Иван Оселедец: о науке и молодежи

Оселедец Иван Валерьевич, старший научный сотрудник Института вычислительной математики РАН (Москва), доктор физико-математических наук. Родился в 1983 году в Москве. Окончил Московский физико-технический институт в 2006 году с красным дипломом по специальности “Прикладная математика и физика”. В 2007 году защитил кандидатскую диссертацию в ИВМ РАН, а в 2012 году – докторскую диссертацию. С 2007 года работает в ИВМ РАН, в данный момент – старший научный сотрудник. Научные интересы связаны с матричным анализом, вычислительной линейной алгеброй, тензорными разложениями. Женат, воспитывает дочь. Хобби – шахматы, волейбол, велосипед. Любимое занятие – придумывать новые математические подходы.

Что волнует молодых ученых сегодня? Как они оценивают ситуацию в отечественной науке? Что государству следует предпринять для ещё большей поддержки научного сообщества? Гость постоянной рубрики «Молодые ученые» Иван Оселедец часто бывает в командировках за рубежом и считает, что некоторый опыт Россия могла бы перенять у западных стран.

– Иван Валерьевич, в первую очередь хотелось бы познакомиться с вашей деятельностью подробнее. Вы являетесь членом Совета молодых ученых РАН, какие обязанности возлагаются на вас в связи с этим статусом? Расскажите также об объекте ваших научных исследований.

– Я являюсь членом Совета молодых ученых РАН от отделения математики. СМУ РАН активно работает над различными проблемами молодых ученых академии, такими как жильё, ставки, зарплата, продвижение инновационных проектов, мониторинг положения молодых ученых в стране. Мои обязанности самые разные: проведение экспертизы различных проектов, разработка предложений, участие во встречах с зарубежными коллегами.

В Институте вычислительной математики РАН я работаю в группе Е.Е. Тыртышникова над созданием новых вычислительных алгоритмов работы с многомерными массивами. Работа очень интересная, заметная на международном уровне. Можно сказать, что наша группа является одним из мировых лидеров данного направления – математических методов сжатия и обработки сверхбольших массивов данных. Приложения этих методов могут быть самыми различными: от расчетов молекул до компактного представления видео и изображений. Совсем недавно, в марте 2012 года, я защитил докторскую диссертацию по результатам своих исследований.

– Сталкиваетесь ли вы в процессе работы с финансовыми трудностями, какие пути решения для них находите?

– Конечно, вопрос финансирования – ключевой. Мы постоянно готовим заявки на различные гранты и проекты, которых становится все больше. Надо отметить, что последние инициативы по спонсированию науки (в первую очередь, ФЦП “Кадры”) существенно нам помогли. Положение в институте очень хорошее: достойная зарплата, много молодежи, есть возможность ездить в зарубежные командировки. Я думаю, что в стране это одна из лучших ситуаций.

– Как еще, помимо существующих программ поддержки, государство могло бы помочь современным российским специалистам в их профессиональной деятельности? По-вашему, какие принципиальные шаги могут вывести инновационную деятельность России на качественно новый уровень?

– В первую очередь, это обеспечение нормального финансирования и условий проживания. Необязательно платить больше, чем в крупных коммерческих компаниях, но человек не должен думать о том, как ему снять квартиру, как заработать на пропитание, и так далее. Есть еще набор “локальных” мер. Я достаточно много времени провожу в командировках за рубежом и знаком с организацией дел в западных странах. Думаю, некоторый опыт (конечно, с учетом наших реалий) России можно было бы перенять. На Западе научно-исследовательский институт – это здание и обслуживающий персонал. Научный коллектив подбирается директором, и если директор уходит, то уходит и коллектив – искать другие позиции. У нас же директор к институту часто “прицеплен”. Поэтому необходимо ввести возрастной ценз на занятие руководящих должностей, ограничение по времени нахождения на одной позиции и не боятся менять темы институтов. Как образец – общество Макса Планка в Германии. Но! Такое возможно, если позиции в институте действительно являются привлекательными по зарплате. Это существенно повысило бы мобильность. Также интересный вариант – создавать Research groups (как пример – лаборатории в вузах) для молодых ученых высокого уровня. Это позволило бы им лучше раскрыться.

– Расскажите о ваших планах на дальнейшее развитие и продвижение своих исследований. Какая помощь вам для этого потребуется? Какую роль в этих планах занимает коммерциализация?

– В первую очередь можно сказать, что математическая технология создана. Сейчас наступает этап её активного внедрения в различные прикладные области. И здесь, мне кажется, ключевую роль могут сыграть инициативы “меганауки”: при превышении определенного порога финансирования можно полностью поменять структуру работы коллектива, привлекать уже на постоянной основе специалистов из других областей. Грубо говоря, если нужен программист под определенную задачу – то его можно просто нанять на некоторой срок. Нужен высококлассный химик – пригласить на визит. Так устроена работа в западных университетах. Сейчас подготовка кадров – это важнейшее занятие. Люди формируются уникальные, очень сильные, но для быстрого развития и коммерциализации нужно известное, фиксированное, финансирование на срок 3-5 лет.

– По результатам мониторинга инновационных проектов молодых ученых РАН было выделено 100 проектов, «поддержка которых представляется Совету перспективным направлением в 2012 году». Руководителям проектов, получивших высокие отзывы, рекомендовано подавать заявки в Фонд «Сколково» и другие организации, поддерживающие инновационные инициативы. Ваш проект также получил высокую оценку. Будете ли вы пробовать свои силы в этом направлении? В целом, какой вам видится перспектива проекта «Сколково»?

– Безусловно, подавать буду. Изначальный скептицизм по отношению к “Сколково” сменился осторожным оптимизмом. Мне нравится, как работают люди, которые представляют этот проект на “менеджерском” уровне: они работают с душой, и, по-моему, искренне.

– Как вы оцениваете в целом ситуацию в российской науке? Изменилось ли что-то за последние годы? Каковы настроения, проблемы современной научной молодежи?

– Я по жизни оптимист. Мне кажется, стало лучше, возможностей найти финансирование стало больше, научные результаты интересные, и, вообще, все хорошо. Научная молодежь сейчас очень интересная: для них часто является удивительным то, что в науке можно зарабатывать, заниматься увлекательным делом, посетить много стран. Если их чем-то заинтересовать, то они начинают этим заниматься со всей душой, а когда начнут, то остановиться уже сложно. На моем примере это хорошо видно. А в целом, какие проблемы были, такие они и остаются, и первая, конечно, это жильё.

– В июне 2011 года были озвучены результаты обширного Обзора национальной инновационной системы и инновационной политики РФ. «По данным последнего оценочного цикла (конец 2009 года), лишь 4,3 процента российских студентов достигли 5-го или 6-го уровней владения естественнонаучными дисциплинами (средний показатель в странах ОЭСР – 8,5 процента). В области математики … 5,3 процента российских студентов достигли 5-го или 6-го уровней владения математическими навыками, по сравнению с 12,7 процента в среднем по странам ОЭСР». Иван Валерьевич, как вы прокомментируете эти данные обзора?

– Я думаю так: сейчас очень, очень много вузов и очень много студентов. Стране не нужно такое количество людей с формальным высшим образованием, которые получают его “для галочки”. Нужно сокращать количество вузов, объединять и так далее. В моей альма-матер (Физтех) ситуация далеко не такая, и он продолжает выпускать высокачественных специалистов. А что касается уровня образования, мы сейчас учим людей, которые родились в начале 90-х годов, их просто – мало. Демографическая яма, мало витаминов, плохое питание. Даже эти 5% нужно ценить, их нужно лелеять. Дальше будет получше.