Старт для инноваций и технологий

С чего начинаются инновации?

РУДАШЕВСКИЙ Владимир Давыдович – заместитель председателя комитета Торгово-промышленной палаты РФ по научно-техническим инновациям и высоким технологиям, доктор экономических наук, профессор

В 2010 году представители Торгово-промышленной палаты Российской Федерации принимали активное участие в продвижении в федеральных органах законодательной и исполнительной власти комплекса собственных законодательных инициатив в сфере инновационной политики страны. При этом основное внимание было уделено проекту базового федерального закона «Об инновационной системе Российской Федерации».

На вопросы нашего корреспондента ответил Владимир РУДАШЕВСКИЙ, заместитель председателя комитета Торгово-промышленной палаты РФ по научно-техническим инновациям и высоким технологиям.

– Владимир Давыдович, как известно, федерального закона об инновационной деятельности пока что нет. Исходя из опыта работы ТПП РФ, что бы вы могли сегодня предложить федеральным властям?

– Перевод экономики России на инновационный путь развития невозможно реализовать без наличия соответствующих кадров: прежде всего, научных, инженерных, технических и управленческих. При этом существенной характеристикой их деятельности должна являться креативность, когда творческая составляющая не просто присутствует, а преобладает. Уместно вспомнить известные пять «и» Президента Д. Медведева: инвестиции, институты, инфраструктура, инновации, интеллект.

Потребность в мобилизации интеллекта возникает каждый раз, когда ставятся прорывные задачи. Будет вполне уместным вспомнить, что создание в СССР атомной промышленности началось с создания двух новых высших учебных заведений – МФТИ и МИФИ, которые до сих пор являются лидерами системы образования России.

Казалось бы, можно просто повторить этот положительный опыт и создать какой-нибудь специальный нанотехнологический институт. Однако сегодня это хотя и возможно в принципе, но, на наш взгляд, неэффективно.

Подход к переформатированию системы высшего и специального образования с ориентацией на обеспечение создания и широкого использования инноваций сам по себе требует инновационного подхода. Нуждается в пересмотре вся организационная структура этой системы. Исторически сложившаяся, она в общем виде представляет собой практически не пересекающиеся подсистемы академической, вузовской и отраслевой наук, включающие, в частности, так называемые институты повышения квалификации. Отдельную подсистему составляют образовательные структуры по подготовке среднего технического персонала и профессиональных рабочих: техникумы, колледжи и т.п. Мало того, что подобное разделение невероятно затратно как с точки зрения материальных ресурсов, так и людских, но еще и абсолютно неэффективно по своему конечному результату. В повседневный обиход вошло и стало общеупотребительным выражение «социальный лифт». За ним стоит механизм, определяющий, по существу, судьбу человека: молодые люди, выбравшие местом учебы ПТУ (ныне – колледж), для повышения своего статуса, а значит, для изменения жизненной перспективы, должны непременно получать высшее образование практически с нуля – как выпускники средних образовательных школ.

Надо задать вопрос: кто такой инновационный инженер? Это инженер, не просто ориентированный на работу с инновациями, а создающий и обязательно использующий инновации.

Отсюда дилемма: должна ли у него быть углубленная подготовка по двумтрем предметам специализации, или он должен обладать широкой подготовкой в различных областях знания. В Германии, например, обучение ориентируется и на то, и на другое. Такая ориентация должна быть и у нас. Специалист с инновационными качествами должен уметь мыслить нестандартно, думать не только творчески и критически, но самостоятельно и практично.

Способна ли наша образовательная система готовить таких специалистов? Сейчас – нет. Даже лучшие вузы страны – МГУ, МВТУ, МФТИ, МИФИ и другие – озабочены главным образом тем, чтобы их выпускник «прошел» максимальное количество курсов, дисциплин, мало заботясь о том, где и когда пригодятся выпускникам полученные знания. Не потому ли половина выпускников этих вузов не работает по полученной специальности?

