Проблемы профобразования: как привить любовь к труду

Кто не работает, тот не BEST

По дороге разочарований…

Ни для кого не секрет, что главный мотив, которым сегодня руководствуется большинство молодых людей при выборе профессии, – материальная обеспеченность. Впрочем, в нынешних реалиях это вполне объяснимый мотив, закономерно родившийся в условиях колоссального расслоения и вытекающих из этого сословности и вседозволенности, а также плакатного патриотизма и навязываемых со стороны масс-медиа сомнительных жизненных ценностей. Зачастую выпускник школы даже не задумывается о содержании профессии, которую намеревается получить в учреждении высшего, среднего или пока еще существующего начального образования. Или вовсе не рассматривает какие-либо ее возможности, стремясь лишь поступить на бюджетное обучение, чтобы потом, уже имея на руках диплом вуза, искать денежную работу.

С одной стороны, кажется – это замечательно, что молодые люди готовы взяться практически за любую хорошо оплачиваемую работу, с другой – нередко кандидаты рвутся в бой, не имея никаких профессиональных компетенций. Получается абсурдная ситуация. Молодой человек и рад бы работать, но по непонятным причинам его не берут. На самом деле такой кандидат не осознает, что он хочет не работать, а зарабатывать. То есть стремится сразу к результату, не вникая в тонкости предшествующего процесса. Потому и возникает конфликт между потенциальным работодателем и претендентом на должность. Первый спрашивает о том, что соискатель умеет делать, а второй, будто не слыша вопроса, упрямо продолжает вопрошать о размере заработной платы.

В том, какой трудовой путь на начальном этапе выбрать, выпускники бывают совершенно дезориентированы из-за навязываемых извне факторов. Как отметил один из участников круглого стола, в подобных условиях молодой человек будто движется по незнакомой дороге, на которой нет достоверных указателей, зато перед многочисленными развилками в изобилии развешаны рекламные объявления, которыми он и вынужден руководствоваться. Кто покажет юному путнику реальные перспективы дальнейшего движения по выбранному направлению? Как исправить перекосы с подготовкой профессиональных кадров, которая не соответствует реальному спросу на рынке труда? Изменится ли ситуация в связи с принятием нового интегрированного законодательного акта об образовании? Ответы на эти вопросы и попытались найти участники круглого стола.

Предложение и спрос

По мнению президента Академии труда и социальных отношений Николая Гриценко, вопрос развития профессионального образования является одним из главных на сегодняшний день, поэтому и стал темой для круглого стола. О том, соответствуют ли реалиям рынка труда нынешние новоиспеченные специалисты, сказано и написано немало. Подавляющее большинство работодателей настаивает на существенном несоответствии предложения спросу. Как считает Николай Гриценко, при таких обстоятельствах экономика может скатиться к уже привычному сырьевому укладу. В соответствии с теорией о цикличности развития капитализма, каждый из циклов длится от сорока до пятидесяти лет. И сегодня, начиная новый цикл, экономика России переходит на новый, технологический уклад. Но это для нас он новый, четвертый по счету, тогда как передовые страны уже переходят к шестому. Разрыв же между ними огромный: четвертый характеризуется использованием энергии углеводородов, пятый – информационных технологий, шестой – нанотехнологий.

– В рамках четвертого уклада в России сегодня работает большинство предприятий, а на пятом находится только 10 процентов, – пояснил Николай Гриценко. – Технологические новации разрабатывают и внедряют только 9,6 процента предприятий. А в Германии, для сравнения, – 73. Только 13 процентов российских производителей приобретают высокотехнологическое оборудование, остальные закупают морально устаревшее. То есть технологическое отставание закладывается уже на новом витке.

Возникают проблемы и с подготовкой кадров для провозглашенных инновационных преобразований. Кто будет заниматься инновациями, если приемная кампания прошлого лета обернулась недобором студентов на бюджетные места по целому ряду групп специальностей? Среди них металлургия, машиностроение, металлообработка, полезные ископаемые. Даже физмат во многих вузах испытал отсутствие интереса у абитуриентов. Кроме того, по результатам ЕГЭ абитуриенты с лучшими показателями, как правило, выбирают отнюдь не эти направления, что, к сожалению, тоже чревато последствиями для инноваций. Поэтому в первую очередь необходимо принять меры, которые приведут к созданию условий для нормального функционирования и обеспечения кадровым потенциалом нашей экономики. Речь идет о перестраивании на инновационный лад всех уровней образования – от дошкольного до послевузовского.

Первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по образованию Юрий Карабасов признался в том, что нынешняя система взаимодействия профессионального образования и работодателей «зависает», поэтому образование в определенной степени оторвано от потребностей реального производителя. Конечно, можно назвать примеры деятельного взаимодействия образовательных учреждений и компаний. Но они, к сожалению, не говорят о сложившейся системе в масштабах страны. Скорее это частные случаи, основанные на личных договоренностях руководителей.

Юрий Карабасов считает, что систему профессионального образования по существу подрывает отсутствие отраслевого управления в стране. Отраслевые вузы недобирают абитуриентов, сокращаются научно-педагогические школы, укрупняются кафедры, объединяются факультеты, а отрасль, для которой в учебных заведениях готовятся кадры, за этим не следит. Сообщества производителей не интересует, например, сколько осталось «отраслевых» профессоров по направлениям подготовки в России. А кто будет готовить кадры для отрасли? Вопрос отраслевого интереса к профессиональному образованию – стратегический. Ведь если не будет профессионального образования, не будет профессии, а нет профессии – значит, нет и отрасли.

Как выглядит система?

Директор Департамента профессионального образования Министерства образования и науки РФ Татьяна Давыденко разделила тревогу депутата по поводу перспектив профобразования и обозначила возможные направления модернизации. К ним она причислила обновление содержания профессионального образования как условия подготовки квалифицированных кадров; качественное изменение образовательной среды и модернизацию образовательного процесса; развитие кадрового потенциала; создание внешней независимой системы оценки качества; развитие сети учреждений профобразования.

Как известно, система действительно переживает серьезные перемены. Из-за существующего дисбаланса структуры приема и выпуска по отношению к структуре спроса на рынке труда принимаются решения, связанные с корректировкой контрольных цифр приема. По словам Татьяны Давыденко, сегодня сокращаются объемы приема абитуриентов по нескольким укрупненным группам специальностей. Например, по экономике и управлению бюджетных мест за пять последних лет стало меньше примерно на половину. Также уменьшены КЦП по гуманитарным наукам, образованию и педагогике – примерно на 35 процентов. В то же время за те же пять лет КЦП возросли по таким укрупненным группам специальностей, как геология и разработка полезных ископаемых, металлургия, морская техника и другим.

Не нужно забывать и о том, что с начала нынешнего года начался переход на федеральный государственный образовательный стандарт третьего поколения для всех уровней профессионального образования. Утверждено уже более 900 стандартов. Но, как считает Татьяна Давыденко, все же профессиональные стандарты разрабатываются не столь активно, как хотелось бы. В последнее время одобрено только 70 профессиональных стандартов, и около сотни находится в разработке. А ведь именно они позволяют ориентировать подготовку специалистов на актуальные потребности экономики.

По мнению директора Департамента профобразования, можно назвать оптимистичными итоги экспериментальной апробации программ прикладного бакалавриата, которые подразумевают практическую и фундаментальную подготовку, приближая ссузы к ВПО. В эксперименте участвуют 49 образовательных учреждений в 34 российских регионах.

В целом нынешнее профессиональное образование выстраивается в непрерывную систему. Подталкивают его к этому как неблагоприятная демографическая ситуация, так и использование в экономике устаревших технологий. Постоянное повышение квалификации может отчасти решить эти проблемы. Предполагается создать инфраструктуру непрерывного образования, в которую структурно войдут учреждения различных уровней, учебный центр профессиональных квалификаций, центр обучения, региональные институты повышения квалификации, научно-исследовательские организации. Параллельно будут внедряться принципы многоканального финансирования (финансовые сертификаты, чеки, ваучеры), а также новые технологии, формы и методы обучения, включая дистанционные. Предполагается и оздоровление кадровой ситуации в системе.

При формировании внешней независимой системы оценки качества профессионального образования будет уделено серьезное внимание созданию общественно-государственного совета, системы сертификации профессиональных квалификаций выпускников и модели аккредитации образовательных программ в рамках общественной аккредитации.

Предусмотрено в системе и развитие сети учреждений профессионального образования, в рамках которой сегодня реализуется ряд мероприятий в НПО и СПО. Как известно, модернизация связана с их регионализацией и диверсификацией, а также пресловутой оптимизацией.

В высшем образовании намечено развитие сети ведущих университетов, в число которых входят 39 вузов – национальные, федеральные и национальные исследовательские университеты. При этом намечается и предоставление образовательным учреждениям широкой самостоятельности.

