Проблема лакунарности в модернизации инженерного образования

Виктор И. ЛИВШИЦ, преподаватель Университета Бен-Гуриона в Негеве (Израиль), член-корреспондент Российской академии информатизации образования

Термин «лакуна» (рус. – ров, пробел, провал, разрыв; англ. – gap, missing piece) до недавнего времени редко употреблялся за пределами исследований и дискуссий в гуманитарных и общественно-политических науках. Однако процесс глобализации показал, что феномен встречи инноваций науки и технологии с отставшими на многие десятилетия и даже столетия формами трудовой, ментальной, социальной жизни и быта не единичное явление, а повседневная реальность глобализации. Поэтому появилась необходимость характеризовать и анализировать в технологическом и операциональном смысле многочисленные проблемы, противоречия и парадоксы, которые возникают в стыковых контактах волн инноваций с вековой рутиной. В этой ситуации термин «лакуна» и особенно явление «лакунарности» оказались весьма востребованными при анализе самых разнообразных областей, разрезов и страт современной цивилизации.

Предмет нашего анализа – инженерное образование (Engineering Education, в дальнейшем – ЕЕ). Кардинальное усложнение всех технологий и инструментов человеческой деятельности, нарастающее энтропийное сопротивление внедрению любых инноваций требуют для их преодоления и овладения орудиями достижения успеха профессионалов высокого класса, инженеров в подлинном смысле (ingenium, лат. – изобретательность, способность), креаторов – Homo creans. А рынок труда полон выпускниками втузов и университетов, которых производственники называют «эмбрионами» инженера из-за вопиющей некомпетентности, граничащей с невежеством, которую выпускники ЕЕ несут в своём ментальном багаже.

В монографии [1] эта ситуация была названа Educational Gap (EG) – отставание, отрыв ЕЕ от сегодняшних реалий и завтрашних инноваций хай-тек, инфо-тек и сайенс-тек в техносфере. Работа [1], по-видимому, была в момент своего издания (2002) первым обобщающим трудом по проблеме EG на русском языке.

* * *

Образовательная деятельность в области ЕЕ должна быть организована в формах и границах, декретированных федеральными государственными образовательными стандартами (ФГОС) с целью удовлетворения требований работодателей и приближения кондиций «продукции» ЕЕ к регламентам международных стандартов (МС) ЕЕ, обязательных для исполнения любыми структурами ЕЕ.

Явление лакунарности в ЕЕ, названное выше EG, характеризуется двумя группами параметров – количественной и качественной. На первые позиции в потребностях общества чаще всего ставится нехватка профессионалов в отраслях хай-тек и инфо-тек. Подготовка специалистов для этих отраслей объявляется национальной задачей первостепенной важности, и тем самым отодвигается на задний план подготовка инженеров для традиционных базовых отраслей индустрии, которые нынче именуются не иначе, как «старые» отрасли.

Уже в этом противопоставлении заложена определённая дискриминация индустриальных инженеров, хотя никаких оснований для деления областей инженерного дела (ИД) на «аристократические» и «плебейские» не существует. Модерновые и модные сегодня Е-технологии и инфотехнологии, привлекательно блистающие на вершине технологической пирамиды, могут существовать исключительно только на фундаменте и срединной толще «старых», устоявшихся, традиционных отраслей индустрии.

Обязательно нужно учитывать и то, что специалисты хай-тек и инфо-тек гораздо более склонны к эмиграции, чем специалисты-«традиционалы». Причём эта эмиграция сейчас носит уже не только физический характер (тривиальная «утечка мозгов»), но и виртуальный – так называемая «телеработа», когда физическое местонахождение работника уже не имеет значения – он вкладывает свой потенциал в работу на «чужого дядю».

Сокращение прироста экономически активного населения в США прогнозируется с 2010 года: начиная с этого года, ожидается массовый уход на пенсию лиц, родившихся в годы послевоенного пика рождаемости, а в трудоспособный возраст будет вступать малочисленное поколение. Подобная ситуация характерна почти для всех стран-лидеров, поэтому развитые страны вступают в этап острой конкуренции за привлечение профессионалов из-за рубежа. В этих условиях безоглядное наращивание численности подготовки специалистов хай-тек и инфо-тек может привести к обвальному перекачиванию лучшей молодёжи за рубеж и еще большему оголению традиционных отраслей индустрии. Это серьёзный повод в пользу приоритета подготовки специалистов традиционного инженерного корпуса.