Введен статус так называемых исследовательских университетов. Что это такое, – не совсем ясно. Их профессорско-преподавательский состав ведет исследования? Какие? Кем они востребованы? Они получают гранты, заказы, подписывают контракты – хорошо. Но почему же тогда столь ничтожно мало инноваций в российской экономике, и еще меньше мы продаем их на мировом рынке? А потому, что это еще не инновации, не товар на рынке инноваций. Более 70 процентов предприятий и компаний не видят необходимости в инновациях. Значит, результаты исследований кладутся на полки или, в лучшем случае, публикуются в научных статьях. Каков же выход?

Представляется, что решение проблемы кадров для инновационной экономики состоит в коренном изменении самой структуры системы образования. Прежде всего, опорой должна стать академическая наука. Трудно согласиться с мнением, что эта наука не может стать источником инновационного развития. Просто необходимо значительно усилить программы создания научно-образовательных комплексов (НОК) при академических институтах с участием бизнеса, государственных и негосударственных вузов высшего (магистратура) и поствысшего уровней, включая аспирантуру. В эти комплексы следовало бы включить и отраслевые институты повышения квалификации. Уже сейчас при академических институтах созданы и создаются исследовательские центры совместно с бизнесом. Такие комплексы могут иметь сетевую структуру, и пример уже имеется: при Российском университете дружбы народов создан Сетевой открытый университет СНГ.

Второй уровень подготовки специалистов должен объединять вузы (бакалавриат) и средние специальные образовательные учреждения в форме бизнес-исследовательского партнерства (БИП). По этому пути уже пошли Томский политехнический университет, Тюменский институт нефти и газа и другие.

Необходимо изменить и методы обучения. Наряду с академическим (лекции плюс семинары), ведущим должен стать проектный метод, то есть обучение путем построения и осуществления реальных проектов. Научно-образовательный комплекс автоматически включает студентов в проекты, над которыми работают ученые, а бизнес-исследовательское партнерство доводит этот уровень до конкретного продукта.

Имеющийся опыт показал, что подготовка будущих инноваторов, а точнее, специалистов, ориентированных на творческую, в широком смысле, работу, – это процесс, ни в коем случае не ограниченный рамками аудиторий учебных заведений. Там, как правило, происходит профессионализация тех качеств, которые личность смогла приобрести еще на этапе своей социализации, то есть включения в социальную среду. Вот почему необходимо озаботиться тем, чтобы именно на этом раннем – школьном и даже дошкольном – этапе не упустить из виду не только талант – можно надеяться, что онто дорогу себе пробьет, – но и каждого способного человека. Долгое время наше среднее (полное) общее образование имело в виду совсем другую цель – овладение всей массой учащихся минимальным, но всеобщим уровнем знаний. Отсюда, по правилу каравана судов, скорость продвижения в обучении зависела от возможностей самого слабого ученика. Для преодоления такого заведомого отставания появились специализированные классы и целые школы.

Однако в современных условиях такой искусственный специалитет не обеспечивает в полной мере решение общей задачи формирования творчески активных работников. Они нужны не только на позиции лидера, а, по сути, в любой деятельности. Вспомним, как в США была в корне пересмотрена вся школьная программа после запуска в СССР первого искусственного спутника Земли. Сейчас настало время, когда система образования России нуждается в коренной реформе.

– В ходе круглого стола «Инвестиции в образование в сфере инноваций» в 2009 году вы сказали, что, если сегодня не предпринять попытки внедрить в российскую систему образования новый подход, ориентированный на развитие инноваций, никакого инновационного пути развития у России не будет. Можно ли сегодня говорить о серьезных позитивных изменениях в развитии инноваций в системе высшей школы?

– В развитии инноваций в высшей школе сегодня, к сожалению, больше формалистики, чем реальных изменений. Конечно, получение, например, статуса инновационного вуза не только престижно, но и сулит материальные выгоды. Однако существо инновационности в образовании намного более сложно, чем соответствие некоторым формальным требованиям.

Прежде всего, оно касается тех, кто будет учить инновациям, – профессорско-преподавательского состава. И ведущие вузы предпочитают приглашать зарубежную профессуру, полагая, что она изначально лучше приспособлена к требованиям рынка и более гибко реагирует на новизну – в широком смысле этого слова: и в содержании учебных курсов, и в форме их подачи, и в стимулировании творческой мысли у обучающихся, и в контроле за учебным процессом и т.д. Однако здесь нельзя перегибать палку ради показухи: и отечественные ученые знают и умеют делать то же самое, просто к ним никогда не предъявлялись подобные требования. На самом деле, стоило бы сейчас сконцентрировать усилия на развитии в вузах исследовательской деятельности, приобщении к ней студентов и преподавателей, рассматривая эту составляющую учебной работы как приоритетную.

