Образовательные стандарты. Гуманитарный аспект

Александр Абрамов: «Нужна новая культурная революция»

АБРАМОВ Александр Михайлович – преподаватель Московского независимого математического университета, кандидат педагогических наук

– Александр Михайлович, среди самых обсуждаемых вопросов сегодня – новые государственные образовательные стандарты и законопроект «Об образовании». Какие связанные с ними принципиальные моменты вас особенно волнуют?

– Закон об образовании совершенно необходим. Уже длительное время принимались законы с замечательным общим заголовком «Об изменениях в Законе об образовании…» в связи с введением ЕГЭ, стандартов и тому подобного. Текст примерно таков: редакцию предложения 17-го статьи 29 изменить так-то. В результате, читать это невозможно, и вряд ли найдется человек, ориентирующийся в законе об образовании совокупно со всеми его изменениями. Совсем не факт, что в полном собрании законодательных сочинений, касающихся образования, нет противоречий.

Но предложенный текст нового закона справедливо вызвал бурную критику. На мой взгляд, есть три крупных недостатка. Во-первых, закон должен быть компактным: прочитать и выявить все смыслы и возможные последствия из текста объемом более четырехсот страниц невозможно. Во-вторых, закон фиксирует все благоглупости, свершенные в ходе так называемой модернизации образования, хотя отношение общества в целом и профессионального сообщества к ней, мягко говоря, негативно. Наконец, в-третьих, следовало начинать с формирования эффективной стратегии выхода национальной системы образования из глубокого кризиса, а закон должен вытекать из стратегии, создавая условия для прогрессивного развития. Добавлю также, что анонимность, присутствующая при появлении всех образовательных инициатив «верхов» недопустима: это плодит полную безответственность, а Родина должна знать своих героев.

Так называемые стандарты – пример откровенной халтуры. Они не решают задачи определения нового содержания образования: программы выведены из стандартов, что открывает возможность произвольной их интерпретации и крайне осложняет проблемы школьников при переходе из одной школы в другую. Тем самым разрушается единое образовательное пространство. Декларируется идея обязательств государства за содержание школ, но реальных параметров нет, и есть большая опасность, что будет зафиксирован нищенский уровень. В общем же, краткий конспект имеющихся текстов стандартов таков: «Школьники должны хорошо учиться, учителя – хорошо учить, а школа – быть хорошей». Для осознания этой глубокой мысли необязательно было тратить двадцать лет и многие десятки миллионов долларов.

– С развитием информационных технологий, ускорением темпа жизни с какой периодичностью следует обновлять содержание школьного стандарта? Нет ли у вас ощущения, что мы постоянно запаздываем со школьными стандартами?

– «Опоздание» – это слабо сказано. Мы проели наследство советской школы и делаем вид, что сохраняем высокий уровень содержания образования. На деле, как показывают даже результаты ЕГЭ, уровень знаний по базовым предметам – русскому языку и математике – крайне низок. Школьники не читают книг. Фактически идет процесс ликвидации грамотности. Нужны не бумаги под названием «Стандарты», а серьезнейшая многолетняя работа по созданию принципиально нового и привлекательного для школьников содержания образования в школах России начала XXI века.

– По результатам последних международных исследований на уровень знаний школьников разных стран и умение применять их в реальной жизни, Россия – в конце списка: тридцатое-сороковое места из пятидесяти семи. Иными словами, наши школьники могут объяснить, что такое гидролиз, помнят все законы Ньютона, но не обладают знаниями, которые помогут им в быту. Должны ли, по-вашему, при формировании школьных программ соблюдаться некие критерии полезности знания?

– Придание прикладной направленности будущему школьному курсу необходимо. Ненормальна, например, ситуация, при которой выпускник не понимает, почему происходит смена времен года и меняется продолжительность светового дня. Мы живем в мире химии и понимание ее основ необходимо уже на бытовом уровне, хотя бы из соображений безопасности. А ситуация, при которой школьник решает задачи на расчет электрических цепей, но не может рассчитать мощность предохранителей для своего дома?! Резервы для появления в школе новых типов задач есть.

– В последнее время преподаватели вузов все чаще упоминают о невысоком уровне знаний первокурсников, отсутствии навыков самостоятельной работы. Каковы причины сложившейся ситуации, по вашему мнению? Как преодолеть расхождения между «результатами», которые имеют выпускники при выходе из школы, и «результатами», которые требуют вузы?

– Достаточно, например, отказаться от идеи о том, что центральная задача школы – это подготовка в вуз. Массовая общеобразовательная школа имеет иную цель: овладение необходимыми основами общей культуры. Подготовка в вуз – дело факультативное: для этого существуют кружки, факультативы, олимпиады, школы и классы с углубленным изучением предметов. Сохранение принципа вузоцентризма – это сохранение явной перегрузки школьных программ: лоббисты каждого предмета предъявляют завышенные требования, что и ведет к перегрузке в целом. В силу нереалистичности целей ученики вообще перестают учиться, а часто приобретают стойкую ненависть к тому или иному предмету.