Количественную нехватку профессионалов развивающиеся страны пытаются решить тем же путём – приглашением гастарбайтеров «в белых воротничках». Однако в Израиле, например, минфин противится выдаче квот на подобных гастарбайтеров, приводя такие доводы (данные 2002 года):

• более 18 тыс. безработных в Израиле имеют высшее образование;
• почти 30 процентов выпускников ЕЕ израильских университетов и инженерных колледжей не находят в стране работы по специальности;
• в стране имеется большое количество курсов переквалификации для лиц с высшим образованием.

Однако работодатели возражают, что эти цифры относятся к претендентам, не прошедшим фильтры селекции при кастинге. Из втузов выходит слишком мало хороших инженеров. Выпускники курсов переквалификации в большинстве случаев также не подготовлены к эффективной работе в современной техносфере.

Из этого краткого анализа ясно, что количественная нехватка специалистов имеет свои корни в низком качестве подготовки выпускников ЕЕ.

* * *

Явление лакунарности применительно к качественным параметрам EG может быть проиллюстрировано на примере широко распространённой квалификации «Mechanical Engineering» (МЕ). «В свидетельстве вашего выпускника МЕ, – говорят работодатели втузам, – сказано, что он специалист ИД в области машин. Но ведь многие выпускники не знают азов этого дела!» Вот на какие изъяны указывают чаще всего работодатели:

• многие выпускники убеждены в том, что размеры деталей и узлов машин измеряются в сантиметрах, что градусами измеряется исключительно температура, а минуты и секунды – это единицы измерения времени, и только;
• немало выпускников не знает, что такое цена деления измерительных инструментов, не умеют пользоваться штангенциркулем, микрометром, индикатором, угломером, плитками Иогансона, – хотя эти простейшие инструменты используются на всех без исключения рабочих местах в заводских цехах;
• понятие о точности – важнейшем параметре в изготовлении и эксплуатации любых изделий – крайне слабо; невежество царит в понимании базовых регламентов точности – систем допусков размеров и посадок взаимосвязанных деталей; знания из области метрологии равны нулю;
• ниже всякой критики знание национальных и международных систем стандартов в области производства и эксплуатации машин;
• слабое знание технического черчения и инженерной графики;
• почти полное отсутствие навыков управления современными средствами автоматизации: технологическими машинами CNC, стационарными и мобильными роботами, системами CIM;
• незнакомство с реальным производством вследствие отсутствия любых видов практики;
• неспособность к комплексному решению инженерных задач и проектов вследствие отсутствия в учебных и дипломных проектах важнейших компонентов реальной производственной среды (технология, экология, экономика, безопасность и т.д.).

Причина столь многочисленных изъянов выпускников МЕ в тех странах, где система подготовки МЕ выстроена по американской «колодке», проста: студентов всему этому не учили. На что же израсходованы учебные часы, которые должны быть отведены для изучения столь необходимых инженеру-механику знаний, умений и навыков? Они истрачены, в угоду ложной концепции фундаментализации ЕЕ, на раздувание схоластических теоретических курсов, зачастую не имеющих ни малейшего отношения к будущей специальности слушателей. Студент забывает их сразу после экзамена и ни разу больше за всю свою жизнь не воспользуется ни одной формулой или теорией из тех, которыми его пичкали несколько семестров подряд. Подробному анализу упомянутой концепции посвящена наша статья «Инновации в инженерном образовании: противостояние двух концепций обучения» [2].

Это первая причина «эмбрионизма» выпускников системы ЕЕ. Кроме этого, «производители» инженеров обязаны задаться вопросом: почему выпускники не проходят селекцию у работодателей, почему в выпуске мало хороших инженеров? И здесь ответ совершенно очевиден: выпускник не прошел селекцию по причине того, что его подготовка носила общий, массовый, «котловой», «конфекционный» характер, а не адресный, дискретный, точечный, целевой, полностью адекватный конкретным реалиям техносферы у будущего работодателя. Носи подготовка выпускника именно такой характер, количество хороших инженеров в каждом выпуске было бы гораздо больше.

Это и есть EG в его глубинной сути – неуклонное следование традиционной схеме «широты» университетского ЕЕ, в то время как рынок труда требует прямо противоположного – точечного, целевого удовлетворения кадрового «голода». Давно известна и образовательная технология, успешно решающая эту задачу: это ЦИПС – целевая интенсивная подготовка специалистов (отдельных инженеров или целого «десанта») для конкретного заказчика. Однако на пути ЦИПС громадным препятствием является рутинная ментальность университетского менеджмента, в основу которой заложен все тот же безадресный сценарий подготовки инженеров.