– Важно обратить внимание на выделение и поддержку среди учреждений профобразования группы лидеров, и тем самым уйти от массовизации высшего профессионального образования, – резюмировала свой доклад Татьяна Давыденко. – Также необходимо продолжать развитие устойчивых связей системы образования с лидерами модернизации экономики и усиливать участие регионов в комплексной модернизации профессионального образования.

Конкуренция на пользу

В свою очередь секретарь отделения профессионального образования Российской академии образования Светлана Чистякова коснулась темы, которая впоследствии шла красной нитью в продолжение всего заседания круглого стола при обсуждении перспектив профессионального образования в нашей стране. Речь идет о жизненном, профессиональном и социальном самоопределении молодежи, в том числе в условиях преемственности начального, общего среднего и высшего профессионального образования. Как вариант для решения она предложила усилить пропаганду в средствах массовой информации значимости молодежного труда как настоящего и будущего потенциала экономики России.

Идея реанимировать «просветительское движение» получила одобрение депутата Юрия Карабасова. По его мнению, это могло бы быть особенно востребованным при профориентации. И действительно, современные подростки имеют весьма смутное, а зачастую даже неверное представление о профессиях. Во многом поэтому часть выпускников школ даже не рассматривает как вариант для начала трудового пути поступление в техникум или училище. Как следствие, возникают перекосы в структуре приема, когда абитуриенты бредят высшим образованием, не взирая на собственные возможности.

За абитуриентов между вузами и ссузами во многих регионах идет «незримый бой», однако ситуация постепенно меняется, о чем рассказал президент Союза директоров средних и специальных учебных заведений России Виктор Демин. По его признанию, еще несколько лет назад он нелестно отзывался о конкуренции ссузов с вузами, а сегодня считает ее благом. Соревновательный дух в поиске «своего» абитуриента стимулирует ссузы к дальнейшему совершенствованию.

Во главу угла Виктор Демин предлагает ставить проблему мотивации молодежи. Сегодня в системе среднего профессионального образования России конкурс поступающих составляет более двух человек на место. Но это средняя цифра по стране. Однако по некоторым профилям, – например, по металлургии, химии и сельскому хозяйству – наблюдается настоящий обвал в объемах подготовки кадров.

– Сегодня ключевая задача – предложить новые точки роста во всех уровнях профессионального образования – заметил Виктор Демин. – Я выделил бы их три: качество рабочей силы, качество профессионального образования всех уровней и определение их роли и места в развитии производительных сил. Существуют некие ножницы между сложившейся структурой кадрового потенциала в экономике и реальной потребностью, которую испытывает в особенности реальный сектор экономики. И потребность эта в пользу не высшего, а среднего профобразования. Потенциал системы достаточно велик, но учебные заведения, к сожалению, не могут выполнить задачи, которые перед ними стоят.

За последние десять лет системы НПО и СПО ощутимо перетрясли. Много более половины образовательных учреждений из федеральной собственности было передано на баланс регионов. По сути, они оказались максимально приближенными к региональным рынкам труда. Но насколько большинство из них потеряли в средствах, говорить, вероятно, излишне.

– Нужно ли нам начальное профобразование как уровень? – в контексте затронутых вопросов обратился Виктор Демин к обсуждению проекта интегрированного закона об образовании. – Мы пришли к выводу, что речь идет о смешении неких понятий. Ясно, что в том формате, в каком существовали учреждения начального профобразования, возврата, видимо, к ним быть не может. И эти уровни могут реализовываться как в системе среднего, так и высшего профобразования, если они будут к этому готовы.

Была поднята тема и удовлетворенности молодых людей качеством полученного образования. Опросы говорят о том, что почти треть выпускников учреждений профобразования, вне зависимости от их уровня, не довольна полученными знаниями и компетенциями. Они устраиваются на работу по специальности и понимают, что не соответствуют ожиданиям работодателя. Виктор Демин с сожалением признался в том, что образовательные заведения не формируют компетенции в области производственных отношений. Более того, эта проблема в системе образования остается не увиденной. Потому-то молодой человек оказывается совершенно неадаптивным на рынке труда. Сколько еще наши выпускники будут вынуждены слышать от своего первого работодателя: забудь обо всем, чему тебя учили?

– Как изменить ситуацию на рынке труда? – задается вопросом Виктор Демин. – В число первоочередных мер мы с коллегами ставим решение проблемы внедрения новой идеологии престижа и ценности рабочего труда. Конечно, необходимо изменять структуру, объем и профиль подготовки. Но нельзя забывать и о решении системных вопросов профобразования: по оплате труда, инвестициям, повышению уровня квалификации.

