Инновационный бизнес: прогнозы и проблемы

Большие проблемы малого бизнеса

ГАЛЯУТДИНОВ Ильдус Ильясович – генеральный директор ООО «Фирма «Илига», руководитель Центра инновационного консалтинга (г. Иркутск), кандидат технических наук.

В соответствии с масштабными планами российского президента, экономику страны для намеченных преобразований в ближайшие время должны наводнить малые инновационные предприятия. Значительную часть их предполагается открыть при вузах. Вообще, малое и среднее предпринимательство – фундамент для экономики развитого государства. Насколько крепок этот фундамент в России и, в частности, в Иркутской области журналу «АО» рассказал бизнесмен с двадцатилетним стажем Ильдус ГАЛЯУТДИНОВ.

На словах, не на деле

Как несколько лет назад рынок инноваций Иркутской области находился в явно проигрышной позиции, по сравнению с рынками других регионов Сибирского федерального округа, так и сегодня, к сожалению, в лидеры он пока не выбился. По всем основным показателям – в первую очередь, по поддержке инновационных, прорывных идей – он по-прежнему ближе к замыкающим список регионам СФО. Связано это, по всей видимости, с соответствующими приоритетами в политике региональных властей.

В прошлом году исполнилось пять лет с момента принятия областного закона о государственной поддержке инновационной деятельности. Но эта поддержка явно не достаточна. Никаких структурных изменений в экономике региона за пять лет не произошло. Региональная власть, впрочем, как и федеральная, активней стала действовать на словах, но не на деле. Более того, резко ухудшился предпринимательский климат с января 2011 года, что сыграет не на пользу бизнесу, инновационному в том числе.

Малый и средний бизнес в лидирующих по экономическим показателям странах выполняет несколько важных функций. Во-первых, обеспечивает занятость творчески активных людей в собственном бизнесе, снимая тем самым задачу их трудоустройства с государства. Во-вторых, создает через открываемые предприятия новые рабочие места. В-третьих, стимулирует людей к тому, чтобы жить полноценной, интересной жизнью, становиться самостоятельными, ответственными и богатыми, ведь ограничений по зарплате в виде окладов в малом бизнесе нет. В среднем и малом бизнесе в сильнейших экономиках мира сосредоточено до 80 процентов трудоспособного населения. На сегодня в России средний и малый бизнес не стал цементирующим основанием для общества, хотя потихонечку развивался до января 2011 года.

Налоговый пресс

В январе 2011 года малый бизнес России неожиданно получил два серьезных, оглушительных по силе удара, испытывающих его на прочность. Речь идет об увеличении налога на фонд оплаты труда и стоимости электроэнергии.

Предприниматели были предупреждены о том, что налог на фонд оплаты труда (единый социальный налог – ЕСН) будет увеличен сразу на 250 процентов – с 14 до 34 процентов. Знали и заявляли о том, что это будет губительным прессом, выжимающим из них соки до состояния мумий. Говорили, что такая мера не только не поспособствует развитию малого бизнеса, но и вообще поставит под сомнение сохранение этого сектора экономики в стране. По всей видимости, предприниматели до конца не верили в возможность такого резкого повышения налога, ибо слишком уж фантастичным это казалось. Здравый смысл говорил, что так не бывает, нет у большинства малых и средних предприятий таких доходов, чтобы сохранить зарплату на уровне 2010 года, не говоря о ее индексации хотя бы с темпами инфляции, и при этом увеличить ЕСН в разы.

Гипотетически, с научной позиции государственного регулирования экономикой, предприниматели, конечно, могли бы с таким обременением справиться при условии, если бы субъекты среднего и малого бизнеса резко увеличили производительность труда, нашли сбыт возросших в объеме или цене продукции или услуг и увеличили тем самым свой доход. При этом все, что они предлагали бы, должно быть востребовано на рынке, а это возможно только при резко возросшей покупательной способности населения. Но для подобных предположений при грамотном анализе макроэкономических показателей не было оснований ни в 2010 году, нет их, к сожалению, и сейчас.

