Модульная система обучения вводится в БФУ им. И. Канта

На шаг впереди

Новый учебный год в Балтийском федеральном университете им. И. Канта особенный. Здесь масштабно вводится модульная система обучения. С чем это связано? На вопросы «АО» отвечает первый проректор – проректор по образовательной деятельности БФУ им. И. Канта, кандидат филологических наук, доцент Ирина КУКСА.

– Ирина Юрьевна, изменения происходят постоянно: меняются законы, стандарты, модели выстраивания учебного процесса, формы организации и проведения занятий, не говоря уже о технологиях обучения. Не успеваешь адаптироваться к одному, как на повестке дня уже оказывается другое… И вот снова изменения. Чем они вызваны?

– Мы стремимся не отстать от происходящих изменений, критично осмысливая и корректируя их под наши условия и ресурсы, но не изменяться невозможно, поскольку меняется жизнь вне университета. К нам сейчас приходит выпускник школы, который в десятом­одиннадцатом классах сам формирует образовательную траекторию, выбирая необходимые предметы, учится с использованием новейших средств и технологий, создает проекты, прототипы, действующие модели, в том числе 3D. И есть опасность, что университет может не соответствовать ожиданиям такого абитуриента. Поэтому ключевой мотив внутренней реформы образовательного процесса, которая принята учёным советом университета в октябре 2014 года, – соответствие не только современным трендам в системе высшего образования, но, в первую очередь, ожиданиям студента и общества в целом.

Стратегическая цель преобразований – подготовка квалифицированных специалистов, способных проектировать новые виды деятельности, справляться с задачами, которые еще не имели решения, создавать современные и, более того, опережающие время продукты и услуги, брать на себя ответственность, особенно в ситуации неопределённости и ограниченности ресурсов, постоянно доказывать собственную эффективность реальными результатами, а в случае изменения конъюнктуры оперативно переориентироваться в соответствии с вызовами времени.

Нельзя сбрасывать со счетов и глобализацию образования. В страну пришли «университеты для миллиардов» с учебными курсами на русском языке, создающими конкуренцию традиционному образованию. Уже сейчас студенты из России в количественном отношении являются одной из самых многочисленных групп в совокупной аудитории, например, Coursera.

На наших глазах происходит поляризация высшей школы. Складывается структурированная система, в том числе за счёт оптимизации вузов – прежде всего, «слабых», с одновременным опережающим развитием университетов­лидеров. Для того чтобы удержаться в группе ведущих, нельзя останавливаться на достигнутом.

– Давайте перейдём к самим изменениям. Что ждёт преподавателей и студентов? Чем модульная система обучения отличается от традиционной?

– Сначала о самых важных задачах.

Во-первых, требуется реструктуризация образовательных программ. На данный момент их структура в нашем университете близка к оптимальной. Но о том, что надо менять, красноречиво свидетельствуют, например, результаты приёма. Есть направления подготовки, которые уже второй год находятся в ситуации недобора, есть направления, где проходной балл и средний балл ЕГЭ по-прежнему невысоки, а есть направления, которые при прошлых трудностях приёма в этом году продемонстрировали достойное качество набора. В ряду последних, что радует, не только направления гуманитарного профиля, но и инженерно-технического, биотехнологического.

Следующая комплексная задача – изменение содержания образовательных программ и организации учебного процесса. В частности, апробация модульной системы обучения, внедрение практикоориентированного подхода, системы подготовки и защиты выпускных квалификационных работ, подготовленных по заказу работодателей.

Задача обеспечения большей прозрачности образовательного процесса влечёт за собой расширение применения цифровых технологий, развитие системы электронного обучения, апробации балльно-рейтинговой системы оценки достижений студентов.

Ещё одна стратегическая задача – сделать процесс обучения более свободным и индивидуальным. Студент должен иметь возможность выбрать и срок обучения, и дисциплины (учебу). Важно понимать, что «модульность» не самоцель, а способ интенсификации процесса обучения и индивидуализации образовательной траектории.

Наш университет по российским меркам не очень большой. Есть направления подготовки, где учится только одна группа, а количество студентов – от 7 до 25 человек. Практика, когда одноимённые или близкие по содержанию дисциплины объединяют студентов в большие потоки до 200-300 человек, для крупных вузов не новшество ещё с советских времён. Теперь же возможен и иной принцип объединения – формирование одной или родственных компетенций одним образовательным модулем для одной аудитории, которую составляют студенты разных направлений подготовки. При этом происходит определённая оптимизация учебной нагрузки, часы уменьшаются – ставки и фонд заработной платы остаются, но растёт интенсивность работы во время реализации модуля и высвобождается для преподавателя межмодульное время.

