Качество образования: формальность и реальность

Качество и доступность – альфа и омега отечественного образования. Поднимая эту тему на парламентских слушаниях профильного комитета, заместитель министра образования и науки РФ Александр Климов отметил, что «если проблема доступности высшего образования у нас решена, то остаются определенные проблемы с качеством». О сущности этих проблем и вариантах их решения читайте в заключительной части трилогии о судьбах модернизации высшей школы[1].

Профилактические меры

Как следует из выступления Александра Климова, основным средством минимизации доли некачественного образования является применение ставшей стандартной схемы по регулярному обозначению, проверкам и ликвидации сомнительных вузов с помощью неоднозначно воспринимаемого общественностью мониторинга эффективности.

– Мы и в дальнейшем в соответствии с законом будем проводить такую работу. Считаем, что она позволяет очистить нашу систему высшего образования от тех – я даже не могу назвать «вузов», просто организаций, – которые, давайте скажем честно, в основном занимаются выпиской дипломов, а действительно качественного образования не обеспечивают, – отметил докладчик.

В идеологическом тандеме с коллегой выступил заместитель руководителя Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки Александр Бисеров. По его словам, те организации, которые не выполняют большинст­во показателей по итогам мониторинга, подтверждают его результаты на 90 процентов. Это происходит в ходе проверок, выявляющих «достаточно большое количество нарушений: как лицензионных требований и требований законодательства, так и нарушений по качеству».

– Мы продолжим проверки вузов по итогам мониторинга и в этом году, – подытожил выступающий.

Помимо мониторинга, очередной виток развития ожидается и в отношении другого механизма – эксперимента по независимой оценке качества знаний студентов, еще одного проекта Рособрнадзора в рамках исполнения поручения Президента РФ по повышению качества высшего образования.

Следующий этап эксперимента будет проходить в летнюю сессию, как сообщил Александр Бисеров, и «мы постараемся, чтобы процедурно, то есть технологически, всё прошло максимально объективно. И нам будет совершенно понятно, как двигаться в этом эксперименте дальше, какие рекомендации давать коллегам <…> а, может быть, и принять какие-то общесистемные решения, для того чтобы промежуточная аттестация на ранних курсах проходила как минимум по единой независимой и объективной процедуре».

ЗИНЧЕНКО Ю.П., вице-президент Российской академии образования:

– Наверное, переход мониторинга эффективности в сторону именно оценивания качества обучения, качества образования <…> и законодателями должен быть перемещён <…> в сторону индикаторов этого качества. <…> То, что законодательно закреплено сейчас и по линии Рособрнадзора, и по линии министерства, большей частью основано именно на условиях обучения.

ХУТОРСКОЙ А.В., директор Института образования человека:

– Уже <…> приводился пример, что образовательную деятельность вуза предлагается оценивать всего по одному параметру, показателю – это результаты сдачи ЕГЭ абитуриентами этого вуза. Разумеется, никакого отношения к образовательной деятельности вуза такой параметр не имеет. Примеры можно продолжить, но, к сожалению, их много. Почему они возникают, это отдельный вопрос. <…> То, что происходит в мониторингах диагностики оценки образовательных результатов высшего образования, не имеет, скажем так, достаточных оснований, для того чтобы их принимать.

Неоднозначный инструмент

Затем последовали выступления представителей профессионального сообщества. Значимый акцент в ходе дискуссии был также сделан на мониторинге эффективности.

– Мониторинг – это что такое? Это, с одной стороны, очень важный, очень полезный, очень эффективный инструмент оздоровления и санации, потому что мы знаем количество тех вузов, которые просто, как уже говорили здесь, выписывают дипломы, это тот инструмент, который должен всё привести в соответствие с законом и со здравым смыслом. С другой стороны, наверное, мониторинг не должен ограничиваться только лишь оздоровительной частью. Он должен становиться постепенно инструментом развития вуза. То есть это некая обратная связь, которая позволяет вузу обратить внимание на те или иные стороны своей деятельности, дающие возможность не просто развиваться, а не смотреть на мониторинг, как на некий карательный инструмент, – емко и по существу обозначил смысловые границы обсуждаемой проблемы вице-президент Российской академии образования Юрий Зинченко.

Усомнилась в адекватности процедуры проверки и президент Финансового университета при Правительстве РФ Алла Грязнова, посетовав на привлечение к преподаванию в отечественных вузах иностранных специалистов как один из значимых показателей мониторинга, а также «бумаготворчество и бюрократию», сопровождающие процесс оценки эффективности работы.