Можно было, конечно, посоветовать предпринимателям снизить зарплату в общей корзине трат (налоги плюс зарплата) в сторону перераспределения средств в налоговую составляющую. Но расчеты показывали, что тогда зарплата, и без того в небольших фирмах невысокая, сожмется до величины, за которой наступит смерть от голода и холода для наемного работника да и для самого организатора бизнеса тоже. Из этого положения для анализирующих и планирующих свою деятельность предпринимателей вариантов действий оставалось три.

Первый – уходить в тень, выдавать неучтенную в ведомостях зарплату, оставляя работников и себя социально незащищенными, и жить под постоянной угрозой уголовного преследования со стороны властей. Такой путь, согласитесь, мало способствует творческому и долгосрочному ведению дела.

Второй – честно проработать какое-то непродолжительное время (месяца тричетыре), «проесть» накопленные ресурсы, уплачивая налоги в полном размере. Затем неизбежно разориться и закрыть дело, оставшись в долгу перед банками за невыплаченные кредиты, перед налоговыми органами – за невыплаченные вовремя налоги со штрафными санкциями. Но на такие подвиги в здравом уме вряд ли кто согласится.

Третий – немедленно прекратить всякую деятельность, распустить коллектив до лучших налоговых времен и, когда таковые наступят, возобновить дело, если оно к тому времени окончательно не зачахнет. Правда, этот вариант реализуем только в случае, если есть хоть какие-то накопления на черный день, а это в нынешних реалиях для предпринимателя практически невыполнимая задача.

Как видно, любой из этих вариантов не позволял государству закрыть брешь в Пенсионном фонде, а именно под предлогом этого и происходило увеличение ЕСН. Раз так, полагали многие предприниматели, то не могут же этого не понимать в Москве – Правительство, Госдума, Совет Федерации?! Значит, наступит 1 января 2011 года, и какие-нибудь изменения, возвращающие налоговый режим в нормальное русло, обязательно произойдут. Поэтому хоть и роптали о предстоящем повышении ЕСН, но так вяло и робко, что власть предпочла не замечать этого шепота, сочтя его легким дуновением захлопывающихся бумажников, отправляемых прижимистыми купцами нового поколения под матрацы. В предположении о том, что здравый смысл восторжествует, предприниматели ошиблись.

Тогда можно предположить, что малый и средний бизнес выдержал-таки первый удар, и не таким страшным оказался черт, как его малюют? Может быть, к такой налоговой удавке можно адаптироваться и как-нибудь работать? К сожалению, так долго не протянуть. На основе закономерностей экономического развития макроэкономических систем следует сделать предположение о том, что эффект от задуманного будет прямо обратным: вместо ожидаемой увеличенной наполняемости Пенсионного фонда, по отношению к 2010 году, брешь в нем будет только расширяться.

Испытание током

Второй удар по малому и среднему бизнесу оказался более коварным. Было известно о предстоящем увеличении стоимости электроэнергии, но не более чем на 15 процентов. Все поверили, что предельное увеличение будет именно таким – 15 и ни на процент больше. Потому что, во-первых, это и так большая величина, без сомнения разгоняющая инфляцию, без того бесстыдно галопирующую в последние годы в России, а, во-вторых, лично премьер-министр и президент страны говорили именно о 15 процентах в СМИ.

В феврале 2011 года предприниматели получили счета за потребленную электроэнергию в январе, в которых цены выросли на 64 процента по отношению к январю 2010 года. Еще через месяц, в марте 2011 года, были получены счета за февраль, где цены выросли уже на 75 процентов по отношению к январю 2010 года. Чуть позже пришли письма от поставщика электроэнергии, в которых говорилось о том, что, дескать, все наши счета за февраль – филькина грамота, они могут быть аннулированы, и цена вновь может быть пересмотрена. В таких условиях конец бизнесу не за горами. Предприниматели бросились за защитой в Федеральную антимонопольную службу, она осталась глуха к стенаниям жалобщиков и отправила их в московские службы по тарифам.

Поставьте себя на место некого инвестора и попытайтесь просчитать любой бизнес-проект при условии, что стоимость электроэнергии непредсказуема по определению. Более того, стоимость ее будут определять с месячным опозданием после фактического потребления, а поставщик-монополист сможет безакцептно списывать с вашего расчетного счета любые суммы. Ни один иностранный инвестор, находящийся в трезвом уме и ясной памяти, при таких неопределенностях в экономику России не вложит ни цента.

