Владимир Литвиненко: будущее – за инвестициями в технологии, а не в ресурсы

Интервью с ректором Национального минерально-сырьевого университета «Горный» Владимиром Литвиненко.

ИА Горный: Владимир Стефанович, Вами декларируется постулат, что Россия стоит на пороге перехода от экспортно-сырьевой к ресурсно-инновационной модели развития и задачи Национального минерально-сырьевого университета «Горный» - обеспечить две главных составляющих этого процесса - кадровую и научную. Как это реализуется в повседневной практике?

Владимир Литвиненко: Минерально-сырьевые ресурсы для нашей страны имеют особое значение. Россия - крупнейший производитель минерального сырья, более 70 % которого экспортируется. Добывающие компании превратились за последние годы не просто в транснациональные, некоторые стали публичными, их акции котируются на биржах. Сегодня они - участники общей мировой экономики и конкурентная борьба на глобальных сырьевых рынках и на рынках потребления превратила их в современные компании, конкурирующие на равных с любыми западными и азиатскими сверхгигантами. Для нашей экономики это основные заказчики и потребители высокотехнологичных товаров и услуг.

Наш минерально-сырьевой сектор - одна из немногих отраслей, обеспечивающих относительно благоприятный торговый баланс России. Объем грузоперевозок железной дорогой и водным транспортом составляет  более 70 % всех мощностей страны. Моногорода  появляются и существуют рядом с объектами недропользования. Сырьевой сектор отличается от других малым количеством рабочих мест, так как отрасль в целом высоко-технологична. И в то же время, содействующие подразделения и структуры, включая социальную, образовательную, медицинскую, функционирующие в местах добычи и переработки сырья, обеспечивают большое количество рабочих мест с относительно хорошей заработной платой. Кроме того, не надо забывать, что сырьевые ресурсы - это не просто товар, а геополитический инструмент воздействия нашей страны на мировой рынок.

Горный университет более 240 лет был и остается одним из ведущих научно-образовательных центров, обеспечивающим развитие компаний минерально-сырьевого сектора.

Особую востребованность в инженерных кадрах последнее десятилетие проявляют канадские, норвежские, австрийские, французские, американские, английские, финские и другие нефтегазовые и горно-металлургические компании в связи с дефицитом инженеров после перехода университетов этих стран на двухуровневую подготовку -  бакалавр, магистр.

Аналогичная ситуация  сложилась в настоящее время и в нашей стране, в связи с введением различных уровней подготовки; для геологических, горных и геодезических специальностей - специалитет (инженерная подготовка), для нефтегазовых, металлургических - бакалавриат и магистратура.

Это, безусловно, не способствует повышению качества инженерного образования и вызывает диссонанс в подготовке кадров для единой технологической цепи.

Научная и образовательная деятельность Горного университета направлена не просто на оказание качественных услуг по подготовке кадров и выполнение научно-исследовательских работ, а на решение более важной задачи для нашей экономики - гуманизации общества. Генерация новых знаний на оборудовании и в лабораториях, отвечающих самым высоким требованиям, позволяет эффективно трансформировать их в производство. 

Методология генерации знаний, уровень лабораторного обеспечения, учебных полигонов, учебных аудиторий и социальный облик  университета, включая спортивный комплекс, плавательный бассейн, общежития для студентов и аспирантов, все это среда для формирования не просто современного специалиста, а настоящего русского интеллигента, которого всегда отличают широкая образованность, принципиальность и высокие нормы морально-нравственной культуры.

При численности населения около 2,5 % от всего населения Земли Россия располагает 45 % потенциальных мировых запасов природного газа, 13 % нефти, 23 % угля. В целом, почти 30 % всего углеводородного потенциала планеты - наши. Мы добываем более 10 % всех энергетических ресурсов в мире. На фоне этих вдохновляющих показателей  экономика страны, к сожалению, остается неэффективной, энерго- и ресурсно- затратной. Об этом много говорится и пишется, но существенного снижения нашей бесхозяйственности и расточительности в использовании уникальных сырьевых ресурсов, особенно энергетических, пока нет.

