривалась как объект выгодных инвестиций – «в будущее»), «статусную» (непрестижность профессии педагога). А каково ваше мнение?

– Во-первых, не соглашусь с формулировкой, что профессия педагога непрестижна. Она всегда была престижной, по сути, престиж – это внутреннее отношение человека к своей профессии и внешнее восприятие человеком этой профессии. И если спросить лучших представителей учительства о престижности нашей профессии, то, думаю, они со мной согласятся.

А, во-вторых, молодые специалисты в школу идут, и идут охотно, во всяком случае, в Калининградской области. Думаю, если молодой специалист понимает, что для него в школе есть перспективы профессионального роста, его труд может быть хорошо оплачен, вне зависимости от стажа работы, его рабочее место организовано на современном уровне, у него есть возможности к самосовершенствованию, результат его деятельности объективно оценивается, его стимулируют как морально, так и материально, то скоро можно будет говорить и о конкурсном отборе педагогов.

Кстати, внешняя оценка деятельности учителя, как показал опыт, в нашей области никого не отпугивает.

А для поднятия престижа самой школы, – я глубоко убеждена, – надо, прежде всего, чтобы школа занималась только вопросами образования и воспитания, а не вывозом мусора, ремонтом классов, мебели, сборами денег на хозяйственные нужды и многим другим, что по закону относится к компетенции органов местного самоуправления. Почти весь цивилизованный мир выстраивает школу именно так.

Кстати, ведь есть же мировой положительный опыт. Вспоминаю 1989 год. Я – в Варшаве… Внутренний двор школы… Красивые цветники, цветные тротуары и мусорные контейнеры. Спрашиваю директора школы, пани Левински: «Кто занимается всеми этими вопросами?» И слышу ответ: «Не знаю, это наш муниципалитет решает». Это на фоне того, что моё утро, как и многих директоров образовательных учреждений, начиналось с решения вопросов вывоза мусора и пищевых отходов. Потом, бывая во многих странах, я задавала аналогичные вопросы директорам: кто делает ремонт? кто убирает? – на что всегда получала один и тот же ответ: муниципалитет.

– Комплексный проект модернизации образования (КПМО) реализуется в Калининградской области с 2007 года. Что регион подвигло включиться в этот проект, какие главные мотивы? Ведь, казалось бы, ситуация со школьным образованием в области достаточно благополучна: и итоги ЕГЭ в области лучше среднероссийских цифр (даже по многострадальным математике и русскому языку), и родители – по данным опроса более 80 процентов – считают, что школы области обеспечивают достаточно качественное образование их детям… Какие главные цели министерство поставило для себя, приступая к реализации этого проекта?

– Когда в 2006 году я приехала в Калининградскую область, пришлось побывать во многих сельских и городских населенных пунктах. Везде мы с коллегами проводили опросы, встречались с педколлективами, родителями, директорами и управленцами. И, знаете, были разочарованы этой самой удовлетворенностью, которая особенно чувствовалась в сельской местности, в малокомплектных школах. Спортзалов нет, учитель-«многостаночник» ведет от двух до пяти предметов, системы дополнительного образования нет. Умеет один учитель плести макраме – под него и сформирован кружок. Но все всем довольны!

Сегодня вопросы качества образования обсуждаются повсеместно, говорить об уровне образования и о качестве образования стали все, но вот результаты соцопросов уже менее оптимистичны. На вопрос: «Устраивает ли вас то качество образования, которое школа дает вашему ребенку?» – в начале 2007 года 95 процентов родителей отвечали утвердительно. В 2008 году утвердительно на этот же вопрос ответили 22 процента. Еще 62,5 процента ответили: «Скорее, да». Мы расцениваем это как позитивные перемены. Родители стали более требовательными, а, следовательно, качество образования стало более востребованным.

Для меня самый проблемный тот руководитель или тот учитель, который удовлетворен своими результатами. Самоудовлетворение в этом смысле порождает равнодушие.

Школа – сложный организм, её образовательный процесс, в силу все увеличивающегося потока информации, должен быть гибким, способным идти в ногу со временем. Сегодня мы решили одну проблему, завтра появляется две новых. Система застоялась – не говорю о ряде инновационных учреждений, – и если не подходить к решению проблем комплексно, а вытягивать их по мере возникновения, то характерное для школы состояние «нос вытянули, хвост увяз» уже через несколько лет привело бы к саморазрушению.