Главное – акценты смещаются в сторону компетенций: важно не то, какие дисциплины изучает студент, а то, чему он может научиться, что сможет делать самостоятельно или в группе.

– Пока мы говорим о форме обучения, а что модульная система означает на содержательном уровне?

– Здесь как раз тот случай, когда стоит вспомнить о единстве формы и содержания, ведь смещение акцента на компетенции и результаты обучения – это сфера как раз содержания. При этом форма не должна довлеть над содержанием. Модули могут быть горизонтальными и вертикальными, линейными и сквозными, могут быть дисциплины вне модулей. Важно, каким содержанием наполнены такие формы организации образовательного процесса. И существенным станет преодоление рамок трансляции предметно-организованного знания. Значимым становится общее содержательное взаимодействие преподавателей, работающих по модулю и формирующих компетенции, в эту работу вовлекаются и студенты. Содержательными элементами нового образования должны стать коммуникация и технологии, в том числе технологии интеллектуальной деятельности. Содержание должно быть таким – вспомню И. Канта, чьё имя носит наш университет, – чтобы мы учили не мысли, но мыслить. Именно тогда сможем предвосхищать грядущие тенденции, а не плестись за ними.

В том числе и поэтому возрастает роль активных методов обучения – проектной и командной работы. Подчеркну, что стандартная лекционно-семинарская система не отвергается напрочь. Но должен измениться содержательный характер как лекций, так и практических занятий. Лекции будут иметь проблемно-ориентированный характер: в начале – постановка проблемы, затем – консультирование студентов по её решению. И содержание практических занятий, в том числе с использованием активных методов, должно соответствовать стратегической задаче. Формат семинаров только в режиме «вопрос преподавателя – ответ студента» теперь не может быть единственным и, наверное, преобладающим. Работа в малых проектных группах над проблемой/задачей с реальным результатом в итоге, с его публичным представлением, а то и защитой – одна из возможных форм реализации содержания. Если мы ещё и максимально приблизим условия обучения к условиям реальной будущей трудовой деятельности выпускников, а не будем капсулироваться в традиционных университетских аудиториях – эффект такой подготовки бесспорен.

– Полагаем, модель сработает, только если студенты будут активны, если хорошо понимают, чего хотят и к чему стремятся, готовы к работе в команде. В БФУ им. И. Канта именно такие студенты?

– Студенты разные, но все они имеют право на достойное образование. И наша задача – создать условия, чтобы они могли учиться, получали необходимые компетенции, были конкурентоспособными на рынке труда. Я не отношусь к тем преподавателям, которые ворчат: студенты сейчас не те, а вот раньше… Кстати, в этом году средний балл ЕГЭ среди наших бюджетников – 71,5. Это очень хороший показатель.

С 1 сентября мы в режиме апробации ввели модули на первом курсе, постепенно они будут вводиться и на других. Как показал опыт магистратур, где модульная система уже реализуется, студенты довольны.

И ещё одно очень важное обстоятельство: студенты сами смогут решать, какой из модулей вариативной части образовательной программы выбрать. Например, если студент-физик планирует открыть своё дело, то он сможет выбрать модуль по предпринимательству, который имеется в программе обучения экономистов. А экономисты, которым необходимы навыки коммуникации, смогут выбрать соответствующий модуль из программы обучения будущих журналистов или специалистов по связям с общественностью. Сегодня к работникам предъявляется всё больше требований, и очень важно, чтобы необходимые компетенции студенты получали в университете, а не когда выйдут на работу и будут учиться заново.

– Как вы считаете, насколько преподаватели готовы к новой системе?

– Серьёзный вопрос. Очевидно, что профессорско-преподавательский состав в большинстве своём оторван от задач практической (а иногда – и научной) деятельности, то есть от тех, которые ставит перед университетами внешняя среда – не только рынок труда, но и наука с её приоритетами, общество, конкретные родители, желающие, чтобы их дети по окончании университета были трудоустроены, сами студенты, желающие того же. С другой стороны, преподаватель не является единственным носителем важной для студента информации. Чтобы быть востребованным, современный преподаватель должен совмещать в себе многое: это и некий навигатор в море знаний, и консультант, способный понять образовательные потребности студента и обеспечить условия, для того чтобы студент узнал и научился тому, что ему нужно, и эксперт высокого уровня.

В условиях реального выбора модулей сами модули – а значит, и ведущие их преподаватели – находятся в конкуренции, причём с разных точек зрения: и полезности для жизни, и работы вне университета, и интересности, даже завлекательности, и применяемых технологий и форматов обучения. На фоне образовательного «фаст-фуда» ценность живого, персонализированного образования, наверное, будет не только сохраняться, но и расти, а ключевым как раз является вопрос содержательной наполненности такого обучения.

