Фредерик Лебарон: «Социология может помочь сделать нашу жизнь лучше»Фредерик Лебарон. Это имя хорошо известно в мире социологии не только Франции, но и России. В свой очередной приезд в Калининград профессор Лебарон провел несколько лекций и методологический семинар по множественному анализу соответствий. Просмотров: 557
Фредерик Лебарон. Это имя хорошо известно в мире социологии не только Франции, но и России. Один из лучших учеников Пьера Бурдье, вице-президент французской социологической ассоциации и, что особенно приятно, большой друг БФУ им.И.Канта. В свой очередной приезд в Калининград профессор Лебарон провёл лекции для преподавателей, исследователей, аспирантов и студентов, а также методологический семинар по множественному анализу соответствий. После встречи со студентами ему задали несколько вопросов. Мсьё Лебарон, вы только что 3 часа говорили со студентами о научных аспектах социологии. Предлагаем уйти от сугубо научной проблематики и поговорить о прикладных аспектах. В 2008 году по поручению Николя Саркози, тогда Президента Франции, была создана комиссия по разработке новой системы критериев для оценки уровня благосостояния общества. Начинался кризис, и глава государства предположил, что прежние критерии — валовый внутренний продукт (ВВП) и объём промышленного производства — не отражают всех реалий. Комиссия получилась авторитетной, её возглавили Нобелевские лауреаты по экономике Джозеф Стиглиц и Амартия Сен. Вы тогда наблюдали за работой комиссии. Чем дело закончилось? Какие критерии были выработаны и применяются ли они сейчас во Франции? Нет, в полной мере эти критерии так никогда и не применялись, хотя по своему характеру они были инновационными и действительно давали более объёмную картину национального благосостояния. Эксперты сосредоточили свою работу на трёх задачах: 1) оценка экономического благосостояния, 2) оценка качества жизни и 3) оценка такого понятия, как «устойчивость». Начнём с экономики.
Поэтому эксперты предложили добавить в систему измерений и домохозяйства, и нерыночные услуги, и такие индикаторы, как чистый внутренний продукт (ЧВП), чистый доход после уплаты налогов (чистый располагаемый доход) и пр. Второй критерий — качество жизни. Был предложен целый набор индикаторов: от уровня дохода и качества здравоохранения и образования до социальных связей, состояния окружающей среды, безопасности (физической, психологической, экологической). Причём оценивать здравоохранение предложили по результатам лечения, а не по объёму вложенных инвестиций. Должен учитываться эффект социальных пособий, воздействие экономической активности на экологию, а также нерыночную активность: отдых, домашнее времяпрепровождение и прочее. Помимо этого, в показателях статистики должны досконально отражаться параметры социального неравенства, в том числе гендерного, поколенческого и связанного с иммиграцией. Часть индикаторов касались реализации прав и свобод, возможности участия в общественной и политической жизни и т.д. И третья группа индикаторов относилась к устойчивости. Это новый критерий, его ввела эта комиссия. И под ним понимается то, как мы используем свои ресурсы: природные, интеллектуальные, социальные и т.д. Ведь не все из них возобновляемые, т.е. необходимо к ресурсам относиться рачительно. Условно говоря, можно за несколько лет выкачать всю нефть и получить очень высокий ВВП, а что дальше делать? Одним словом, получилась довольно сложная система критериев и индикаторов, но повторюсь: она никогда не применялась. На мой взгляд, к сожалению. Качество жизни, возможно, самый сложный и важный критерий. Он включает те индикаторы, по которым мы ощущаем себя счастливыми или несчастными. И как показывают опросы, самыми счастливыми на Земле себя считают жители Скандинавии и некоторых стран Латинской Америки. У вас есть объяснение, почему среднестатистический француз или немец несчастнее шведа или аргентинца? Это очень интересный вопрос, но прежде чем на него ответить, нужно сказать, что причины, по которым жители Скандинавии и Латинской Америки ощущают себя счастливыми, разные. Начну со Скандинавии.