Что подвигло нас участвовать в конкурсном отборе регионов? Разработанная нами целевая программа Калининградской области «Развитие образования на 2007-2011 годы» совпала по направленности, целям и способам решения задач, стоящих перед региональной системой образования, с направлениями, предложенными в рамках конкурса комплексных проектов модернизации. Те задачи, которые мы себе ставили, заключались в институциональном закреплении отношений между учреждением, семьей, ребенком и органами власти, которые стимулировали бы действия образовательного учреждения как института к созданию конкурентной среды между учреждениями, комфортных условий для обучения и воспитания ребенка, повышению качества предоставляемой услуги.

На тот момент в регионе уже были сформированы подходы к введению нормативного подушевого финансирования. Велась работа по созданию оптимальной финансово-экономической модели современного образования, которая предусматривала изменения:

• на уровне школы (новая система оплаты труда и повышение квалификации руководителей и педагогов как раз связаны с этим);
• на уровне муниципалитета – оптимизация сети и создание условий для качественного образования школьников;
• на уровне региона – решение вопросов оценки качества и стимулирования качества образования;
• на уровне взаимодействия всех участников – необходима была внешняя экспертиза того, что мы делаем.

Безусловно, увидев, что комплексный проект модернизации образования отвечает нашим целям, мы поняли, что готовы к нему. Нельзя было не использовать реальную возможность привлечения дополнительных ресурсов для решения наших задач. У нас и сомнений даже не возникало – участвовать или нет.

– Чего удалось достичь за это время?

– Мы завершили построение оптимальной финансовой модели и уже получили положительные эффекты. Сегодня, как никогда, мы убеждены в правильности выбранных подходов. По моему мнению, введение норматива – это та основа, без которой систему не изменишь.

Что нам это дало? Мы осуществили переход к финансовой самостоятельности образовательных учреждений. Возникла здоровая конкурентная среда между школами. Деньги пошли за учеником, школы начали бороться за ученика. Были созданы органы государственно-общественного управления школой, причем работающие. У нас любой руководитель знает, что дополнительно, сверх норматива, деньги можно привлечь в школу только двумя способами: участвуя в конкурсных отборах или оказывая услуги на внебюджетной основе. Это породило всплеск небывалой активности педагогических коллективов.

Каковы результаты?

Первое. Мы практически завершили оптимизацию муниципальных образовательных сетей. И если поначалу требовались жесткие политические решения, то сейчас эти процессы идут сами, без нашего вмешательства. Значительно увеличилась доля школьников, которые обучаются в современных условиях. Этот показатель достиг в регионе 66,26 процента, а начинали мы с 39. Были разработаны муниципальные программы развития образования, и сегодня обеспечено их выполнение. Школьникам обеспечен подвоз из отдаленных поселений, таким образом у нас осталось всего 11 малокомплектных школ, а на 1 января 2007 года их было 73. В школах нет вакансий, и 94 процента педагогов ведут предметы в соответствии со своей квалификацией по диплому. Произошел качественный скачок развития в сельских школах.

Второе. Каждая третья школа из победивших в конкурсах, не считая школ малых городов, – сельская. Сегодня в результате сложившейся здоровой конкуренции между школами, родители свой выбор делают не по месту проживания, а по уровню качества предоставляемых услуг. Не все, но уже многие. Поэтому, все чаще мы сталкиваемся с ситуацией, когда родители переводят детей из городских школ в крупные сельские, или из школ своего муниципального образования в школы соседнего муниципального образования. Так было в Нестеровском и Гусевском районах, Озерском и Правдинском, Черняховском и Гвардейском и других.

Мы отошли от уравнительных подходов и обеспечили повышение доходов учителей. В первую очередь, в отношении тех, кто дает наиболее высокое качество образования, вносит наибольший вклад в реализацию образовательной программы школы. Например, когда мы приступали к реализации проекта, средняя зарплата учителей в нашем регионе была 6,9 тысячи рублей. На конец 2008 года она составляет 16,89 тысячи рублей.

Нам удалось достигнуть полного взаимопонимания с большинством руководителей школ. Наши школы самостоятельно разрабатывали свою систему оплаты труда, учитывая особенности своего образовательного учреждения при формировании порядка и распределения стимулирующей части фонда оплаты труда.

