Универсальный подход к коммерциализации гуманитарного знания

Стык с информатикой

Более года прошло с момента принятия федерального закона № 217 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам создания бюджетными научными и образовательными учреждениями хозяйственных обществ в целях практического применения (внедрения) результатов интеллектуальной деятельности». Надежды были большие: считалось, что малые предприятия начнут расти, как грибы после дождя. Пока такого не случилось, и причин этому немало. Однако редакция «АО» решила поискать положительный опыт реализации этого закона, и это удалось. Пример тем более интересен, поскольку воплощается в гуманитарной сфере.

Рассказывает Владимир САВЧЕНКО, заведующий кафедрой математики и информатики Нижегородского государственного лингвистического университета, доктор технических наук, профессор, руководитель малого инновационного предприятия «Системы речевых коммуникаций».

– Владимир Васильевич, прежде чем перейти к рассказу о самом проекте, скажите – не страшно было начинать? Все-таки кризис, много других неизвестных составляющих?

– Федеральный закон РФ № 217 впервые предоставил государственным вузам, цитирую, «право… быть учредителями (в том числе совместно с другими лицами) хозяйственных обществ, деятельность которых заключается в практическом применении (внедрении) результатов интеллектуальной деятельности (программ для электронных вычислительных машин, баз данных, изобретений, полезных моделей, промышленных образцов, селекционных достижений, топологий интегральных микросхем, секретов производства – ноухау), исключительные права на которые принадлежат данным высшим учебным заведениям».

Однако на тот момент среди значительной части профессорско-преподавательского состава вузов доминировали сомнения в практической реализуемости этого закона. Мой прошлогодний проект – это, если хотите, своеобразный способ противодействия мнению большинства моих коллег в отношении перспектив этого документа. Правда, на моей стороне в этом заочном споре был значительный, по самым высоким меркам, задел из результатов научной интеллектуальной деятельности коллектива ученых и преподавателей кафедры математики и информатики Нижегородского государственного лингвистического университета. Наши разработки сделаны на актуальнейшем стыке современной лингвистики и информатики – это два патента на полезные модели, а также три свидетельства о госрегистрации программ для ЭВМ и фонетической базы данных.

– Расскажите, пожалуйста, подробнее о вашем проекте создания малого предприятия «Системы речевых коммуникаций». Какая идея лежит в его основе, и какой конечный продукт ожидается? Какую поддержку получил проект от вуза?

– В проекте предусматривается трехлетний период становления и одновременно раскрутки создаваемого инновационного малого предприятия в расчете приблизительно на двухтрехлетний срок окупаемости (мировой стандарт) инновационной продукции. В течение этого периода главным заказчиком на продукцию предприятия должен был выступать, что мне представлялось естественным, его учредитель – Нижегородский государственный лингвистический университет со всеми своими филиалами. В результате, я был уверен, выиграли бы все. Предприятие получало время на становление и первый опыт коммерции и вслед за этим возможность выйти в режим самоокупаемости и прибыльности. А вузучредитель – сразу несколько приобретений: уникальную, не имеющую аналогов в мире лабораторную базу на стыке лингвистики и теоретической информатики для проведения фундаментальных научных исследований на мировом уровне; постоянно действующую и учебно-экспериментальную площадку для разработки новых систем, технологий и методик обучения языкам и постановки произношения в режиме самообучения; мощный стимул для совершенствования учебного процесса и овладения преподавателями самой современной вычислительной техникой и новыми информационными технологиями, а также для вовлечения в НИР лучших студентов и аспирантов; постоянно действующую выставочную PRплощадку для демонстрации достижений вуза и его инновационного потенциала разного рода делегациям, проверяющим и, не в последнюю очередь, абитуриентам.

Но, к сожалению, тогда – год назад – руководство НГЛУ меня не поддержало, и мы пошли «другим путем».

– И каким же?

– Учредителями стали сами преподаватели и аспиранты НГЛУ. И в январе 2010 года было создано инновационное малое предприятие «Системы речевых технологий», сокращенно – ООО «Сирко» (http://www.sirko-nn.ru/). Предприятие появилось в рамках программы «Старт2010» Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере при Правительстве РФ (Фонд Бортника).

В том же 2010 году мы приняли участие и победили в конкурсе инновационных проектов этого фонда по разделу «Информационно-коммуникационные технологии» с новым проектом «Фонетический детектор лжи». И, по результатам нашей победы, получили годовой госконтракт на сумму 1 млн. рублей для выполнения НИОКР по теме нашего проекта. Это послужило первой и весьма существенной поддержкой в его практической реализации и развитии.