Высшая школа на пределе

Известный государственный деятель, журналист, профессор Московского государственного университета печати Михаил Ненашев открыто заявил о том, что процессы, происходящие в системе образования, всегда являются отражением тех проблем и тенденций, которые происходят и в экономическом, и в социальном развитии общества:

– Мне кажется, что можно определенно говорить в этой связи об объективной предопределенности и неизбежности кризиса профессионального образования современной России. Суть этого кризиса можно сформулировать следующим образом: бедная страна, стоящая на очень низком научно-техническом и технологическом уровне, с отсталой, преимущественно сырьевой экономикой не может себе позволить сегодня иметь совершенное высшее образование. Серьезное отставание России в научно-техническом и экономическом развитии вызвало не только неизбежное противоречие между системой образования и реальной жизнью нашей страны, но и прямые деформации в развитии высшей школы: например, увеличение численности студентов более чем в два раза.

Рост числа вузов и, соответственно, студентов Михаил Ненашев связывает не только с либерализацией внутренних социально-экономических отношений в стране, но больше с разрушением промышленности и системы профтехобразования. Что предлагали выпускникам школ на протяжении длительного времени вместо начального и среднего профессионального образования? Тем из них, кто был настроен учиться, ничего не оставалось делать, как поступать в вузы, которые даже в небольших городах открывались едва ли не на каждом перекрестке. И в этих условиях, по мнению Михаила Ненашева, увеличение армии студентов более чем в два раза не было худшим решением проблемы занятости молодежи. Высшее образование стало как бы «разбавленным» – при том, что в вузах оставались преимущественно представители старшего поколения, которые при низкой мотивации к работе учили (а многие учат по сей день) студентов по старинке. Студенты же, из которых сегодня более двух третей сами оплачивают учебу, не прилагают особых усилий к получению знаний и познанию премудростей профессии. О том, к чему это приводит, мы уже говорили выше: работодатели недовольны качеством образования.

– Мне думается, что радикальных изменений – конструктивных, административных решений – высшей школе сегодня не нужно, – выразил свое мнение Михаил Ненашев. – Ибо радикальные изменения в содержании высшего образования могут и будут происходить только по мере реализации программы модернизации страны, то есть по мере того, как будет создаваться обновленная экономика и будут происходить перемены в развитии системы социальных и политических отношений. Переход же к инновационному типу экономики, а также преодоление технического и технологического отставания страны позволят в ближайшие пять-семь лет обновить материально-техническую базу вузов, повысить заработную плату преподавательского состава и изменить профессиональную ориентацию высшей школы в соответствии с запросами промышленности и сельского хозяйства. Я это говорю убежденно, так как дальнейшее падение высшей школы невозможно, она находится на пределе.

Кругом гламур. Кому работать?

С трибуны прозвучали данные последних социологических исследований, проведенных среди молодых людей и их родителей, которые в очередной раз подтверждают, что умами значительной их части правит мифологема о главенствующей роли денег в человеческой жизни. Проецируется этот обывательский взгляд и на систему образования. Студенты и родители считают, что если за образование заплачено, то оно по определению не может быть плохим. Причем чем больше стоимость обучения, тем, якобы, выше качество образования.

В одном из исследований первокурсникам задали вопрос о том, какую цель они преследовали при поступлении в вуз. «Получить хорошую специальность», – такой ответ давали многие студенты социологам. «Хорошая специальность это та, которая дает хорошую работу», – так считают студенты. Вроде бы, идеальные ответы. Но хлопать в ладоши рано, поскольку, когда респондентов просили объяснить, что они понимают под «хорошей работой», порядка 80 процентов дали вполне предсказуемый ответ – «та, которая дает хорошие деньги».

Чтобы сделать ситуацию предельно ясной, секретарь Федерации независимых профсоюзов Александр Сидякин высказал предложение на базе отраслевых вузов – Академии труда и социальных отношений и Санкт-Петербургского государственного университета профсоюзов – провести исследования по выявлению социально-психологических аспектов низкого престижа рабочих специальностей.

Заместитель председателя центрального правления Всероссийской общественной организации «Трудовая доблесть России» Геннадий Баштанюк из числа людей, которые могут многое рассказать молодежи о том, что такое настоящий труд. И таких как он в нашей стране немало. Это люди той, советской эпохи, именно о ней на круглом столе вспоминали – что было заметно – с большим сожалением.