А на дворе XXI век, когда во всех областях человеческой деятельности происходит смена парадигмы массового, крупносерийного производства изделий и услуг на парадигму штучного, индивидуального производства. Для краткости эту тенденцию называют переходом от «конфекции» к «бутику». Для ее иллюстрации ограничимся лишь одним примером: Интернет стал базой для кардинальной смены концепции маркетинга и рекламы. От безадресных рекламы и маркетинга с весьма низким КПД происходит переход к концепции IMC-интегрированных маркетинговых коммуникаций, в основе которой лежит принцип «Знать каждого конкретного потребителя». Из безликого «сегмента» рынка потребитель превращается в конкретного человека со свойственными только ему индивидуальными именем, адресом, предпочтениями, семьёй и друзьями. Такому потребителю сегодня свойственно стремление к двухстороннему общению с производителем, к полной информированности о нём и о его изделии или услуге. Старые решения – массовая реклама и безадресный промоушн – больше не работают.

Крупные корпорации для ликвидации последствий «конфекционной» подготовки у выпускников ЕЕ, претендующих на работу в корпорации, вынуждены открывать курсы доучивания и переучивания студентов и инженеров. Однако многие работодатели не могут и не хотят идти по такому пути; они стоят на том, что их задача – не готовить инженеров, а нанимать на рынке труда. Особенно это актуально для небольших компаний: в крупных корпорациях с большим количеством сотрудников далеко не от каждого требуется экстрауровень профессионализма, а средним и малым фирмам нужны самые талантливые инженеры.

* * *

Усиление системы ЕЕ с целью минимизации и ликвидации EG – первейшая обязанность государства. Эта проблема с трудом осознаётся политиками и топ-менеджерами. Продолжает существовать иллюзия, что сфера хай-тек и инфо-тек бурно развивается и без вмешательства правительства, а если ещё снизить налоги и добавить преференции бизнесу, то и вся техносфера получит кардинальное ускорение в своем развитии.

Однако сегодня крупнейшие экономисты-рыночники утверждают: без участия государства не могут быть решены проблемы ликвидации EG, существование которых тормозит инновационную модернизацию всей техносферы. Тем самым признаётся, что модернизация системы ЕЕ не может базироваться на основе принципов «вашингтонского консенсуса» – радикального либерализма в обществе и в экономике. Можно продемонстрировать эту коллизию широко известным примером отхода от этих принципов: решительное вмешательство правительства США в область переквалификации инженеров в профессионалов хай-тек в последней четверти ХХ века дало успешные результаты. К этому времени система переквалификации превратилась в значительной степени в «кормушку» преподавателей и менеджеров с нулевым эффектом для слушателей в легитимный канал выкачивания денег из них и государства. Работы нобелевского лауреата 2000 года по экономике Джеймса Хекмана помогли навести порядок в государственной системе курсов переподготовки и повышения квалификации США, практически сэкономив стране сотни миллионов долларов.

EG приводит к неожиданным последствиям и в таких сферах, которые, казалось бы, от EG не зависят. Во всём мире существует диаспора израильских преподавателей и научных работников: по некоторым данным, от 5 до 10 тыс. специалистов. Вопреки расхожему мнению, многие из них стремятся вернуться в Израиль. Однако малое число университетов и академических колледжей – тот же количественный EG – служит причиной отказа на их просьбы.

* * *

EG сыграл своеобразную роль в процессе международной стандартизации ЕЕ, который начал активно развиваться в США с начала 80-х годов ХХ века. Работодатели давно предъявляли втузам США претензии, что они готовят не профессиональных инженеров, а эрудитов, боящихся реалий современной техносферы и избегающих труда на производстве, и поэтому стремящихся к работе на экране компьютера – специалистов «в белых халатах». Втузы возражали, что их задача – общая подготовка выпускника, а блок профессиональных компетенций (ПК) будущего инженера – это забота работодателя или самого выпускника.

Ситуация EG напоминает знаменитую притчу Аркадия Райкина: «Мост строю… через рот: один мастер зуб сверлит, другой – пилит, третий – мост клепает, четвёртый – его вставляет, а за дикцию никто не отвечает!».