Даже ведущие вузы, сталкивающиеся сегодня с проблемой неграмотности, вынуждены тратить время на доучивание студентов первых курсов. Реализм в определении содержания курсов «для всех» и дифференциация по интересам – этими принципами надо руководствоваться при перестройке содержания и методики.

– Как отмечают учителя истории, сегодня очень сложно сориентироваться на какой-то один учебник по истории Отечества, и с помощью того учебного материала, что предлагается, невозможно воспитать патриота России. Учебники различаются степенью подробностей, методическим аппаратом, манерой авторского изложения, грешат субъективизмом…

– Учебники истории несовершенны по ряду причин. Главные из них – нерешенность идеологических споров, дефицит талантливых учителей и писательского искусства у многих авторов (в этом смысле заслуживают изучения тексты Михаила Булгакова, начинавшего писать учебник истории). Колоссальное влияние оказывает и экспансия антикультуры, наиболее заметная на телевидении. Школа перестала быть единственным источником знания и культурного опыта. Без воссоздания атмосферы уважения к подлинной культуре и, в частности, интереса к истории достойно воспитать новое поколение нельзя. Кроме того, проблемы изучения истории тесно связаны с проблемами курса литературы, предметов эстетического цикла. Для понимания истории необходимо чувствовать культуры эпох, знакомиться с человеческими историями. Простых решений проблемы исторического образования не существует.

– Не утихают дискуссии о введении в школах «Основ религиозных культур и светской этики». Первые апробации выявили две главные проблемы – это скучные учебники и недостаточная квалификация учителей. Члены общественного совета при Минобрнауки не так давно выразили общее опасение, что новый предмет сформирует у детей неправильное отношение к религии и нравственности в целом. Может ли преподавание «Основ религиозных культур и светской этики» помочь в налаживании диалога между представителями разных конфессий?

– Введение в IV-V классах новых предметов, ориентированных на «духовное воспитание», – большая ошибка. Не надо делить детей по отношению к религии – это очень опасно. А воспитание не происходит в процессе заучивания, в том числе и заучивания религиозных текстов, религиозных догматов и фрагментов курса так называемой светской этики.

– Если не этот предмет, то какой альтернативный вариант духовно-нравственного воспитания школьников вы бы предложили?

– Альтернатива хорошо известна – настоящие курсы литературы, основ мировой отечественной культуры, здоровая атмосфера в семье, школе, обществе. По сути, каждый предмет имеет воспитательную функцию: например, при изучении математики воспитываются интеллектуальная честность и критичность мышления.

– Существует мнение, что многие общественные, экономические проблемы происходят от тотальной гуманитарной глухоты и гуманитарного невежества. Гуманитарного – в широком смысле слова: когда люди не слышат друг друга, не могут встроиться в какую-то систему отношений. И гуманитарное образование должно бы создавать среду, позволяющую преодолевать подобного рода трудности. Близка ли вам эта позиция? Как бы вы оценили состояние современного гуманитарного образования?

– Мы переживаем эпоху одичания общества. Это следствие трагической ошибки: как точно заметил известный писатель Алексей Варламов, до начала XXI века в истории России не было эпох, в которых есть лишь одна ценность – деньги. Воинствующий экономизм убивает культуру вообще, а гуманитарную – в первую очередь.

За одичанием следует озверение, признаки которого, например, мы наблюдаем на Северном Кавказе. Необходимо поэтому очень серьезно задуматься о стиле жизни. Начинать следует со школы и СМИ. Но, судя по политике имитации деятельности в образовании и агрессивному поведению госканалов на телевидении, современное Государство Российское озабочено не культурным ростом граждан, а построением общества потребления для отдельно взятых потребителей. Итог – общество победившего цинизма, в котором гуманитарной культуре места не остается. Чтобы переломить ход вещей, нужна новая культурная революция.

– В школьную жизнь сегодня активно внедряется идея «воспитания конкурентоспособной личности». Насколько это оправдано? Не приведет ли такая идейная концепция к взращиванию поколения в стиле «homo homini lupus est»?

– Мое отношение и к конкурентоспособности, и к успешности, понимаемой как обладание большими деньгами, резко отрицательно. Но это следствие более глубоких ошибок, о которых речь шла выше. Призывать личность к конкурентоспособности в условиях, когда даже в относительно простой сфере, как экономика, не заработали механизмы конкуренции, и смешно, и опасно. Наше общество сегодня атомизировано и поляризовано. Думать надо не о разделении, а об объединении людей вокруг общих задач, близких каждому.