В процесс обсуждения механизмов введения НСОТ вовлечено значительное число педагогических работников, родителей, общественности. Это привело к росту активности общественности и росту доверия общества власти.

Удалось заинтересовать руководителей образовательных учреждений в оптимизации штатного расписания с целью повышения уровня заработной платы педагогических работников. Важно, что мы не спускали указания сверху. Сами же руководители на практике, в процессе самостоятельной разработки НСОТ, приходили к этому. Это и называется продуктивным обучением.

И, наконец, повысилась управленческая культура руководителей образовательных учреждений, членов органов государственно-общественного управления.

Произошли изменения и на уровне проектной культуры муниципальных управленцев. И если поначалу все наши конкурсы носили в основном воспитательный эффект и неукоснительное выполнение принципа «Деньги в обмен на обязательства», ныне этот этап уже завершен. Теперь мы перешли к реализации принципа «Деньги взамен на эффективность».

Конечно, препятствий на первом этапе было много, ведь меры, которые приходилось применять, популярными не назовешь. Но это уже в прошлом, без них не бывает реформ. Зато еще один результат, которого мы достигли: появились переговорные площадки на всех уровнях – то есть мы научились договариваться. Муниципальная власть – с коллективами школ, педагогические коллективы – с общественными органами управления, региональная власть – с муниципальной. Два года на телевидении реализуется одноименный проект «Переговорная площадка», многих соглашений удалось достичь во время обсуждения наших позиций с местным сообществом и педагогической общественностью.

– Можно ли сказать, что провозглашенный инструмент модернизации образования – «деньги в обмен на обязательства» – действительно эффективен?

– В Калининградской области этот инструмент полностью оправдал себя. Я уже говорила, что школа сверх норматива может получить деньги, только привлекая внебюджетные средства или участвуя в конкурсах. Иного пути нет.

Механизмы распределения средств – открытые и прозрачные с максимальным привлечением общественности, родителей. Так, например, чтобы получить средства из Фонда поддержки местных инициатив – он был создан в рамках реализации комплексного проекта в 2007 году – необходимо было подать заявку совместно с местным сообществом, которое участвует не на словах, а на деле в жизни школы. В сельской местности появились спортивные площадки и музеи, центры дополнительного образования, которые открыты и доступны всем жителям.

Другое дело, на наш взгляд, когда сформированные механизмы заработали, этот принцип себя изжил.

Сегодня на новое качество образования в Калининградской области начинает работать другой принцип «Деньги взамен на эффективность». И, как следствие, создание в области Фонда стимулирования качества образования.

– Хотелось бы теперь более подробно поговорить об одном из направлений КПМО – создании региональной системы оценки качества образования (РСОКО). Но прежде спрошу вот о чем: по данным Института возрастной физиологии, сегодня 40 процентов школьных программ и учебников сориентировано на «продвинутых» детей – а это лишь 15 процентов школьников, учебная нагрузка за последние пятьдесят лет возросла в два раза, при этом у 70 процентов (!) старшеклассников можно диагностировать пограничные нервные расстройства. При такой, в прямом смысле, нездоровой ситуации, при таких интеллектуальных и физических перегрузках детей можно ли ждать «на выходе» высокое качество образования? Как вы смотрите на эту проблему, какие выходы видите?

– Мне как педагогу-практику понятно, что я могу хорошо научить ребенка при определяемой мною же жесткой системе требований. Мало того, опыт показывает, что, как правило, учитель добивается хороших знаний за счет использования своего личного времени и личного времени учащихся. Чем жестче и требовательнее учитель, тем лучше знания у его учеников. Такой подход никогда не учитывал ни возможностей учащегося, ни его интересов, ни уж, тем более, речи не шло о каких бы то ни было здоровьесберегающих технологиях.

Тот совокупный объем знаний, который предусматривается нашими сегодняшними программами, требует, по подсчетам, для среднего ученика 8-9 класса 13-15 часового рабочего дня, отсюда и общая статистика состояния здоровья школьников. Основная часть учащихся просто не осваивает предметы в полном объеме. А вот те 15 процентов «продвинутых» детей, о которых вы говорите, – опора и надежда нации, – отрабатывая полный рабочий день, не просто нездоровы, а часто имеют тяжелые и хронические заболевания, потому что по определению таких нагрузок не выдерживают.

