Дмитрий Ливанов: «Я всегда буду действовать в интересах государства»

Журнал "Коммерсантъ Власть" № 34 от 01.09.2014

Министр образования Дмитрий Ливанов провел свой отпуск в горах. Полина Никольская поднялась с ним на высоту 3560 м и выяснила, что станет с российским образованием.

"Пульс 89, содержание кислорода в крови 92. Отлично" — мы поднялись на наши первые сто акклиматизационных метров в гору. Здоровье министра образования Дмитрия Ливанова контролирует его давний друг Андрей Волков, бывший ректор московской школы управления "Сколково" и председатель Федерации альпинизма России (ФАР). Мы приехали в алтайский альплагерь "Актру" накануне вечером ночным рейсом до Горно-Алтайска из Москвы. Цель министра — под контролем Волкова покорить самую высокую гору Сибири Белуху (высота 4509 м).

Подняться на вершину в день столетия ее покорения придумал ректор Томского государственного университета (ТГУ) Эдуард Галажинский. Экспедиция состояла в том числе из него, его проректоров, руководителя центра коллективного пользования ТГУ "Актру" Сергея Астахова, инструкторов по альпинизму.

День первый: высота 2500 м

Первый день у экспедиции акклиматизационный: мы поздно встаем после восьмичасовой дороги от аэропорта Горно-Алтайска до "Актру" и неспешно идем гулять по окрестностям. Наша задача — "набрать" несколько сот метров высоты для акклиматизации в горах. Руководство Томского университета, в горах никогда не бывавшее, учится пользоваться приобретенным снаряжением, рассматривает трекинговые палки и обильно мажется кремом от загара. Министр Ливанов в горах не в первый раз. Пока ему снова меряют пульс на высоте 2418 м, я успеваю кое-как отдышаться после подъема и выяснить, что в горы он попал благодаря своему другу и советнику Андрею Волкову, который впервые вывез его в Непал в 2010 году. Тогда Ливанов был еще ректором Московского института стали и сплавов. Ему понравилось, Волков помог ему найти инструктора по альпинизму и скалолазанию — заслуженного мастера спорта Андрея Мариева, с которым они съездили на скалы в Крым и взошли на Эльбрус (высота 5642 м) и Монблан (4810 м). Министр всходил и на зимний Килиманджаро (высота 5895 м).
…
— Наверное, в горах забывается, что вы министр?

— Состояние другое и человеческие отношения совсем не те, не иерархичные, более комфортные для меня, ну и телефон не звонит, конечно.

— Вы как готовитесь к восхождению? Читаете отчеты о горе?

— В интернете смотрю материалы. Но технические детали не читаю, не вникаю. Есть люди, которые знают это лучше меня, я полагаюсь на их опыт. Главное, конечно, физическая и психологическая готовность.

Андрей Волков, на опыт которого министр в основном и полагается, известен и в альпинизме, и в образовании. Он первым в составе тольяттинской команды поднял после развала Советского Союза флаг России на вершине Эвереста в 1992 году, участвовал в экспедициях в Гималаях и на вершину Нангапарбат в Пакистане (8125 м). Недавно его в третий раз переизбрали президентом ФАР. В 2013 году он покинул пост ректора школы "Сколково", но продолжает в ней преподавать, помогал формировать международный совет федеральной программы "5-100-2020". По ней 15 университетам выделяются деньги из федерального бюджета, пять вузов к 2020 году должны попасть в топ-100 мировых рейтингов высшего образования. На подъеме с Волковым мы обсуждаем развитие альпинизма в России. Он рассказывает, что государство выделяет ФАР 500 тыс. руб. в год, этого хватает только на оплату проезда инструкторам-судьям на соревнования, а живет федерация за счет государственных конкурсов. ФАР готовит военных инструкторов спецназа, ФСБ, погранвойск, внутренних войск, Министерства обороны, Главного разведывательного управления. Но ее "важное направление работы — развитие клубов и массового любительского альпинизма". "Но мы отвечаем за нормативное поле: как и чему надо учить,— говорит мне Волков, пока я пытаюсь успеть за ним в гору.— Мы не можем прийти в регионы, например в Томск, и сказать: а ну-ка давай строй залы и скалодромы для альпинизма. Это всегда дело местных сообществ: либо министра спорта, либо губернатора, либо ректора университета. Для бизнеса это никогда не будет доходно".