По этому же поводу, но в более оптимистичном ключе, высказался директор научно-исследовательского центра стратегического развития Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова Дмитрий Штыхно. – Все жаловались на гигантскую отчетность, и мы жалуемся. Но ведь, как говорится, лень – двигатель прогресса. Вот не хочется нам каждый раз к министерским проверкам готовить документы, это вынуждает нас сдавать базу данных, эти информационные кубы, из которых в каждый момент мы вытаскиваем всю нужную информацию. Пока перед министерством отчитывались, столько интересного про самих себя узнали.

В числе «ложных тезисов», опровергнутых в выступлении первого заместителя председателя Комитета Госдумы РФ по образованию Олега Смолина, фигурировало заключение и о мониторинге эффективности.

– Мониторинг даёт реальную оценку качества образования. Это не так, уважаемые коллеги, даже карательные функции мониторинг выполняет не вполне, лично знаю заведомо более слабые вузы, которые лучше проходят мониторинг, чем заведомо более сильные, – подчеркнул депутат.

БРЫЗГАЛИНА Е.В., заведующая кафедрой философии образования философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова:

– Мы все понимаем, что объективно ограничены в формализации те оценки, которые связаны с воспитательной деятельностью преподавателя, с его внеучебной деятельностью. Сегодня во многих случаях в абсолют возводятся наукометрические показатели, и те критерии, по которым оцениваются вузы, автоматически распространяются на оценку преподавательского труда.

КОРСАКОВА И.А., и.о. проректора по научно-исследовательской работе Московского государственного института музыки им. А.Г. Шнитке:

– Ещё хотела бы добавить от себя, что при оценке деятельности вузов культуры и искусства необходимы творческие показатели профессорско-преподавательского состава. Наряду с количеством публикаций, изданием монографий, участием в научных конференциях и конгрессах необходим учёт таких показателей, как проведение сольных концертов, авторских выставок, презентаций, мастер-классов международного, всероссийского, регионального уровней, подготовка лауреатов и дипломантов конкурсов, олимпиад по творческим специальностям, музыке, искусству, литературе и художественной культуре в целом. Учёт творческих показателей в мониторинге деятельности вузов искусства и культуры позволит дать объективную оценку деятельности с учётом специфики.

Непростая арифметика

Мысль о том, что ни лицензирование, ни аккредитация, ни мониторинг не измеряют качество образования, стала своеобразным лейтмотивом, объединяющим критическую тональность выступлений.

По словам Юрия Зинченко, обеспечить преобразование мониторинга из карательного инструмента в инструмент развития может совмещение количественного и качественного экспертного анализа и, шире, гармонизация программ повышения конкурентоспособности вузов с целью создания общих условий и ориентиров их эффективности.

Об ограниченности формализованными показателями и отсутствии гибкости критериев аттестации профессорско-преподавательского состава сообщила заведующая кафедрой философии образования философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Елена Брызгалина.

– Аттестация имеет в качестве основной проблемы поиск баланса между качественными и количественными критериями, – такой вердикт деятельности в области оценки качества был вынесен экспертом.

Председатель Комитета Госдумы РФ по образованию Вячеслав Никонов поддержал коллегу, резюмировав, что вопросов, связанных с аттестацией очень много, и очень многое также является непонятным.

– Почему научные работы у нас измеряются деньгами освоенными? Почему, собственно, научный труд, выполненный на грант, ценится больше, чем научный труд, выполненный без гранта? Почему так важно, чтобы один профессор читал другого профессора, и они цитировали друг друга? Я тоже не уверен, что эти критерии, которые считались почему-то очень важными лет пятьдесят назад, теперь у нас вновь становятся исключительно важными. Или почему так важно, чтобы наших гуманитариев публиковали в англоязычных журналах, где публикуют, в основном, людей, люто ненавидящих Российскую Федерацию и ее руководство, – выделил основные проблемные моменты глава комитета.

В качестве панацеи от выявленных «болезней» было предложено нивелировать неверные критерии, а «потом придумать механизм, который предотвратит государственные ошибки управления» и внедрить его после рассмотрения экспертным сообществом.

Человеческий фактор

Прежде чем придумывать новый механизм, необходимо изучить причины неправильной работы старого. Таковых, по мнению директора Института образования человека Андрея Хуторского, целых три: отсутствие ориентации у российской высшей школы на гуманистические идеалы – когда человек как основной субъект образования «почти не учитывается во многих реформах»; «научная необоснованность ряда административных решений и законодательных норм», в связи с чем происходящее «в мониторингах диагностики оценки образовательных результатов высшего образования не имеет достаточных оснований, для того чтобы их принимать»; отсутствие в России официально утвержденной доктрины образования.