Этот тянущийся десятилетиями спор о примате сторон в контакте «втуз – работодатель» дожил до начала 80-х годов ХХ века, когда в этой коллизии произошёл решительный поворот. Экономический кризис в США привёл к кардинальному сокращению государственного финансирования всех учебных заведений. И тогда втузы вынуждены были обратиться к корпорациям и различным фондам в поисках средств. Одно из первых предложений втузов заключалось во введении платы за выпускников. Встречное предложение работодателей, основанное на невиданном ранее консенсусе, носило революционный характер: отказаться от практики доучивания и переучивания эрудитов – «эмбрионов» в «белых халатах», поставляемых системой ЕЕ. Работодатели выдвинули перед втузами категорическое условие предоставления субсидий: создание в ЕЕ системы гарантированного обеспечения важнейшего параметра – ПК молодого инженера. Примат требований работодателя стал неоспоримым императивом [3].

* * *

Ситуация лакунарности характерна и для отдельных отраслей экономики развивающихся стран, особенно для государств небольших размеров. В монографии [1] это явление названо Technological Gap (TG). TG, возникший как результат конкретных историко-экономических особенностей развития страны, сегодня сохраняется и углубляется тенденциями глобализации и виртуализации в экономике развивающихся стран.

Глобализация не оправдала радужных надежд и не привела к всеобщей экономической конвергенции, к выравниванию различий между странами. Разрыв в показателях валового внутреннего продукта на душу населения не только не сокращается, но даже увеличивается. Свободная торговля не превратилась в справедливую торговлю.

Для развивающихся стран проблемы оптимизации технологической политики с целью гармонического развития всех страт пирамиды техносферы, а не только её верхушечных слоёв, приобретают жизненную значимость. Минимизация TG встаёт в ряд первоочередных национальных задач.

TG проявляется в самых разнообразных формах: использование низкоквалифицированного ручного труда в отраслях с тяжёлыми и вредными условиями для здоровья, низкий уровень механизации подобных работ, низкая энерговооружённость и инфовооружённость отдельных рабочих мест и целых производств, длительная эксплуатация морально и физически устаревших машин и инструментов, использование низкоэффективных и загрязняющих окружающую среду энергоносителей и транспортных средств, низкая экологическая культура производства, низкий уровень техники безопасности и безаварийности в производстве и на транспорте, приверженность к устаревшим технологиям формообразования и структурообразования изделий и т.д. TG бывает характерен не только для сферы производства в индустрии и сельском хозяйстве, но и для армии, сфер услуг, транспорта, развлечений, образования и прочего.

TG характерен не только для отсталых стран с низким уровнем развития хозяйства и культуры. Израиль, например, называют «сверхдержавой» в области хай-тек, Силиконовой долиной Средиземноморья. Однако в Израиле имеются обширные области деятельности в состоянии TG: строительство, экология, безопасность в промышленности и на дорогах, качество некоторых изделий и услуг и т.д. К сожалению, в Израиле много примеров «содружества кибернетики с кувалдой». Поэтому для отсталых отраслей, для предприятий типа «шарашка в сараюшке» задача преодоления TG – это, прежде всего, задача индустриализации, конечно, на базе софтвера и хартвера XXI века.

* * *

В преодолении TG решающая роль принадлежит инженерному корпусу. Особенно велика эта роль в условиях малых предприятий. Здесь инженеру приходится заниматься широким кругом функций: разрабатывать проекты, изучать рынок, вести переговоры, налаживать сбыт продукции, покупать сырьё, комплектующие и оборудование, руководить производством и людьми. Удельный вес профессиональных компетенций резко возрос: конструктор и технолог чаще всего совмещены в одном лице, в производственной цепи уже нередко нет рабочего, и выпуск продукции на автоматическом оборудовании ведут инженер или техник, выполнив предварительно весь комплекс работ по конструкторской и технологической подготовке производства нового изделия. В деятельности синтетического работникапрофессионала давно уже произошла интеграция элементов физического и умственного труда, причём удельный вес умственного и даже творческого труда в любой работе постоянно возрастает.

Общество должно быть подготовлено к новейшим компьютерным и инфотехнологиям, необходим высокий образовательный потенциал разработчиков, заказчиков, производителей, пользователей во всех областях производства, услуг и быта. И этот потенциал становится одним из главных показателей национального богатства страны. Иногда в литературе процесс наращивания такого потенциала называется «технологизацией». И ему должна неизбежно сопутствовать «технократизация» общества, то есть формирование слоя людей с инженерным образованием – феномен, который очень не нравится пуристам гуманитарного толка. Эта ситуация ещё острее подчёркивает первоочерёдность задачи ликвидации или хотя бы минимизации EG.