На мой взгляд, качество образования нельзя воспринимать как чистый собственно образовательный результат, надо брать в расчет и то, какими усилиями этот результат достигается. То есть соотнести цену и качество, и, прямо скажем, цена должна быть соразмерной результату.

К понятию цены я бы отнесла некий баланс затрат учащегося, имея в виду затраты временные, эмоциональные и физические. Поэтому, разрабатывая критерии оценки эффективности работы образовательных учреждений, мы учли все аспекты. Это и условия, в которых ребенок обучается, соотношение доли общего и дополнительного образования, обязательных и вариативных программ, здоровьесберегающих технологий и занятий спортом.

Если будет принята модель федерального государственного образовательного стандарта, в основе которой предполагается фундаментальное ядро, то предметного лобби не избежать. По сути, это неправильно. Мне как учителю русского языка ясно – в совершенстве знает русский язык сам Господь Бог, а чтобы к этому совершенству приблизиться, без изучения старославянского языка не обойтись. Следовательно, даешь старославянский в школе!

Я очень волнуюсь за то, какими будут стандарты нового поколения. Ошибки здесь недопустимы.

Если же примут модель, в которой будут сформированы четкие требования к результатам, то это, по-моему, видится более правильным. Но тогда потребуется тяжелая психологическая «ломка» российского учительства, пересмотр всего содержания системы обучения, подготовки и переподготовки педагогических работников.

В отношении разделения школ по возрастным уровням, я сторонник возрастной школы. В Калининградской области есть такие учебные заведения, где начальная школа, подростковая и старшая расположены в отдельных зданиях. Есть просто школы старшей ступени, но таких немного, и преодолеть стереотипы директорского корпуса и родителей непросто. Родители хотят, чтобы ребенок пришел в гимназию в первом классе и обучался там до поступления в вуз, педагоги тоже растят себе учеников «с пеленок».

Старшая ступень однозначно должна быть профильной. Профильная школа позволяет концентрировать и более четко распределять кадровые, материально-технические и экономические ресурсы.

– Как бы вы определили само понятие «качество образования», что оно включает? Расскажите в этой связи чуть подробнее о региональной системе оценки качества образования в Калининградской области.

– Мне ближе такое определение качества образования, как степень соответствия образовательных результатов и способов их достижения ожиданиям разных групп социальных заказчиков, но, в первую очередь, самих выпускников. Оно, конечно, несовершенно. И пора, как мне кажется, сформулировать единое для России определение качества образования.

Сегодня было бы правильнее сформировать систему оценки качества на федеральном уровне, иначе мы не обеспечим мобильность нашего российского выпускника. Но дать воз

В центре системы оценки качества у нас ребенок, с динамикой его образовательных достижений. На динамике достижений мы делаем особый акцент – усреднения быть не должно.

Система оценки качества образования в Калининградской области представляет собой совокупность организационных и функциональных структур, норм и правил, диагностических и оценочных процедур, обеспечивающих на единой основе оценку образовательных достижений обучающихся, эффективности деятельности образовательных учреждений и их систем, качества образовательных программ с учетом запросов основных пользователей. Проект создания областной системы оценки качества долго обсуждался всеми, в том числе и экспертным сообществом. В итоге, в положении о региональной системе оценки качества образования сформулированы цели, задачи и основные подходы. Сформирована эффективная система аналитических показателей.

В основу областной системы оценки качества образования положены принципы:

• объективности, достоверности, полноты и системности информации о качестве образования;
• реалистичности требований, норм и показателей качества образования, их социальной и личностной значимости;
• открытости, прозрачности процедур оценки качества образования;
• оптимальности использования источников первичных данных для определения показателей качества и эффективности образования (с учетом возможности их многократного использования и экономической обоснованности);
• минимизации системы показателей с учетом потребностей разных уровней управления областной системой образования.

В этом году для получения дополнительного финансирования из средств областного бюджета школы региона впервые оценивались по критериям качества образования по принципу «Деньги взамен на эффективность», чтобы дополнительно привлечь те финансы, которые раньше предназначались исключительно для лицеев и гимназий.

Шкала оценивания состояла из 30 критериев. Исследование проведено региональным министерством образования на основании 58 показателей по ступеням обучения. Выстроен рейтинг всех школ. Прогнозируемого результата мы добились. По мнению большинства руководителей учреждений, подобный анализ заставил их пересмотреть свои позиции, провести глубокую аналитику. Эта система может стать хорошим рычагом для повышения эффективности работы. В этом мы видим дополнительный эффект. Со всеми документами можно более подробно познакомиться на сайте Министерства образования Калининградской области¹.