Геннадий Баштанюк рассказал о том, что «Трудовая доблесть России» стремится вернуть в нашей стране уважительное отношение к человеку труда.

– Без этого мы не получим ни профессионального рабочего класса, ни освоения новейших технологий, и никакой модернизации не будет, – уверен Герой Социалистического Труда. – Потому что сегодня вообще не понятно: работает страна или нет? Один гламур в средствах массовой информации. Переоценка ценностей произошла. Мы можем построить «Сколково», разработать технологии. А кто их будет осваивать? Кто придет на заводы работать на современной технике?

Решение – в партнерстве?

По мнению исполнительного директора Межрегиональной общественной организации «Достижения молодых» Нины Кузнецовой, сформировать заказ на результаты профессионального образования способно социальное партнерство. Именно оно становится и проводником модернизации, и инструментом повышения ценности образования. Кроме того, социальное партнерство способно оказать влияние на изменения, требующиеся системе профессионального образования, – на основе диалога всех заинтересованных сторон. Во всем мире оно рассматривается как стратегический фактор профессионального образования молодежи, его конкурентоспособности и модернизации.

Нина Кузнецова привела несколько показательных примеров такого партнерства. Так, в прошлом году был организован мастер-класс, на который пригласили знаменитостей, современных людей труда: Андрея Коркунова, Вадима Дымова и Евгения Касперского. Они встретились с учащимися НПО и СПО, рассказали им много чего интересного и полезного для построения карьеры. Впечатлений было столько, что по окончании мастер-класса одна из преподавателей во всеуслышание сказала: «За три часа наши ребята получили больше, чем за год учебы». Невозможно переоценить значимость таких встреч для молодых людей, начинающих путь в профессию.

Один из образцов участия работодателей в формировании заказа обрисовала заведующая кафедрой экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Риорита Колосова. Правда, речь, конечно же, шла о западном формате отношений между работодателями и системой образования. Например, в Европе прослеживается трудовой путь выпускников образовательных учреждений в рамках регулярных специальных или статистических опросов. В необходимости отвечать на эти вопросы студентов убеждают еще во время обучения. Такая система успешно функционирует в университете Сорбонны, который имеет самое полное представление о судьбах своих выпускников как в частности, так и массово.

– Во всей Европе профессиональные гильдии являются, прежде всего, институтами, подающими сигналы рынку труда, – рассказала Риорита Колосова. – Так, скажем, профессиональная гильдия нейрохирургов сигнализирует в медицинские вузы о том, что системе специалистов этого профиля хватит, и их больше не готовят. Не хватает реаниматоров – поступает сигнал от другой гильдии. Эти гильдии на Западе выступают как институт, регулирующий и оценивающий качество образования, у них есть на это право. А наши немногочисленные гильдии создаются пока только для лоббизма.

Все наоборот

Уже в завершение круглого стола один из выступавших высказал свое мнение о том, что у нас в стране, по большому счету, нет молодежной политики. И привести это может только к беде, если говорить о будущем страны. С одной стороны, современная молодежь живет во время возможностей, когда перед ней, как кажется, открыты все дороги. С другой – вполне естественно, что людям без какого-либо жизненного и профессионального опыта сложно сориентироваться в пространстве вариантов.

Поэтому воспоминания седовласых участников круглого стола о системе государственного планирования и профориентации кажутся актуальными – даже в свете того, что возврата к прежним временам нет. И позаимствовать прежние позитивные наработки в отсутствие каких-либо новых технологий и идеологий можно и, вероятно, даже нужно. Поскольку в понимании многих современных молодых людей смысл работы сводится, как правило, к получению возможно большей материальной выгоды. Казалось бы, в нынешних условиях в этом стремлении нет ничего странного, если бы на алтарь зарабатывания денег не были положены служение обществу и стране. Хотя государство, впрочем, и создало условия, при которых деньги являются главным атрибутом успешности. Изменение этих условий – его же, государства, задача.

Сегодня для части молодежи работать вообще считается зазорным, другие – стремятся получить хороший заработок при возможно меньших трудозатратах. Когда новые россияне будут относиться к таким сверстникам не с обожанием, а пренебрежительно, у ситуации появится шанс быть переломленной. Пока же они повсеместно видят картину, противоречащую известной русской поговорке – кто не работает, тот ест: те, кто официально нигде не работают, умудряются жить на широкую ногу. А человек труда – это тот, кто не смог устроиться в жизни, неудачник, лузер. В нормальном обществе должно быть наоборот: выражаясь молодежным сленгом – кто не работает, то не бест.