Резервы здесь огромны: начиная с добычи, переработки, транспортировки и заканчивая использованием. Самые скромные оценки возможностей экономии только энергии в результате структурной перестройки всей экономики составляют не менее 50 %. Фактически при современном уровне добычи угля, нефти, газа, производстве электроэнергии, при использовании рациональных экономических структур и технологий можно было бы увеличить эффективность энергопотребления почти вдвое. Огромен был бы и экономический эффект. Затраты в энергосбережение в 5 раз меньше по сравнению с добычей новых энергоносителей и производством энергии.

ИА Горный: Каков же путь выхода из этого порочного круга?

Владимир Литвиненко: Прежде всего, - сегодня страна не имеет нормальной Энергетической стратегии, рассчитанной на ближайшие десятилетия. С учетом требований экономики и оптимизации  топливно-энергетического баланса нам необходимо:

• во-первых, обновление, модернизация и наращивание генерирующих мощностей, работающих без парогенерации, повышающих КПД использования сырья с 25 до 75 % и выше;
• во-вторых, должна быть изменена структура топливного баланса в сторону увеличения доли угля с 30 до 45 %. Доля газа в энергоэнергетике должна оставаться на современном уровне, топливно-энергетический баланс должен быть принят в целом для страны, а с учетом наших территорий и особенностей регионов, региональный баланс энергоресурсов должен учитывать эти региональные особенности.

ИА Горный: А имеется ли сегодня государственная энергетическая политика?

Владимир Литвиненко: В широком понятии, как вектор развития ТЭКа, нет. Энергетическая политика определяет экономические, экологические и социальные вопросы поставки и потребления энергии. Для нашей страны энергетическая стратегия, рассчитанная на ближайшие 20-30 лет, является фактически вектором развития нашей экономики. А с учетом того, что энергетические ресурсы, как я выше аргументировал, являются геополитическим ресурсом нашей страны, мне странно читать в открытой прессе обсуждения проекта этого документа, и, тем более мнения об опыте зарубежных специалистов из стран, которые сегодня демонстрируют свое истинное лицо. Этот документ должен быть закрытым как внешнеполитическая деятельность, а по содержанию отвечать требованиям, предъявляемым к закону, конкретизирующим цели, задачи и основные направления долгосрочной энергетической политики государства с учетом складывающейся внутренней и внешней ситуаций в энергетическом секторе, а также единства экономического пространства страны, глобализации энергетических рынков, тенденции политического, макроэкономического и научно-технологического развития страны.

Энергетическая стратегия страны - это документ, который после его утверждения должен четко определять, какими подходами и политическими инициативами должно руководствоваться Правительство при принятии решений, касающихся развития этого сектора. Хочу заметить, что стратегия - это руководство, а чтобы превратить его в документ и эффективный механизм государственного регулирования отрасли не только ТЭКа, но и всего народно-хозяйственного комплекса, необходимы государственные программы, обеспеченные финансированием. Без программ и финансирования это не документ, а расширенная пояснительная записка. Без этого документа мы будем использовать целевые программы для «латания дыр», которые зачастую не приносят ожидаемого эффекта, усиливают коррупционную составляющую и принципиально не улучшают, а иногда и ухудшают конкурентную среду и нашу расточительность в секторе производства и потребления сырья, особенно углеводородного.

ИА Горный: Это значит, что стоимость бензина у нас, добывающих такое количество нефти, должна быть ниже?

Владимир Литвиненко: Хочу пояснить, как складывается цена на бензин. В стоимости бензина всего лишь до 50 % - это затраты, включающие добычу, доставку по трубопроводам, переработку нефти на высокотехнологических перерабатывающих заводах и доставку к бензозаправкам.  Остальное в стоимости - это отчисления в бюджет в виде налогов и акцизов.

А теперь сравним стоимость бензина, которая колеблется в пределах 25-35 руб. за литр, и стоимость бутылки обыкновенной воды объемом 1 литр, которая на заправках продается как сопутствующий товар по цене от 40 до 200 руб. Это, что равноценная стоимость? Или другой пример: 1 литр бензина и 1 килограмм картошки. Здесь другой перегиб. Цена - категория рыночная, но она во многом зависит от эффективности государственного регулирования.

ИА Горный: Поясните, если энергетическая стратегия - это вектор развития экономики, то какие изменения нас ожидают?