На сегодняшний день НИОКР находится в стадии завершения, наш первый научно-технический продукт, «Фонетический детектор лжи», реализован в партии опытных образцов, успешно пройдя натурные испытания. На очереди – его внедрение и распространение на практике. Но это уже другая задача и другие проблемы. Таким образом, если не строго по букве, то уж по его духу точно – федеральный закон № 217 все же реализуется нами на практике.

– Многие вузы действительно до сих пор относятся к возможности создания малых предприятий с настороженностью: говорят о несовершенстве самого закона № 217, о нерешенности вопроса имущественных отношений вуза и инноватора, о неясности принадлежности авторских прав. В вашем конкретном случае, с какими неожиданными барьерами пришлось столкнуться? И как вы их преодолеваете?

– На мой взгляд, здесь больше лукавства вузовских руководителей и их бухгалтерского персонала, до сих пор не вовлеченного в рыночную экономику, чем логики самого процесса. Все они считают нормой, чтобы создаваемые при вузах инновационные малые предприятия сразу приносили вузам доход, а не влекли за собой дополнительные расходы. В принципе, такие ожидания понятны и оправданы, но только не у нас в России, по крайней мере, в ближайшей перспективе. Для этого требуется время, когда, вопервых, новое предприятие нащупает свою нишу на рынке товаров и услуг. И, вовторых, когда в стране будет создана (хотя бы в зародыше) современная рыночная экономика, испытывающая перманентную и постоянно острую потребность в инновациях, а не «бегающая» от них под любыми предлогами. Но в нашем случае все вышеперечисленные проблемы, кроме последней, связанной с экономикой, отсутствуют в принципе: НГЛУ, как я уже говорил, не имеет прямого отношения к созданию и функционированию ООО «Сирко». Хотя, повторюсь, все участники и сотрудники этого предприятия – преподаватели и аспиранты НГЛУ.

– Если с коммерциализацией РИД в вузах технического профиля вопросов все-таки меньше, то коммерциализировать продукт интеллектуальной деятельности в гуманитарной сфере сложнее. Вы согласны с этим?

– Не вижу здесь вообще никаких проблем. Все это стандартные отговорки людей, не умеющих создавать новое знание. А любое новое знание имеет свою цену. Гуманитарная сфера не исключение. Более того, я думаю, что именно в гуманитарной сфере инновации имеют в России больше перспектив, поскольку они рассчитаны, главным образом, на их широкую реализацию в обществе. Вообще говоря, раздел «Общественная (социальная) составляющая» гуманитарных проектов – их самая сильная сторона. И наш собственный опыт междисциплинарных научно-исследовательских проектов на стыке лингвистики с информатикой – тому прямое подтверждение. В качестве иллюстрации приведу конкретный пример: наш фонетический (бесконтактный) детектор лжи привлек внимание многих СМИ, в том числе центральных ТВканалов (подробнее на http://www.sirko-nn.ru/node/14). Мне кажется, стык с информатикой – это универсальный подход к коммерциализации гуманитарного знания в современных условиях.

– Теперь, спустя год с момента воплощения вашего проекта и познания ситуации изнутри, что, на ваш взгляд, необходимо устранить или изменить в законодательстве, других механизмах поддержки инновационной деятельности вузов и малых предприятий при образовательных учреждениях, чтобы результаты интеллектуальной деятельности не оставались на бумаге?

– Здесь я не открою Америки: нужна кратковременная – минимум на три года – поддержка со стороны государственных органов вновь создаваемых инновационных малых предприятий, причем с момента их открытия. Но только не всех, а на конкурсной основе: в форме целевых (на развитие) грантов, подобно тому, как это делается в Фонде Бортника. Кстати сказать, это единственный крупный грантфонд России, в котором сам факт предоставления гранта и его размер ставятся в зависимость от результатов воплощения в жизнь каждого отдельного проекта. Во всех других фондах (а я выигрывал за последние годы конкурсы научных проектов самых престижных из них – РФФИ, РГНФ и др.) даже не задаются подобными вопросами. Именно отсюда, к слову, и возникают в большинстве своем общеизвестные сомнения авторов проектов в объективности оценок экспертных комиссий.

– С 2011 года в России вводятся новые налоговые ставки. Как увеличение налогов повлияет на развитие вашего предприятия?