Сейчас нужно было бы предлагать студентам не только учебные задачи – конечно, и они нужны для тренировки, – но и участие в реализации прикладных проектов. Для этого вузы должны играть гораздо более весомую роль в работе всевозможных кластеров, технопарков и корпоративных R&D центров. В условиях сегодняшнего развития информационных технологий уже не обязательно располагаться в территориальной близости к заказчикам тех или иных разработок, нужно лишь иметь с ними постоянный контакт и, как следствие, контракт. Каждый вуз должен иметь в своем составе не просто сектор НИР, а полноценный Центр исследований и разработок (ЦИР).

Вообще говоря, современное образование представляет собой органичное сочетание двух составляющих, которые в обобщенном виде могут быть обозначены как обучение и исследование.

При этом обучение все чаще представляет собой процесс передачи «упакованных» знаний, то есть трансляции выраженных в обобщенном виде представлений и закономерностей в тех или иных сферах деятельности человека, включая, разумеется, само познание.

Исследование служит неразрывным продолжением этого процесса, в ходе которого полученные знания:

• закрепляются с целью подготовки к их применению в практической сфере;
• используются для формирования аналитических навыков с целью подготовки к профессиональной деятельности и ускорения производственной социализации личности;
• служат основой (базой) для генерирования новых знаний с целью углубления усвоенных представлений и формирования творческой установки.

Таким образом во всем мире основной институциональной формой предоставления образовательных услуг стал университет, позволяющий не только обеспечить непрерывность реализации указанных процессов, но и придать им системные качества за счет междисциплинарных трансфертов.

Процесс обучения претерпел значительные изменения как в методическом, так и технологическом аспектах: достаточно упомянуть появление Интернет-технологий, чтобы охарактеризовать тот вызов, который современность предъявляет к учебной методологии. Постепенно традиционная модель учебного процесса уходит в прошлое, и на смену ей приходят абсолютно новые формы и механизмы передачи знаний. Консервативность, столь присущая педагогическому корпусу, с этой точки зрения играет реакционную роль, сдерживая прогресс в столь важной для общества сфере деятельности.

Единственным способом разрешения этой коллизии становится перенос центра тяжести от пассивного получения готового набора статичных сведений к формированию навыков обработки динамичной информации, необходимой для решения задач, – сначала учебных, а затем и реальных. Это позволит не только повысить эффективность процесса обучения, но и, что не менее важно, значительно сократить дистанцию между молодым неопытным выпускником и специалистом, готовым включиться в реальный трудовой процесс без дополнительной подготовки (стажировки). Ясно, что лучше всего это достигается путем организации исследовательской работы.

Главная цель ЦИР состоит в создании условий и обеспечении проведения теоретико-прикладных и экспертно-аналитических исследований, а также поисковых, инновационных, внедренческих и консалтинговых разработок. Исследования и разработки могут вестись не только силами профессорско-преподавательского состава вуза, но и привлеченных ученых и специалистов, в том числе зарубежных.

Взаимоотношения ЦИР с внешними организациями и исполнителями (соисполнителями) определяются договорами подряда, выполнения НИР, предоставления финансирования, куплипродажи, аутсорсинга, франчайзинга и т.п.

Другим направлением деятельности ЦИР, помимо реализации проектов, может стать:

• оказание консалтинговых услуг банкам, компаниям, государственным органам власти и управления;
• организация и проведение информационно-обучающих семинаров, подготовка и издание аналитических докладов, сценариев развития;
• разработка и проведение PRкампаний, социологических опросов, формирование предвыборных, репутационных и иных коммуникационных программ, создание call-центров;
• организация и проведение независимой комплексной экспертизы законопроектов, исковых заявлений, инвестиционных проектов, внешнеэкономических контрактов и прочее.

Как известно, Россия официально присоединилась к Болонской конвенции, что предполагает проведение реформы высшего образования с целью приведения его в соответствие с европейскими стандартами. Не все российские вузы смогут поучаствовать в Болонском процессе: список принятых в еврозону будет сформирован в течение ближайших пятишести лет.