Владимир Литвиненко: Повышение цен на энергоносители, как источник развития экономики себя исчерпало. Энергетическая стратегия и должна включать такие мероприятия, которые обеспечат переход нашей экономики от экспортно-сырьевого к ресурсно-инновационному развитию.

К сожалению, Правительство так и не смогло представить обществу внятный экономический курс страны на ближайший период. Элементарный прогноз показывает, что вечно жить на нефтедоходы невозможно. Это мина замедленного действия и деградация промышленности, науки и общества в целом. Локомотивом роста должна быть промышленность, основа которой - перерабатывающие комплексы.

Большую часть сверхдоходов необходимо направить на софинансирование инфраструктурных проектов новых и реконструируемых перерабатывающих заводов. На первом этапе технологии и оборудование нужно покупать, а затем в течение 5-10 лет возможно замещение и выпуск на наших заводах. Это не просто сделать, но при активном участии государства задача реализуема, а в условиях сегодняшней международной обстановки мы просто обязаны идти по такому пути. После возрождения промышленности автоматически появятся спрос на науку и кадры нового качества. Это и есть вектор развития нашего ТЭКа. За счет повышения глубины и качества переработки появится товар прямого потребления. Это позволит нам быть другой страной - самообеспеченной, самодостаточной, с совершенно другой социальной средой и жизненным пространством для большинства нашего населения. При разработке энергетической стратегии мы должны использовать известную истину — главным двигателем прогресса и благосостояния являются инвестиции в технологии, а не в традиционные ресурсы.

Поэтому Стратегия должна дать ответ на такие вопросы как:

• Инвестиционная политика в технологии.
• Устойчивое обеспечение энергетическими ресурсами.
• Гарантии обеспечения энергетическими ресурсами.
• Повышение экологических требований к энергоресурсам и их переработке.
• Оптимальный топливно-энергетический баланс на региональном уровне и в целом по стране.
• Эффективность использования электроэнергии и сырья.

Экономика должна сделать разворот в сторону региональной диверсификации, предусматривающей уход на другие рынки сбыта с продуктами прямого потребления, которые более перспективны в долгосрочном периоде. Для этого мало только ждать от Правительства настоящую Стратегию и хотеть лучше жить, надо работать усердно и максимально использовать наше второе конкурентное преимущество – интеллектуальный потенциал.

ИА Горный: Как строятся отношения России и стран ЕС?

Владимир Литвиненко: Россия - стратегический партнер для европейских потребителей энергетических ресурсов. Исторически Россия - доминирующий стратегический партнер для европейских потребителей энергетических ресурсов. Доля поставки российских энергетических ресурсов в Европу: газ – 33 %, нефть – 33,5 %, уголь – 26 %, уран – 25 %.

ИА Горный: Какие изменения в мире происходят на газовом рынке?

Владимир Литвиненко: Мировой энергетический баланс находится в движении, в том числе под влиянием сланцевого газа.

Изменения рынка газа могут еще более активизироваться за счет прорывных технологических решений, таких как усовершенствование и начало масштабного применения технологии Gas to liquid (GTL),  повышение экологичности угля и другие.

Интенсификация добычи сланцевой нефти за счет масштабирования технологий добычи сланцевого газа будет влиять на нефтяной рынок.

ИА Горный: «Сланцевая революция» создает для нас проблемы?

Владимир Литвиненко: «Сланцевая революция» - это реальный прогресс новых технологий и снижение издержек. Так за счет новых технологических решений в США прогнозируется рост коэффициента извлечения газа с 10 до 25 %. Это колоссальный экономический эффект. Однако и здесь очень много нерешенных проблем, которые не позволяют однозначно заявить, что сланцы и технологии подземного синтеза сланцев экономически и экологически жизнеспособны. Основными проблемами добычи газа из сланцев являются:

во-первых, себестоимость, которая в разы выше традиционного газа;

во-вторых, научная. Американские специалисты считали, что любой газ, находящийся в сланцах, можно извлечь. В действительности в очень малых порах размером менее 0,05 мкм газ не фильтруется. Он удерживается силами молекулярного взаимодействия. Перемещаться в них он может только за счёт диффузии, а ее скорость очень мала и составляет несколько сантиметров в сутки. Это очень долгий и дорогой процесс;

в-третьих, экологичность технологий. США исключены из Актов о безопасности питьевой воды, Акта о защите воздуха и других законов о защите окружающей среды. Отрасль, которая закачивает под землю химикаты в непосредственной близости от источников питьевой воды. Химический состав не раскрывается. Гидроразрыв пласта в отдельных случаях провоцирует слабое землетрясение, но магнитуда их не превышает 3 баллов и разрушение не грозит. Выброс загрязненной закаченной жидкости в период начала химической реакции и появление метана увеличивает сейсмичность (район Арканзаса).