– Ирина Юрьевна, вернёмся к модулям и проектной деятельности. Как будет оцениваться работа студентов?

– Традиционный сессионно-экзаменационный подход к оцениванию сугубо знаний в формате «вопрос билета/преподавателя – ответ студента» уходит в прошлое. На смену ему приходит использование письменных форм проведения экзаменов с заданиями творческого, аналитического и подобного типов, а также технологии оценивания с помощью портала тестирования. Создателями фондов оценочных средств для насыщения этого портала являются наши преподаватели – около 500 человек, более 60 процентов от общего числа. В летнюю сессию возможностями портала тестирования воспользовались 25 процентов наших преподавателей и 60 процентов студентов.

Наиболее полно оценить результат можно через деятельность, погружение не только в среду обучения, но и профессиональную атмосферу, через включение в практическую деятельность, в том числе проектную. Оценка проектов должна быть комплексной, то есть оценивать должен не только преподаватель (иначе мы снова реализуем модель «сам учу – сам оцениваю»), но и группа преподавателей, работающих по модулю, эксперты, практики, представители работодателей, заказчики проектов. Помимо этого, и сами студенты будут оценивать свои и чужие проекты. Ведь самооценка и умение оценивать работу других – тоже важные составляющие компетенций. Это очень важный навык и одновременно образовательный инструмент.

Студенческие проекты могут формулироваться, заказываться работодателями, чтобы студенты учились, получали навыки и компетенции в условиях, максимально приближенных к реальным трудовым процессам. Причём мы предполагаем, что проекты могут выполняться на одну и ту же тему разными группами. Это создаст определённую конкурентную среду и возможность подойти к решению одной проблемы с разных точек зрения.

– Вы упомянули о внешних экспертах и повышении их роли в образовательном процессе. А есть ли этот корпус экспертов со стороны? Или университету ещё предстоит найти их?

– Работа с внешними экспертами, работодателями ведётся не один год. Наши ресурсные центры создаются на базе партнёрских компаний и организаций, будь то «Сбербанк», «Янтарьэнерго» или кадастровая палата. Более того, уже в нынешнем году более половины (59 процентов) выпускных квалификационных работ написано по заказу сторонних организаций и имеет ярко выраженный внедренческий характер – часть из них представляла собой уже реализованный на конкретном предприятии проект. Мы исходим из того, что все дипломы должны иметь практическую пользу, то есть у них должен быть заказчик, который является и приёмщиком работы, и рецензентом, а в некоторых случаях – и консультантом, и соруководителем.

Таким заказчиком может быть и сам университет: наши учёные, работающие на острие науки, которые не просто формулируют темы как фундаментальных, так и прикладных исследований, но и являются авторами и руководителями образовательных направлений на уровне магистратуры и аспирантуры. И даже та половина работ, темы которых формулировали преподаватели университета, была выполнена так, чтобы быть полезными и интересными – науке, отрасли, потенциальным работодателям... И мы рассчитываем, что такие заказы могут поступать не только на дипломные работы, но и курсовые. Что, кстати говоря, и происходит: например, в наших научных современных лабораториях над проблемой/задачей студент начинает работать на уровне курсовых работ, которые перерастают в выпускную квалификационную.

Так что диалог и сотрудничество с экспертным сообществом налажены, нужно их развивать и усиливать.

– Получается, модульная система решает многие задачи современного образования?

– Да, но не сама по себе, а в комплексе всех изменений – прежде всего, содержательных. Во-первых, мы оптимизируем учебный план, интенсифицируем работу студентов и преподавателей, при этом снижая пресловутую «горловую» нагрузку. Во-вторых, такая система вынуждает нас рефлексировать о том, что такое современное образование, чему и как учить, какова роль преподавателя, по каким критериям оценивать работу студентов. В-третьих, обучение становится всё более практикоориентированным. Проектная деятельность, работа в малых группах позволяют закреплять знания, формировать навыки и компетенции. И, в-четвёртых, модульная система позволяет индивидуализировать образовательную траекторию студентов.

Напомню, в стандарте есть базовый компонент, когда – хочешь ты или нет, но прослушать определённые курсы обязан. Но большая часть учебного плана бакалавриата – вариативная. Мы создаём такие условия, чтобы студент мог выбрать из перечня модулей то, что ему необходимо для достижения собственных целей. То есть студенты одного направления подготовки в итоге в дипломе могут иметь разный список дисциплин/модулей. Это непривычно с точки зрения традиционной системы образования, но соответ­ствует реалиям XXI века.

Как известно, нужно очень быстро бежать, чтобы остаться на месте. Представляете, как надо бежать, чтобы оказаться хотя бы на шаг впереди?!