Наш разговор перебивает министр образования:

— Но, я так понимаю, и остальным федерациям спортивным дают столько же денег, например лыжного спорта...

— Не-е-е-т,— отвечает Волков.— Федерация лыжного спорта — это миллионы и миллионы, а мы не олимпийский вид спорта.

— Дмитрий Викторович, а вы можете помочь в развитии альпинизма? Например, университетам намекнуть активнее клубы создавать и скалодромы строить?

— Мне кажется, если это будет под нажимом, то не будет действенно. Мы даем примерно ста вузам деньги специально под различные студенческие инициативы, их значительная часть тратится на спорт. Но это не только альпинизм, это бокс, плавание, борьба, волейбол. Каждый грант, по-моему, миллионов по пятнадцать-двадцать. Здесь дело не в деньгах, а в установке вузов, деньги не главное.
…

День второй: высота 3500 м

— Дмитрий Викторович, министр финансов Антон Силуанов недавно сказал, что пора принимать непопулярные решения для бюджета. Образования они коснутся, как вы думаете?

— У нас бюджет образования до 2020 года утвержден, нашу госпрограмму не затронут бюджетные сокращения. Правда, мы каждый год поднимаем вопрос об увеличении этого бюджета, но это уже другая история.

— Вопрос об одной из программ, которая должна быть реализована до 2020 года, программе "5-100-2020". Все ли вузы уже утвердили программы развития — "дорожные карты"?

— Утвердили 14 университетов. Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет (ЛЭТИ) — 15-й пока в запасной лиге. Через два года мы снова оценим "дорожные карты" университетов и, не исключаю, переведем еще ряд вузов во вторую лигу. Они останутся участниками программы, но с гораздо меньшим финансированием. (В программу не входят МГУ, СПбГУ и МГТУ имени Баумана.— "Власть"). Участники первой лиги будут получать примерно миллиард в год.

— Не маловато ли шести-семи лет для российских вузов, чтобы попасть в мировые рейтинги? В Китае, насколько я знаю, такая программа длилась дольше.

— Цель этого проекта не в том, чтобы попасть в топ-100 какого-то рейтинга, потому что рейтингов несколько, и каждый из них небесспорен. А суть в том, что вузы должны быстро развиваться относительно своих зарубежных конкурентов.

— Допустим, через шесть лет российские вузы не входят в топ-100 никаких мировых рейтингов. Не будет ли со стороны руководства — премьера или президента — претензий, что программа не выполнена? Все-таки требование к российским вузам попасть в топ-100 — один из "майских указов" президента Владимира Путина.

— Мы бы не смогли гарантировать результат этого проекта, если бы считали, что его не реализуем. Еще раз: рейтинги сами по себе не являются абсолютным измерителем успеха, это только один из показателей. Разные университеты поставили себе разные цели. Главная задача связана с научными исследованиями, публикациями, привлечением высококлассных специалистов, с числом иностранных преподавателей. Президент ждет повышения качества образования на всех уровнях, не только элитных вузов. Это уже тема престижа России и отношения к нам мирового академического сообщества. Цель попасть в рейтинги реалистична. Через два года после начала программы и через год после нашего разговора можно будет сказать более определенно. В целом я считаю, что серьезных проблем у нас не возникнет.

— Чьи "дорожные карты" пока самые удачные?

— По мнению международного совета, который управляет программой, выше всего были оценены три "дорожные карты" — Московского физико-технического института (МФТИ), Высшей школы экономики (ВШЭ), Московского инженерно-физического института.

— Университеты, финансируемые по этой программе, должны приглашать иностранных преподавателей, я правильно понимаю?