В Латинской Америке таких объективных причин для ощущения счастья нет, зато есть субъективные. Например, сейчас в странах Латинской Америки наблюдается тенденция наиболее быстрого искоренения неравенства и экономический рост. Если говорить о Бразилии (с ситуацией в этой стране я знаком лучше всего), то там эти позитивные тренды наметились примерно с 2000 года. И люди позитивно смотрят на жизнь, хотя живут хуже французов или немцев. Вообще, говоря о качестве жизни, нужно иметь в виду два аспекта: культурно-специфическая обоснованность нашего довольства или недовольства качеством жизни и динамика изменений в обществе. Например, в Латинской Америке динамика позитивная, люди верят и надеются. Проводилось ли какое-то исследование, что французов делает счастливыми? Из чего для них складывается счастье? Да, существует очень хорошая работа Клодиа Сеник, посвящённая понятию «счастье», экономике счастья, социально-экономическому измерению счастья. Она работает в Парижской школе экономики и обращает внимание на объективные характеристики, такие как валовый национальный продукт, ВВП на душу населения, уровень занятости населения и т.д., а также уделяет внимание культурным и социальным моментам. Например, это удовлетворённость работой и заработной платой. Французы, например, полагают, что получают слишком низкую зарплату. И как отмечает Сеник, наблюдается расхождение между объективными и субъективными характеристиками. В целом французы довольно пессимистически относятся к будущему и скорее негативно его оценивают, хотя при этом во Франции самая высокая в Западной Европе рождаемость. Думаю, если бы мы на самом деле были такими пессимистами, то не стали бы заводить детей. Хотя объективно во Франции кризис, снижается уровень доходов, повышается безработица. Так что в целом настроение в обществе негативное, есть мнение, что наблюдается закат французской империи. Хотя, наверное, это не так. Но тем не менее, общество ждёт каких-то структурных изменений. Недаром новые правительства очень быстро теряет поддержку: так было и при Саркози, так сейчас при Олланде. И это очень важный показатель, особенно на фоне общего охлаждения к участию в политической жизни. Явка на выборах низкая, при этом националистические силы получают всё большую поддержку. Так что влияние этого внутреннего недовольства французов на политическую и социальную ситуацию во Франции трудно переоценить. А прислушиваются ли власти Франции к социологам? В России, например, о социологии вспоминают, когда говорят о рейтинге доверия к главе государства или когда используют концепцию «четырёх Россий» Натальи Зубаревич. Во Франции, как и в целом в Европе, в разработке общественной политики существенно большую роль играют экономисты, чем социологи. И в той же комиссии, о которой мы говорили в самом начале, тоже были в основном экономисты.
Можно вспомнить работу Тома Пикетти «Капитал в 21 веке». Основываясь на экономических показателях, он сделал очень важные выводы касательно жизни общества. В частности, он обращает внимание на тенденцию роста неравенства во всех его проявлениях. Это касается не только Франции, но других европейских стран, США, Китая и других. Пикетти нарисовал довольно широкую картину, он приводит огромный массив данных. Это была большая работа. Пикетти хотел показать, что нужно уходить от экономических показателей; показал, как экономические показатели связаны с социальными и что нужно делать при разработке социальных политик, чтобы избежать социального взрыва. Он говорил о необходимости реформирования многих институтов, причём во всём мире, о необходимости совершенствования фискальной системы, налогообложения и др, но к сожалению, эти рекомендации не были услышаны. Это привычная картина: те наработки, которые даёт социология, политиками не воспринимаются. Достаточно вспомнить, что у министра финансов Франции журналисты спросили: читал ли они работу Пикетти? На что тот ответил, что не читал, так как книга слишком толстая, чтобы её носить в портфеле. В таком случае глупый вопрос: а для чего нужна социология, если исследования, порой дорогостоящие, проводятся, но их результаты власти не принимают в расчёт? Мне кажется, что ответ включает две составляющих. Первое — знание. Современная цивилизация основана на знании, а социология даёт нам знание об обществе. Но такой ответ никого не устроит. Поэтому возникает другой аспект — прикладной. Социология помогает решить очень широкий спектр задач, имеющих самое непосредственное отношение к жизни общества в целом. Это такие вопросы, как повышение качества жизни, развитие равенства, укрепление ценностей демократии, социальные вопросы, вопросы доминирования и т.д. Это важные вещи для людей, они не абстрактные, а реальные. В то время как политики часто поднимают вопросы, которые не имеют минимальное значение или совершенно не связаны с реальной жизнью. Поэтому я бы сказал, что мы сейчас испытываем нехватку социологии в планировании наших общественных политик и практик. Социология может помочь сделать нашу жизнь лучше. Нашли ошибку на сайте? Выделите фрагмент текста и нажмите ctrl+enter
Похожие материалы: При использовании любых материалов сайта akvobr.ru необходимо поставить гиперссылку на источник
Комментарии пользователей: 0
Оставить комментарий
Эту статью ещё никто не успел прокомментировать. Хотите стать первым?
|
Читайте в новом номере«Аккредитация в образовании»
№ 7 (123) 2020
Известный американский фантаст Роберт Асприн однажды написал: «Когда на носу кризис, не трать силы на овладение сведениями или умениями, которыми ты не обладаешь. Окапывайся, и управляйся с ним, как сможешь, с помощью того, что у тебя есть». Кризис уже наступил, и обойтись имеющимся инструментарием вряд ли получится. Как жить в новом, дивном мире и развивать потенциал – читайте в 123-м номере «АО».
Все опросыОпросы
Партнеры
![]() Популярные статьи
Из журнала
Информационная лента
|