– На мой взгляд, для инновационных малых предприятий это второстепенный вопрос. Насколько мне известно, мы сохраняем за собой все основные нормативы отчислений на прошлогоднем уровне, и это нас вполне устраивает. Между тем имеются вопросы, действительно жизненно важные для инновационного бизнеса. Один из самых острых – о приглашении в Россию, в частности, в Сколково, иностранных специалистов, в том числе бывших соотечественников. Приведу простой пример из нашего опыта.

Инновационное малое предприятие ООО «Сирко» в числе других российских малых предприятий подало свою заявку на участие в глобальном инновационном проекте Сколково. Казалось бы, кто как не мы – победители конкурса инновационных проектов по программе «Старт2010» – должны в нем участвовать? Однако – нет! После опубликования на официальном сайте Фонда Сколково (http://www.i-gorod. com/files/20101219_Participant_Status.pdf) официального положения о статусе участника проекта выяснилось, что наше предприятие не имеет права участвовать в проекте Сколково само по себе, а только при условии подключения к нашему проекту иностранного специалиста. Скажите, пожалуйста, для чего нам нужен иностранец, если до настоящего момента мы в своей научно-исследовательской работе (на мировом уровне) обходились без него?! Не для того же, чтобы за копейки передать наши ноухау конкурентам за границей? Однако вопрос, если вдуматься, много серьезнее: отдают ли себе отчет руководители и кураторы российской науки и промышленности в том, что инновации во всем мире – это строго засекреченная сфера исследований? Пробиться в эту сферу иностранцу нигде в мире не дадут: я это знаю наверняка. А у нас, в России, видимо, это не так…

– Очень серьезное замечание. И все-таки, какие принципиальные шаги могут вывести инновационную деятельность высшей школы на качественно новый уровень, чтобы движение инноваторов в России стало и массовым, и необратимым?

– В свое время в ответ на публикацию «Россия – вперед!» я написал электронное письмо Президенту Д.А. Медведеву. Кратко процитирую его: «Находясь под впечатлением вашей последней инициативы по возвращению в строй (в Россию) временно выбывших за границу российских ученых с целью создания необходимой научной базы для скорейшей модернизации нашей экономики, я решил высказать свое мнение по этому вопросу в надежде быть вами услышанным. Как профессиональный российский ученый с тридцатилетним стажем, доктор технических наук, профессор ВАК я утверждаю: проблема состоит вовсе не в отсутствии достаточных научных сил в стране – в свое время уехали, кстати, далеко не самые сильные ученые, – и даже не в отсутствии условий для продуктивной работы российских ученых – условия вполне приемлемы. Проблема гораздо проще и одновременно серьезнее: в России отсутствует спрос на результаты новейших научных исследований и в целом на отечественную научно-техническую продукцию».

Это ключевая проблема всего инновационного процесса в России. Получается замкнутый круг – без инноваций не быть обновленной России, но только обновленная Россия может служить необходимой почвой для инноваций. Разорвать этот порочный круг можно, я убежден, только волей и силой государства. Тогда «движение инноваторов в России станет и массовым, и необратимым». Одним Сколково здесь не обойтись.

– Что бы лично вы посоветовали тем, кто намерен организовать свои проекты? С чего начать? На какие грабли не наступать?

– Ответ простой: начать надо с занятий современной наукой. Очень многие проблемы и беды в современной системе высшего образования в стране объясняются катастрофическим падением уровня научных исследований в вузах. Сфера инновационного бизнеса здесь не исключение. Давайте вспомним, прежде всего, что инновация – это такой процесс или результат процесса, в котором, перечислю, вопервых, используются частично или полностью охраноспособные результаты интеллектуальной деятельности, вовторых, обеспечивается выпуск патентоспособной продукции, втретьих, обеспечивается выпуск товаров и/или услуг, по своему качеству соответствующих или превышающих мировой уровень.

Инновация – это стратегия «обгонять не догоняя». В общем случае инновации – это наука (изобретение) плюс предприниматель.

– Каковы дальнейшие планы по развитию вашего предприятия?

– Сейчас мы, как говорится, на коне. Общественное восприятие результатов нашей работы – заинтересованное, а общее мнение – положительное. Это дает основания рассчитывать в будущем не только на научный, но и коммерческий успех от реализации наших ИКТразработок на практике. Но вместе с тем существуют и серьезные сомнения в будущем. Причина сомнений, прежде всего, в общем состоянии отечественной экономики. Она на протяжении двадцати лет остается, в основном, сырьевой и малоэффективной. И с этим пока, увы, ничего не могут поделать органы государственной власти.

Словом, поживем – увидим. Я для своего коллектива выделяю максимум дватри года: если коммерческий успех к нам в этот период не придет, мы наше предприятие вынуждены будем попросту ликвидировать.