– Рассказав на страницах нашего журнала об основных принципах формирования общероссийской системы оценки качества образования (ОСОКО), первый заместитель директора Федерального института развития образования Минобрнауки РФ А.Н. Лейбович заметил: «Государственно-общественное управление системой образования должно начинаться именно на стадии оценки его качества», причем оценки преимущественно внешней. В этой связи хотелось бы узнать ваше мнение: все-таки готовы ли к такой внешней оценке и сами оцениваемые образовательные учреждения (ведь вдруг стать «прозрачным» – ох, как непросто!), и те институты, которые призваны это делать?

– Основным заказчиком сферы образования является общество. Мы четко для себя поняли, что сегодня общественность должна соуправлять любыми процессами и активнее включаться в процессы управления школой.

По сути, любую схему сделать прозрачной несложно. Чем проще схема, тем она прозрачнее. Можно ввести новые экономические механизмы, можно создать структуры и систему оценки качества образования, утвердить проекты развития сети, предусмотрев необходимое финансирование, а вот реально воплотить общественно-государственное управление образовательным учреждением сложно. Требуется серьезная перестройка отношений как в обществе в целом, так и в педагогической среде, в частности усилие по формированию психологической готовности общественности к управлению образованием. Нам было необходимо проработать вопрос разграничения полномочий по ответственности и контролю над отдельными аспектами системы оценки качества.

Кстати, формирование самими педколлективами механизмов введения НСОТа сделало эту систему очень открытой и прозрачной, доступной для каждого.

Мы пошли непростым путем. Конечно, легче и быстрее централизовать проведение всех мероприятий проекта. Но это было бы навязанное восприятие, которое не даст эффективных результатов. Мы исходили из того, что каждое направление проекта, и уж тем более оценка качества образования, должно дать результат, который проявится в вовлечении общества в реальный процесс управления образованием.

Готовы ли были сами оцениваемые к внешней оценке? Поначалу, конечно, нет. Разве сами мы всегда готовы к внешней оценке? Мы прошли по ступеням путь от формирования экспертного сообщества в регионе до нормативного законодательного урегулирования механизмов государственно-общественного управления. И постепенно и общественность, и школы стали приходить к выводу о том, что открытость всех процедур оценивания и доверие к этому оцениванию – самое важное.

Во-первых, нам очень помогло то, что реализация приоритетного национального проекта «Образование» – в частности конкурсы лучших учителей и школ, внедряющих инновационные образовательные программы, – осуществлялась с привлечением общественности.

Ежегодно мы объявляем конкурс общественных организаций, желающих принять участие в экспертизе конкурсных материалов учреждений и учителей. В 2006 году, по результатам конкурса, представители 13 общественных организаций определяли среди школ и учителей победителей регионального и федерального уровней. В 2007 году их было уже 25. В 2008 году – 17 общественных организаций и гражданских институтов, включая представителей школ-победителей и учителейпобедителей ПНП «Образование» 2006 и 2007 года. Сейчас насчитывается уже более 100 экспертов. Вот так и было создано региональное экспертное сообщество.

Во-вторых, введение нормативного подушевого финансирования. Образовательные учреждения нашей области не имеют права, в соответствии с нормативной базой, перераспределять средства, полученные на реализацию стандарта общего образования, без согласования с органом государственно-общественного управления учреждения.

В-третьих, введение новой системы оплаты труда. Стимулирующая часть фонда оплаты труда не может быть распределена без согласования с управляющим советом школы. Критерии распределения стимулирующего фонда, целесообразность введения поправочных коэффициентов и результаты распределения обсуждаются на заседаниях управляющих советов.

В-четвертых, оптимизация сети. На первом этапе это привело к созданию переговорных площадок по согласованию решений на всех уровнях. Активизировалась общественность для участия в диалоге «Власть – общество».

Таким образом, нами было институциализировано создание органов общественно-государственного управления на разных уровнях. На региональном уровне экспертные советы на конкурсной основе распределяют финансовые средства на реализацию проектов. На муниципальном уровне советы при главах муниципальных образований по развитию образования согласовывают программы развития сети, принимают решения о стимулировании руководителей. На школьном уровне органы общественно-государственного управления принимают решения об участии учреждения в проектной деятельности, распределении средств субвенции, распределении стимулирующего фонда оплаты труда работников учреждения.