Одно из наиболее существенных изменений, которые необходимо ввести в систему российского образования для обеспечения соответствия европейским требованиям, – это создание в каждом вузе внутренней системы аттестации и контроля качества.

ЦИР мог бы формировать гранты для студентов и преподавателей на проведение тех или иных заказных исследований и разработок, причем получение таких грантов должно стать непременной составляющей контроля, аналогичного зачету или экзамену.

Здесь очень важно иметь в виду, что для выполнения любых заказов обязательно потребуется не только мобилизация полученных знаний, но и значительное их расширение, в том числе за счет привлечения (кооперации) студентов и преподавателей других специальностей и даже других вузов. По сути, будут складываться временные творческие коллективы сетевого характера.

Для финансирования ЦИР, помимо средств проектного заказчика, нужно было бы активнее использовать такой инструмент, как эндаумент. К сожалению, можно по пальцам пересчитать количество вузов, воспользовавшихся этой формой взаимодействия учебного заведения с потребителями его «продукции». Здесь, между прочим, могли бы сыграть большую роль и администрации региона, города, муниципалитета, предоставляя тем или иным организациям, особенно инвесторам, определенные льготы. В их число могло бы войти освобождение вкладов в эндаументы местных вузов от региональных налогов.

Говоря об инновационном подходе к развитию высшей школы, необходимо осознать кардинальный, можно сказать, цивилизационный сдвиг, который произошел на рубеже XXI века: на смену ресурсной, «материальной» экономике пришла постиндустриальная, сервисная. В ней ведущую роль начинают играть услуги: информирования, торговли, безопасности, связи, транспортирования, образования, здравоохранения, комфорта и прочие. Но сфера услуг обладает высокой степенью разнообразия и неоднородности, а господствующим механизмом ее существования является конкурентный выбор. В свою очередь механизм выбора отличается высоким уровнем индивидуализации и интеллектуализации.

Между тем, профессиональное образование строится так, как будто выбор этих услуг осуществляется только один раз – в момент, когда человек определяется с профессией. На самом деле в условиях постиндустриальной экономики структура спроса на услуги чрезвычайно лабильна и, можно сказать, волатильна: мода на ту или иную профессию не отстает от динамики претапорте. Производство вынуждено приспосабливаться к конъюнктуре быстро и непрерывно, а за ним следует и специалитет, даже в рамках одной профессии. В результате, человек вынужден учиться всю активную фазу своей жизни, если не выбирает (тоже выбор!) модус социального маргинала.

Меняется и задача учебного заведения. Раньше «выпустил и забыл» – если, конечно, выпускник не стал президентом или премьер-министром, теперь же подготовка специалиста не заканчивается выпускными экзаменами. Альма-матер должна стать интерфейсом, предоставляя своему питомцу услуги по развитию его творческого потенциала в соответствии с качественными и даже содержательными изменениями требований к навыкам и умениям. Играть такую роль в состоянии только вуз, сам развивающийся по опережающей траектории. Теперь нужно, наряду с аспирантурой и докторантурой, открывать «коучингтуру».

В целом задача системы образования страны состоит в том, чтобы не просто дать профессию, а снизить риски консервативного ее использования на протяжении длительного периода, привить вкус и навык к обновлению своей компетенции. Поэтому, кстати, и плата за обучение – это не расходы, а дисконтированные инвестиции.

– По мнению участников парламентских слушаний «Профессиональное образование и модернизация России: законодательный аспект», состоявшихся в декабре 2010 года, участие субъектов Российской Федерации и объединений работодателей в оценке качества подготовки специалистов позволит сориентировать результаты образования на конкретные потребности социально-экономического развития. Каково сегодня участие ТПП РФ в решении этой проблемы?