ИА Горный: Сейчас много говорится о большом потенциале гидратов метана в мире. Они оказывают влияние на энергетический рынок?

Владимир Литвиненко: Гидраты метана - соединение воды и метана в твердом состоянии при отрицательной температуре и сверхвысоком давлении (более 30 Атм).  

• Сколько газа в гидратах, точно не знает никто, но явно много.
• Положительный опыт имеется в Японии, в начале 2013 г. поднят первый газ с глубины 1,3 км около острова Хонсю.
• Японцы утверждают, что при цене 648 дол. США за 1 тыс. м3 уже возможна добыча, а через 3-5 лет будет организована промышленная добыча.
• Снижение затрат воздействием на гидраты теплом возможно, и через 10-15 лет себестоимость газа из гидратов может быть конкурентоспособной.

Работа со сланцами и гидратами метана демонстрирует, что в мире традиционные углеводороды уменьшаются, и появился спрос на трудноизвлекаемые запасы. В этом процессе лидерами могут быть только страны, осуществляющие продуманную инвестиционную политику в новые технологии.

ИА Горный: В заключение хочется спросить, каким Вы видите развитие мирового энергетического рынка?

Владимир Литвиненко: Уровень добычи газа в США продержится еще несколько лет. Рост добычи будет связан с ростом газовых цен и по мере истощения скважин начнет неуклонно снижаться.

Всячески стимулируя потребление газа, власти США сейчас совершают еще одну ошибку: через десяток лет «изобилие газа» вновь сменится его дефицитом.   

Интерес к трудноизвлекаемым запасам является следствием постепенного истощения природных ресурсов планеты в традиционных нефтегазодобывающих регионах.

В ближайшее время активизируются попытки добычи газовых гидратов, ресурсы которых в сотни раз выше запасов сланцевого газа.

Чем сложнее будет добыча энергетических ресурсов, тем больше энергии человек будет на нее затрачивать.

Общий объем мировых энергетических ресурсов может полностью удовлетворить глобальный спрос при условии принятия большинством стран единых Международных правил регулирования системы добычи, транспорта и допуска к потребителям энергоресурсов и, прежде всего, нефти и газа.

Правовое обеспечение улучшения инвестиционного климата в сфере недропользования должно осуществляться в интересах производителей и импортеров сырья следующими мероприятиями:

• совместная оценка правовых предпосылок, структуры и рабочих программ межнациональных согласительных инстанций, деятельность которых направлена на урегулирование споров, возникающих при разведке, транспортировке и торговле сырьем;
• разработка принципов международного энергетического регулятора, отвечающего вызовам времени и будущим перспективам развития;
• совместные предложения по уточнению рамочных условий инвестиций в сырьевой сектор с целью достижения высокой прозрачности инвестиционного климата; совместные усилия по управлению рисками при разведке и добыче сырья.

Снижение потребления энергетических ресурсов на ближайшую перспективу возможно за счет энергоэффективности мировой экономики. Расширение географии разведки и разработки ресурсов возможно за счет развивающихся стран, а также новых геологических провинций крупнейших сырьевых стран.

Для вовлечения в оборот нетрадиционных, а также ранее недоступных ресурсов и более глубоких горизонтов в «традиционных» добывающих регионах  и освоения новых провинций, значительного увеличения объемов геологоразведочных работ требуются крупные инвестиции в инфраструктуру. А с учетом того, что геолого-поисковые работы являются высокотехнологической и наукоемкой отраслью, необходимо, возвращаясь к первым вопросам нашей беседы, - срочное изменение системы кадрового обеспечения минерально-сырьевого комплекса.

Ссылка на оригинал статьи