Механизмами реализации общественного участия в оценке качества образования являются также:

• переговорные площадки (телевизионный проект, соглашения как формы диалога);
• фонд поддержки местных инициатив – поощрение проектов развития школ, инициированных населением и направленных на развитие территории;
• публичность и открытость образовательных учреждений (публичные доклады и сайты учреждений, через которые можно реально оценить качество образования).

И, пожалуй, самое важное – Фонд стимулирования качества, который был создан открыто. Для нас показательно, что средства, которые мы могли передать в этот фонд, долгие годы были средствами на стимулирование лицеев и гимназий. Несмотря на это, первыми, кто принял участие в разработке критериев, были как раз руководители лицеев и гимназий.

Могу добавить, что, безусловно, много сил, времени и средств было вложено в саму подготовку и обучение государственно-общественных органов управления образованием.

– Есть опасения, что ради соответствия формальным критериям, ради «образцово-показательного» статуса школа начнет «выдавливать» неуспешных детей. Увы, такие примеры есть, и в родительской среде о подобных заведениях слухи ходят один мрачнее другого. Это было свойственно и советской школе, но не так открыто.

– Опасения такие были и у нас, особенно при формировании критериев фонда, о котором я уже говорила.

Не секрет, что нередко можно столкнуться с ситуацией, когда в школе 5-7 девятых классов, а десятых набирают всего 2-3, ведя жесткий отсев, снимая, так сказать, сливки. Ну, а тем детям, которые не подошли под элитный статус школы, ничего не остается, как идти в другие образовательные учреждения. Сложилась, я считаю, совершенно несправедливая ситуация, когда одни образовательные учреждения находятся в более привилегированной ситуации, чем другие. Разве должны школы всю жизнь оставаться на положении аутсайдеров только потому, что им приходится исправлять педагогические ошибки тех, кто сегодня облачен высоким статусом лицея или гимназии? В области в последние годы появилось немало перспективных, интересных школ, в том числе и на селе. Качество даваемых там знаний зачастую весьма успешно конкурирует с уровнем лучших городских школ. А финансирование они получали разное. Назвать эту ситуацию справедливой сложно.

Аналогичная история с коррекционными классами: большинство школьников, которых переводят в такие классы, должно по итогам обучения возвращаться назад в общеобразовательные классы. На то и коррекционные эти классы, чтобы корректировать знания и поведение учащихся в случаях, если ребенку не требуется обучение в специальном учреждении. Так происходит, увы, не всегда. Это тоже показатель работы школы с учениками. Поэтому ситуацию, на мой взгляд, можно переломить, только если не ставить в привилегированное положение школы, в которых предпочитают работать с лучшими, осуществляя селекционный отбор.

Формируя критерии оценки эффективности работы школы, мы их специально сделали полярными, чтобы сбалансировать систему. В условиях нашего норматива, при «выдавливании детей» школа оказывается между двух огней. Она недополучит финансирование по нормативу, с одной стороны, а с другой – ей гарантирован низкий балл по показателю отсева и, как следствие, недополучение стимулирующих средств из фонда.

– Учителя сетуют, что возрос вал административных требований, бумажной отчетности и т.п. Как, на ваш взгляд, переломить ситуацию? Какими должны быть критерии оценки, чтобы они не мотивировали школы стать «потемкинскими деревнями»?

– Что касается вала бумаг, в связи с реализацией различных конкурсных проектов действительно возрос документооборот. Запросы к нам поступают из разных ведомств, причем по одной и той же теме показатели могут запрашиваться совершенно разные. Здесь необходимо пересмотреть систему статотчетности, и загруженность школ уменьшится.

Запрашиваемые нами данные для фонда (предполагается, что они собираются раз в год) по всем критериям проверяемые, как я уже говорила. Это та информация, которая в школах имеется, просто мы получили возможность систематизировать ее на региональном уровне. А это со следующего года уменьшит поток запросов.

Кстати, сейчас на региональном уровне идет работа по созданию единой электронной базы данных, что существенно упростит ситуацию.