Таким образом, два удара, нанесенных в унисон в январе 2011 года по малому и среднему бизнесу России, явились сокрушительными. То, что этот сектор экономики пока работает, а не рухнул окончательно, ничего не значит – слишком мало прошло времени. Курица, когда ей неумелый повар самостоятельно отсечет голову, тоже какое-то время носится по двору, окропляя окрестности алым цветом ушедшей жизни.

Возможно ли исправление этой ситуации сегодня? Да, возможно. Нужно сделать всего два ответных хода.

Первый – вернуть налоговые ставки на фонд оплаты труда для всех предприятий на уровень декабря 2010 года, в том числе 14 процентов ЕСН при работе по упрощенной системе налогообложения. Недостающую сумму в Пенсионный фонд можно добрать за счет отмены порогового значения годового дохода, подлежащего обложению ЕСН, равного 463 тыс. рублей, и введения прогрессивного подоходного налога для тех, кто имеет доход, скажем, в сто раз превышающий прожиточный минимум.

Второй ход – вернуть цены на электроэнергию в заданное русло – увеличение должно быть не более 15 процентов. Причем зафиксировать эту цену, по примеру США, на пятнадцать лет.

Предложить уникальную продукцию

Какие меры необходимо предпринять, чтобы экономика страны двигалась по пути развития? В экономической науке существует понятие «индекс человеческого развития», (ИЧР), отражающий три показателя: среднюю продолжительность жизни людей в государстве, среднедушевой уровень дохода и качество образования. Этот индекс выше у тех государств, экономика которых основывается на малом и среднем бизнесе, что в свою очередь, немыслимо без конкуренции, без фондов венчурного и прямого инвестирования. Поэтому понятно, что без их развития в России наша экономика не вырвется из пут сырьевой ориентации. Именно на долю малого и среднего бизнеса во всем мире, в странах с развитой экономикой, то есть там, где люди живут дольше и лучше нас, на долю среднего и малого бизнеса приходится до 55 процентов валового внутреннего продукта. В России этот показатель пока не более 11 процентов. В сфере среднего и малого бизнеса «у них» занято до 80 процентов работоспособного населения, у нас – около 20.

Особенность России в ее большой территории, что влечет за собой дополнительные транспортные издержки при перемещении продукции, и не самый мягкий климат, что чревато дополнительными затратами на энергообеспечение при производстве продукции. Эти обстоятельства при прочих равных условиях делают российскую продукцию неконкурентоспособной на мировом рынке среди аналогов. Выход очевиден – предлагать на рынок продукцию, аналогов не имеющую, иначе говоря, стать ситуационным лидером на рынке и диктовать такие цены, которые покроют все издержки. Причем издержки должны быть разумными: проблему уменьшения энергозатрат на единицу продукции надо все равно решать, поскольку у нас энергоемкость ВВП примерно в три раза выше, чем у стран с развитой экономикой, и это является колоссальным резервом нашего богатства.

Наша доля в мировом производстве высокотехнологичной продукции – со всем нашим авиастроением, атомной энергетикой, ракетно-космической техникой – чрезвычайно мала, более того, она постоянно снижается. Траты на фундаментальную науку и НИОКР – это неизбежная необходимость структурного устройства экономики государства, если оно желает не отставать от запросов времени. Такие институты экономики, как фонды венчурного и прямого инвестирования и бизнес-ангелы, являются своеобразными двигателями процесса развития среднего и малого бизнеса.

Низкая отдача от вложений

Финансирование гражданской науки в 2008 году в России резко возросло до 127 млрд. рублей (? 5,08 млрд. долл.), а на пятилетнюю программу фундаментальных исследований будет потрачено 250 млрд. рублей (? 10 млрд. долл.). Еще 600 млрд. рублей (? 24 млрд. долл.) идут на программы развития высоких технологий. Но, несмотря на то что денег в науке стало существенно больше, она продолжает по основным показателям скатываться вниз.