– У нас нет объединяющих позиций, норм в образовании, которые были бы каким-то хотя бы основанием, для того чтобы создавать и разрабатывать многочисленные концепции. <…> Например, концепция преподавания какого-то предмета учебного, а базовых основ доктринного уровня нет. На наш взгляд, и концепция высшего образования должна именно включать доктринальный уровень обязательно, – прокомментировал свою точку зрения выступающий.

С точки зрения Андрея Хуторского, в основе необходимых изменений должен лежать «принцип человекосообразности», который, например, позволит включить в систему мониторинга однозначно понимаемые компетентностные параметры.

О важности синтеза профессионального образования и социокультурного воспитания в процессе реформирования, напомнила и.о. проректора по научно-исследовательской работе Московского государственного института музыки им. А.Г. Шнитке Ирина Корсакова. По ее словам, именно концептуальное единство и системность образовательного процесса, решающего не только узкопрофессиональные задачи, но обеспечивающего социальное обновление и оздоровление общества, «можно рассматривать в качестве основного и перспективного направления в развитии высшего образования в России».

Пожалуй, наиболее точно о роли «антропогенного фактора» в модернизации образования отозвалась проректор Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина Лариса Петручак:

– Во всех наших изменениях мы с вами, коллеги, не должны забывать о главном – ради чего мы меняем форму. А меняем мы ее ради изменения содержания, изменения качества, в сторону улучшения качества, прежде всего во имя студентов.

ПЕТРУЧАК Л.А., проректор Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина:

– Мы с помощью мониторинга, с помощью аккредитации оцениваем вуз, оцениваем образовательную программу. Но пока не выработали механизм оценки, подготовленности выпускников юридических вузов. Поэтому вышли к Рособрнадзору с предложением о разработке механизма оценки сформированности компетенций выпускника, заданий по базовым учебным дисциплинам.

ГРЯЗНОВА А.Г., президент Финансового университета при Правительстве РФ:

– Ведь самое главное в конечном счёте – кого мы выпускаем. Качество выпускника – вот главный показатель качества образования. И поэтому давайте с этих позиций подходить. <…> Вы посмотрите, два года все готовятся: к нам идёт проверка. Переход на новые стандарты потребовал пересмотра такой массы документов, что все мы погрязли в их подготовке. У нас меньше остаётся времени на научную работу, а ведь наша работа состоит из педагогической и научной. Не может работать в вузе преподаватель, который не ведёт научную деятельность.

Варианты решения

Ректор Российского нового университета Владимир Зернов уверен, что столкнуть отечественное образование в «колею нашего автопрома» не удастся. Решению проблем, по его мнению, может помочь такой вариант, как взятие за основу критериев качества генерации новых знаний в вузах и НИИ, которая некоторое время назад обеспечивала конкурентоспособность и авторитетность российского образования.

Об улучшении качества подготовки кадров в русле повышения конкурентоспособности говорил в своем выступлении и президент Ассоциации инженерного образования России Юрий Похолков. С точки зрения главы ассоциации, необходимо системное видение и, соответственно, решение проблемы, которое должно реализовываться при совместном участии бизнеса и власти еще «с детского сада и школы».

Важным дополнением стал комментарий Юрия Зинченко о выборе масштаба конкурентоспособности и соответствующих стратегии и тактики.

– Либо мы боремся за международный рынок образования, и те средства, которые на нём присутствуют, притекают в Россию, в том числе в большем объёме. И мы знаем, как это делать, мы вырабатываем для этого непосредственную тактику, и стратегия ясна. Либо это вот в таком более-менее хаотичном порядке: каждый отдельный вуз должен сам завоёвывать свой кусочек этого международного рынка образовательных услуг. И в этом смысле один в поле, конечно, бывает и воин, но когда мы вместе, было бы проще. Поэтому, может быть, необходимо создание мер государственной поддержки или выработки такой федеральной, возможно, какой-то обозначенной программы именно по конкурентоспособности на международном рынке образования, – подчеркнул вице-президент РАО.

Таким образом, по мнению участников слушаний, отказ от формализации процедуры оценки качества и адаптация образовательной системы к реальным условиям рынка и реальным потребностям человека посредством таких инструментов, как гибкость, системность, методологическое единство, фундаментальность, преемственность и консолидированность, способны привести российское образование если не к светлому, то прогнозируемому будущему.

[1] См. статьи «Дайте мне точку опоры…» («АО», № 1 (85)/2016) и «Отраслевое образование – сильное звено в цепи трансформаций» («АО», № 2 (86)/2016).