– Непосредственным поводом обращения редакции к теме качества школьного образования стало то, что вузы со все более нарастающей тревогой констатируют не только снижение общего уровня знаний абитуриентов, но и неумение мыслить творчески, решать нестандартные задачи. В Калининградской области есть очень сильные вузы, например, Российский государственный университет им. И. Канта. Как взаимодействуют в вашем регионе высшая и общеобразовательная школы? Есть ли интересные, а, возможно, и эксклюзивные наработки в этой области?

– Вузам сегодня есть о чем бить тревогу, особенно негосударственным. О каком качестве знаний можно говорить, если мы сталкивались с фактами, когда они зачисляли выпускников практически с двойками по результатам ЕГЭ!

Тем не менее, первая причина снижения общего уровня знаний абитуриентов, неумения их мыслить творчески, решать нестандартные задачи – это результат массового высшего образования. Последнее десятилетие вузы были не особо избирательны. Да и для родителей они служили не способом повышения уровня образованности своего ребенка, а выполняли роль некоего социального «инкубатора» в условиях социальной нестабильности.

Второй момент – затянувшийся и ставший хроническим эксперимент по введению ЕГЭ. Ситуацию усугубил «плюс 1 балл». Это расслабило и учителей, и родителей, и детей. А также вредные дискуссии на тему о том, нужен или не нужен ЕГЭ. Вместо того, чтобы совершенствовать технологии проведения экзамена и работу над КИМами, механизмы подготовки выпускников к итоговой аттестации, мы (особенно некоторые представители вузов) вводили в заблуждение детей и родителей. В ситуации, когда другого независимого механизма оценивания нет, надо было быть более решительными. В Калининградской области эта проблема так остро, как в других регионах не стояла, так как в эксперимент мы вступили в числе первых субъектов.

Если говорить о том, что ЕГЭ не позволяет выявить уровень знаний абитуриентов или их умение решать нестандартные задачи, то наша практика показывает: те ребята, которые становятся победителями олимпиад по тому или иному предмету, показывают и наиболее высокие результаты на ЕГЭ. Некоторые из них уезжают в столичные вузы, там их принимают по результатам ЕГЭ без других вступительных испытаний, и они успешно обучаются, показывая все свое творчество и интеллект.

Изменение законодательной базы проведения государственной итоговой аттестации, на мой взгляд, позволит улучшить ситуацию.

Мы взаимодействуем с университетом им. И. Канта и другими вузами нашего региона. И по вопросам проведения ЕГЭ они давно уже стали нашими союзниками. Председатели предметных комиссий при проведении единого экзамена – только вузовские преподаватели. Несколько лет тому назад принципы ЕГЭ мы стали применять и при проведении муниципального и регионального этапов Всероссийской олимпиады школьников. И в этом случае вузы нас поддержали. Одним из результатов стал проект создания школы для одаренных детей: министерство заключило соглашение о взаимодействии и сотрудничестве с Российским государственным университетом им. И. Канта.

А вообще, у нас очень много различных проектов, которые уже реализованы и еще предстоит реализовать. Мы много совместно работаем над перспективами развития нашего региона вместе с созданной ассоциацией вузов «Университетский округ».

Очень значимый для нас проект, реализуемый в области: апробация в школах области нового предмета с необычным названием – «История Западной России. Калининградская область». Над его созданием работали ученые-историки РГУ им. И. Канта, методисты и учителя, и сами ребята. Сегодня «История Западной России. Калининградская область» – это законченный учебно-методический комплекс для учащихся с 6 по 11 класс, учебно-методическое пособие для учителя, исторический атлас, интерактивная версия рабочей тетради, хрестоматия и фильм. Работа продолжается.

В эксклавном регионе России – Калининградской области – жизненно необходим университет федерального масштаба, являющийся, наряду с ведущими вузами Санкт-Петербурга, форпостом российского инновационного и информационного пространства в Балтийском регионе и Центральной Европе. С одной стороны, такой университет необходим для подготовки выпускников с новым набором компетенций, востребованных в конкурентной инновационной среде. С другой стороны, в условиях обостряющейся конкуренции ресурсы эксклавной территории необходимо использовать для продвижения российской культуры и государственности в пространство Европейского союза и стран НАТО.

Поэтому мы очень заинтересованы в том, чтобы в нашей области был создан федеральный университет.

¹ http://www.edu.baltinform.ru/?pid=126;sp=225.

Эту статью ещё никто не успел прокомментировать. Хотите стать первым?