– Повторюсь, участие бизнеса в оценке качества специалистов-выпускников вузов в настоящее время необходимо. Однако и здесь пока что больше слов, чем дела. Заказчик, конечно, может формулировать свои требования к специалистам, в которых он нуждается, но эти требования вытекают из тех повседневных задач, которые решаются в рамках его бизнеса. Только в редких случаях предприятие или организация смотрят на далекую перспективу. А вот вуз в данном случае должен выступать не как поставщик своих «изделий» – специалистов, а как профессиональный консультант, который имеет возможность смотреть на рынок, отрасль, да и мир в целом гораздо шире, чем это делает предприниматель. На Западе, между прочим, ни одно маломальски серьезное решение не принимается без участия консалтинговых фирм, которые специализируются либо на отрасли, либо на организационных механизмах, либо на функциональной деятельности и обладают огромным опытом в решении целого набора конкретных задач. Нужно, чтобы вузовские ЦИРы оказывали такие консалтинговые услуги.

Между прочим, необходимо пересмотреть и требования к бизнесу со стороны учебных заведений, например, участия в создании и работе эндаументов.

– Какими вам видятся перспективы инновационного развития России?

– На такой глобальный вопрос и ответ может быть глобальный: перспективы есть, но это, как в известном определении горизонта, – воображаемая линия, которая передвигается вдаль по мере приближения к ней. Как говорится, альтернативы инновационному развитию российской экономики нет. Однако надо иметь в виду, что инновационный характер развития требует не только смены политической риторики, но и кардинальной смены практически всех организационных, административных, правовых, экономических и социальных механизмов. А это процесс длительный и болезненный, поскольку большинство людей предпочитает консервативный образ жизни, который нередко представляется как стабильность. Хорошо, если бы генератором будоражащих идей стали вузы, формируя специалистов-носителей новых подходов, умеющих воплощать их в жизнь.

Надо отметить, что система образования характеризуется известной консервативностью. В какойто мере это оправдано, поскольку именно она хранит и передает в процессе социализации каждого нового поколения национальные традиции, опыт, предпочтения и т.д. Но, с другой стороны, в силу своей глубокой связи с научным осмыслением происходящих в мире изменений именно эта система должна сама быть источником нововведений, постоянно занимаясь самосовершенствованием и развитием. Между тем, этого не происходит. До сих пор, например, программы вузов сверх всякой меры перегружены предметами изучения, которые можно условно отнести к смежным по отношению к основной специализации дисциплинам, однако чаще всего включенным в программу для обеспечения загрузки преподавателей. И наоборот, чрезвычайно мало предложений по введению принципиально новых специальностей, особенно комплексного характера. Узкая специализация хороша для ремесленника, современный специалист высшей квалификации должен иметь широкий горизонт представлений не только о предмете своей специализации, но и о современной науке. Давно уже требуются не бухгалтеры, а аналитики финансового рынка, аудиторы и специалисты по налоговому планированию, не просто управленцы, а сетевые менеджеры, не конструкторы, а промышленные дизайнеры. Особо хочется сказать о такой синтетической специализации, как инжиниринг.

Инновации до сих пор представляют собой в России абстрактные теоретические рассуждения и организационные планы их получения в далекой перспективе. Между тем, не будет преувеличением сказать, что ключевую роль в этом процессе играют инжиниринговые компании, давно и плотно работающие в конкретных условиях предприятий и организаций, обеспечивая их нормальное функционирование и развитие. Именно они осуществляют практическое использование продуктов инновационной деятельности при проектировании, строительстве, комплектовании и настройке оборудования, снабжении и внедрении технологий, а также сервисном сопровождении производственных комплексов и их модернизации.

Практически каждая отрасль экономики – и, прежде всего, промышленность – имеет в своем составе инжиниринговый сектор, обладающий целым рядом специфических особенностей. Но, тем не менее, нужно отметить, что до настоящего времени этому сектору уделяется чрезвычайно мало внимания. При этом в подавляющем большинстве случаев конкурентоспособность российских предприятий – как на внутреннем, так и, в особенности, на внешних рынках – напрямую зависит от уровня инжиниринговых услуг. И в номенклатуре инженерных кадров отсутствует специальность «инжиниринг». Однако введение ее в программы инженерных вузов позволило бы снять многочисленные упреки в непрофильной, на первый взгляд, подготовке юристов, экономистов, менеджеров. Давно уже требуются специалисты по медицинской инженерии, отсутствие которых не позволяет реализовать в полной мере даже национальные проекты, имеющие приоритетное финансирование.

Хорошо бы выдвинуть лозунг дня: инновации начинаются с инновационного обучения.