— Они должны привлекать лучших преподавателей, которые есть. Мы понимаем, что в целом ряде направлений науки таких преподавателей много из числа иностранцев. Но часто такие иностранные преподаватели на самом деле — наши соотечественники. У них нет языкового и ментального барьера. Хотя ментальный часто возникает, когда человек возвращается в Россию после долгой паузы. Многие наши вузы, к сожалению, остались в том же состоянии, что и 20 лет назад. Это производит часто тяжелое впечатление.
…

— Мы сейчас говорим о самых эффективных вузах в стране. А вы не первый год боретесь с неэффективными вузами. Получается? Сопротивление вашему решению сократить вузы было большое.

— Нет численных показателей, сколько должно быть у нас вузов через год или пять лет. Но мы точно понимаем, что у нас не должно быть студентов, которые учатся на программах, не обеспеченных высококачественными преподавателями и современными технологиями обучения. Мы объявили, что намерены повысить качество образования, два года назад, после первого мониторинга вузов. Этой весной был еще один мониторинг. Сейчас я назвал бы ситуацию "Кто не спрятался, мы не виноваты". У всех был шанс исправить ситуацию, кто-то им воспользовался, а кто-то нет.

— Лично вам сложно было проводить эту реформу?

— Сейчас то, что к вузам предъявляются хоть какие-то требования, стало обычным делом, два года назад это было неожиданностью. И вызвало поначалу отторжение. Но сейчас ситуация спокойна, она под контролем, и все методики, которые мы используем, полностью согласованы с Российским союзом ректоров и Ассоциацией ведущих вузов России. У нас за последний год 160 негосударственных вузов прекратили работу, а 250 филиалов уже в этом году перестали производить набор, через три-четыре года они исчезнут.

— Никто на вас из ректоров не обиделся? Вы же были в этом сообществе, с кем-то дружили-приятельствовали.

— Я, когда был ректором, выступал со значительно более радикальных позиций, сейчас мне пришлось их смягчить из-за разных обстоятельств.

— Например?

— Я имею в виду, к каким последствиям могут привести необдуманные и слишком резкие действия. При любых изменениях студенты на улице не останутся, мы гарантируем всем продолжение образования на тех же условиях, даже если вуз или филиал рушится. У нас высшее образование выполняет не только прагматическую функцию подготовки профессионалов, но и социальную функцию, связанную с тем, что для большинства наших семей высшее образование — это социальный императив. Они не видят другого будущего для своих детей, кроме будущего, связанного с получением высшего образования.

— Вы говорите о "народном бунте" родителей?

— Ну бунта быть не может, но может быть ситуация дискомфорта у большого количества людей, что нам совершенно не нужно. Дождь начинается, давайте одеваться.
…

— Мы закончили с вами на разговоре о родителях, которые хотят для своих детей только высшего образования. То есть непопулярна все-таки борьба с некачественными вузами?

— У людей есть запрос на высшее образование, и сопротивляться этому невозможно, да и не нужно. Они будут делать все, чтобы их желание реализовалось. Собственно, это и произошло в 90-е годы, когда возникло огромное количество негосударственных вузов, а государственные вузы стали заниматься всем, чем угодно, чтобы заработать деньги.

— Но не каждому же теперь быть ученым?

— Не каждому. Поэтому надо каждому дать то высшее образование, которое ему по силам. Кому-то магистратура в ведущих университетах, для кого-то бакалавриат, для кого-то прикладной бакалавриат и так далее.

— Что такое "прикладной бакалавриат"?

— Это особый тип образовательной программы с увеличенным объемом практической подготовки.

— То есть это замена колледжей и училищ? Такой компромисс между требованием родителей и требованием производств, которым нужны специалисты?

— 10-20% выпускников 9-11-х классов идут в систему среднего профессионального образования. Но у российских семей есть запрос на высшее образование для своих детей, повторю, и сопротивляться этому бессмысленно. Нужно просто создать такие формы высшего образования, которые, с одной стороны, будут отвечать на этот запрос, с другой — будут адаптированы к потребностям реальной экономики и социальной сферы. Они будут готовить тех людей, которые нужны на рынке труда.

— И кого будут готовить прикладные бакалавриаты?

— Например, технологов на конкретном производстве, учителей начальной школы или воспитателей в детсадах.

Продолжение интервью читайте на сайте www.kommersant.ru

Ссылка на оригинал статьи