По числу публикаций в престижных журналах мы опустились с 3-го места на 14-е, по индексу цитируемости – на 17е. По показателю внутренних затрат на науку Россия занимала в 2008 году 29-е место в мире. При этом динамика таких затрат отстает от роста ВВП, а зависимость науки от бюджета в последние годы увеличивается, что указывает на крайне низкую инвестиционную активность бизнеса.

В России насчитывается более 110 технопарков, свыше 110 центров трансферта технологий, около 120 бизнес-инкубаторов, особые экономические зоны. Это дает нам право говорить о наличии базовых инфраструктурных элементов современных сетей продвижения инноваций к внутренним и зарубежным потребителям. Естественно, существующая сеть нуждается в своем развитии и наполнении новым содержанием.

В 2009 году государство потратило на финансирование различных инновационных проектов 1,15 трлн. рублей. Из них 384 млрд. – прямые инвестиции в исследования и разработки, 766 млрд. – инновационные затраты госкомпаний. Сумма более чем впечатляющая. Она практически вдвое превышает затраты на аналогичную тематику в США, где в том же году потратили на инновации 17,6 млрд. долл. Сравнение, заметим, происходит только по линии государственных затрат на НИОКР. Если же суммировать траты на эти цели как государства, так и коммерческих компаний, то здесь мы опять не в лидерах.

Наши ученые всегда жаловались, что мы тратим на инновации 5-10 процентов от американцев. И тут мы выжали из себя 38 млрд. долл. И что на выходе? Россия официально отчиталась о 50 запущенных проектах. Аналогичный официальный отчет США – 2795 проектов. То есть эффективность наших вложений в инновации, по сравнению с США, – 1 к 112. Такой низкий результат по реализации инновационных проектов вовсе не означает, что в России их нет. По данным Национальной ассоциации инноваций и развития информационных технологий (НАИРИТ), база российских инновационных компаний включает в себя 8-10 тыс. проектов.

По мнению НАИРИТ, в 2009 году у нас в стране произошел переворот: государство стало более интересным и активным участником научно-исследовательской инновационной деятельности, чем бизнес. Это выражается в тех ничтожных цифрах трат наших крупнейших корпораций на НИОКР. В прошлом году они все вместе потратили на научные разработки и их внедрение 800 млн. долларов. Для сравнения: мировой крупный бизнес вложил в 2009 году в новые разработки 532 млрд. Например, «Газпром» потратил на НИОКР 605 млн. долл. (0,00075 процента от выручки), АФК «Система» – 50,6 млн. долл., «Ситроникс» – 44,8 млн. долл., «ГАЗ» – 19,5 млн. долл. Понятно, что эти цифры даже близко не стоят с затратами мировых брендов.

От угнетения к стимулам

В мире давно определены стимулы, необходимые для развития инновационного процесса. И нашему государству необходимо давать льготы и стимулировать, причем не только производство, но и потребление инновационной продукции. Известно, например, какое значение имеет для нас обновление устаревших основных производственных фондов. С этой целью правительство обнулил» таможенные пошлины и сняло НДС с ввозимого высокотехнологичного импортного оборудования. Вместе с тем лишь 13 процентов импортируемого оборудования отвечает характеристикам сегодняшнего дня, так как предпочтение отдается более дешевой и морально устаревшей продукции.

Шанс сократить образовавшийся за последние полвека просвет в развитии экономики и влиться в ряды лидеров может реализоваться при изменении государственного регулирования экономики таким образом, при котором малый бизнес в России перестанет угнетаться.

Первым шагом должно стать налоговое стимулирование инновационного бизнеса в виде стопроцентного освобождения от налогов всех направленных на НИОКР средств.

Во-вторых, необходимо разрешить относить на затраты, включаемые в себестоимость деятельности предприятия, все средства на приобретение новых технологий и оборудования одномоментно или в тех временных рамках, которые посчитает для себя целесообразным сам субъект коммерческой деятельности.

Малый и средний бизнес в России должен быть освобожден от безумного гнета со всех мыслимых сторон, и для его развития должны быть созданы благоприятные условия, в том числе для получения поддержки от фондов прямого и венчурного инвестирования. Тогда и только тогда их инновационный и творческий потенциал будет реализован на благо всего общества.