* * *

Овладение современными сложными системами техносферы и инфосферы требует слаженной командной работы больших и малых групп специалистов. Тенденции глобализации и виртуализации труда, наоборот, способствуют становлению автономной и эгоистической личности. В виртуальных пространствах Интернета каждый индивид остаётся наедине с самим собой. Ему кажется, что он становится единственным распорядителем своей судьбы – вне всяких посредников, коллективов и прочих ограничивающих рамок. Впереди маячит полный триумф эгоиста над общественным человеком. Преодоление этой тенденции требует гармоничного сочетания трёх базовых страт ЕЕ: обучения, образования, абилитации – в каждом учебном курсе, в каждом практикуме и семинаре.

Хай-тек в традиционных отраслях техносферы не может быть реализован без решительного пересмотра ментальности в отношении к базовым профессиям – инженера, техника, высококлассного рабочего. Всеобщим убеждением должен стать инновационный лейтмотив: «Современная технология – не второсортное занятие «лузеров» и недоучек. В XXI веке в технологию, в хай-тек, инфо-тек, сайенс-тек должны идти лучшие».

Этот императив становится с каждым днём всё актуальнее вследствие того, что нарастающее усложнение техносферы и инфосферы формирует новую матрицу требований к профессиональной компетентности инженеров, центральным компонентом которой становится креативность.

Состояние EG в системе и модулях ЕЕ – главное препятствие на маршруте подготовки профессионалов-креаторов. Поэтому ликвидация или хотя бы минимизация EG становится центральной задачей инновационной модернизации системы ЕЕ. Через преодоление «эмбрионизма» и некомпетентности – к высокой профкомпетентности, и уже на этом фундаменте формирование профессиональной креативности инженера – таково сегодня проблемное поле модернизации ЕЕ. Детальный анализ проблемы дан в статье [4].

* * *

Базовый модуль структуры ЕЕ предложено в работе [5] назвать учебно-организационой системой (УОС). Компоненты УОС – преподаватели, инженерный состав, техника, технология, методология, дидактика, информация, финансы – должны образовать комплекс, успешно решающий как текущие задачи, так и перспективные проблемы. Сегодня нередко в силу самых разнообразных причин, объективных и субъективных, УОС ограждена от непосредственного воздействия сигналов обратной связи и работает в искусственной среде «благополучного инкубатора». Однако динамика внешних факторов постоянно нарастает, и поэтому стагнация УОС в условиях изменяющейся среды означает регресс системы, технологическое отставание, нарушение принципа адекватности УОС уровню техносферы и инфосферы – уже рассмотренный EG.

Существование EG не имеет под собой объективных оснований и является следствием пренебрежения известной аксиомой о триаде: новые методология, дидактика и средства образовательной инженерии в ЕЕ должны развиваться синхронно с новыми знаниями и новой технологией в техно- и инфосфере. Реалии XXI века требуют
умножения усилий по ликвидации EG. Попытки сократить этот разрыв, находясь на платформе концепции фундаментализации ЕЕ, повсеместно терпят неудачу. А сотни примеров успешного решения проблемы EG базируются на инновационной концепции профессионализации ЕЕ [2].

Однако на пути преодоления этих проблем огромным камнем преткновения лежит косность [6]. Тем не менее, инновационная модернизация системы ЕЕ в начале XXI века получила мощную поддержку в связи с появлением трёх кластеров международных стандартов ЕЕ [7]. ФГОС третьего поколения уже базируются на МС ЕЕ и предоставляют втузам большие возможности для инновационных преобразований, и прежде всего для минимизации и ликвидации ситуации лакунарности в ЕЕ.

ИСТОЧНИКИ

1. Беляев Арнольд, Лившиц Виктор. Educational Gap: технологическое образование на пороге XXI века. – Томск: STT, 2003. – 504 с.
2. Лившиц В. Инновации в инженерном образовании: противостояние двух концепций обучения// Аккредитация в образовании. 2011. № 47. С. 30-33.
3. Лившиц В. «Продукция» инженерного образования: эрудиты или профессионалы?// Аккредитация в образовании. 2010. № 41. С. 13-19.
4. Лившиц В. Формирование креативности при подготовке инженеров массовых профессий // Высшее образование в России. 2011. № 11. С. 42-51.
5. Лившиц В. Эдукология инженерного образования: основные постулаты системотехники// Инженерное образование. 2011. № 7. С. 52-57.
6. Лившиц В. Менталитет профессуры и инновации в инженерном образовании// Аккредитация в образовании. 2011. № 49.
7. Лившиц В. Образовательные стандарты третьего поколения: анализ соответствия международным стандартам// Аккредитация в образовании. 2011. №48. С.12-16.