Исследование мерзлоты и освоение Арктики принесёт ещё множество открытий

Исследование Арктики является одной из приоритетных задач государства, Правительством РФ утверждена программа «Социально-экономического развития Арктической зоны Российской Федерации», поэтому количество желающих освоить интересную и перспективную профессию инженера-геокриолога стремительно растёт. Заведующий кафедрой Криологии Земли Тюменского индустриального университета, академик РАН, член-корреспондент Королевской академии наук Бельгии, крупный учёный и талантливый педагог Владимир Мельников, рассуждая о будущем этой профессии, рассказал о негативных последствиях, которые Арктике могут нанести люди, не знающие основ геокриологии, а также о том, чем опасны «острова тепла», и какая программа здоровьесбережения будет внедрена на Крайнем Севере.

— Владимир Павлович, в связи с интенсивным освоением Арктики, выпускники вашей кафедры наверняка будут востребованы, по крайней мере, в ближайшие десятилетия…

— Кафедра Криологии Земли готовит специалистов по направлению бакалавриата «Геология», профиль «Гидрогеология и инженерная геология». На сегодняшний день это одно из перспективных направлений, освоение Арктики – вектор стратегический. Сейчас нужны специалисты, которые не понаслышке знают об освоении Севера. Территория любой страны – это главный ресурс, а особенность российской территории в том, что 65 процентов заняты мерзлотой. То есть мерзлота – это средообразующий компонент главного ресурса. Специалистов, знакомых с криогенными явлениями не так уж много, в сравнении с тем, какую площадь мы имеем с многолетнемёрзлыми породами и с арктическими климатическими условиями. Кроме того, у нас практически ни в одном законе нет «охранной грамоты» для мерзлоты, нет понимания, что там работать, как в средних широтах невозможно. Например, на Ямале нельзя пускать вездеходную технику, там пересыщенные водой грунты, два раза вездеход прошёл — и уже река. Снимается растительный покров, убираются экраны, начинается прогревание, потому что именно растительность оберегала от большого перегрева.

— Ежегодно кафедра выпускает самое большое количество специалистов по данному направлению в России, достаточно ли этого количества?

— Изучение мерзлоты требует массы специалистов разных профилей, и технических, и гуманитарных, и экономических, мы говорим о ресурсах, необходимых для человечества. Студентов, изучающих криологию, должно быть намного больше, но ещё больше необходимо аспирантов, молодых учёных. Сейчас все говорят о глобальной цифровизации, она коснулась всех отраслей, появилась другая техника, но суть не изменится, будут другие способы решения тех же задач. Поэтому предмет надо знать хорошо с точки зрения углубления в его основы. Считаю, что живого человека техникой не заменишь, симбиоз техники и человеческого разума будет всегда.

— С глобальным потеплением или «потеплением Арктики» что-то изменится? Легче будет изучать какие-то явления?

— «Глобальное потепление» и «потепление Арктики» — это разные понятия. В глобальном потеплении мы живём уже больше десяти тысяч лет, и никто об этом не говорит. «Глобальное потепление» — это межледниковый период, который был примерно одиннадцать тысяч лет назад, природа циклична, и потом наступит ледниковый период. Цикл потепления в начале XX века назвали «потеплением Арктики», спустя сто лет опять наступило потепление Арктики, льды тают, вода нагрелась, но, по мнению океанологов, с 2012 года роста температуры воды нет, хотя цикл потепления продолжается. Если говорить об ещё более коротких циклах, сейчас должно быть похолодание, как было в 1946 году, тогда в Якутии наблюдалось 63 градуса зимой, а сейчас нет ниже 50. То есть наложение циклов сбило проявление природы в 35-летнем интервале. Самое неприятное, что аномальное потепление прошло примерно на широте Северного полярного круга, а там вблизи города – Салехард, Уренгой, Надым. Из-за протаивания мерзлоты под угрозой находятся строения, потому что при строительстве фундамент, сваи рассчитывали на другие плотности пород, а с повышением температуры грунты стали не такими прочными, как раньше. Сейчас нужно принимать меры по сохранению строений, а самое главное, строить объекты по другим правилам.

— У вас есть новые разработки?

— Да, и студенты в этом будут принимать активное участие, поскольку это напрямую связано с инженерной геокриологией. Необходимо, чтобы фундаментальные исследования не оставались просто в статьях и книгах, нужно переходить к следующим циклам, конструкторским и экспериментальным работам, чтобы в итоге был продукт, связанный с новыми фундаментальными знаниями. Я считаю, что в любых конструкциях надо использовать экологически чистые, пожаробезопасные и шумозащищаемые материалы, от этого зависит, в том числе, и здоровьесбережение. Оно касается не только медицины, но и многих предметных областей. Сейчас мы объединяем усилия с медиками, инженерами-строителями и властями в рамках программы здоровьесбережения на Крайнем Севере. Приведу пример: в настоящее время для того, чтобы снизить цены на жильё, при строительстве применяются дешёвые материалы, для теплоизоляции используется пенополиуретан, стены между квартирами не служат барьером для проникновения шумов и т.д. Мы предлагаем новый материал для строительства домов и дорог – «ДиатомИК». Это экологически чистый природный материал — отложения озёр и морей, в основе которого лежат живые микроорганизмы, которые сейчас во множестве встречаются в Байкале, отмирая, они создают осадки – диатомиты. В диатомитах семь процентов железа и нужно уже сейчас задумываться о технологиях, с помощью которых можно его извлечь.

— Новый материал можно применять при строительстве на Крайнем Севере.

— Нужно применять при строительстве, и не только на Севере. Это лёгкий материал, при строительстве мы экономим на фундаментах, он пожаробезопасный, поглощает шум, прекрасный теплоизолятор. Города – это «острова тепла», они создают свою климатическую атмосферу. И это проблема, к решению которой нужно подходить основательно. И нужно по-другому относиться ко многим параметрам условий. Представьте себе Москву или Пекин и процесс жизнеобеспечения десятков миллионов людей.

— Если говорить о северных городах, что ещё войдёт в программу здоровьесбережения?

— Например, это система подготовки северян предпенсионного возраста к переезду в более тёплые регионы. Их организм не может быстро приспособиться к новым условиям проживания,  это стресс, поэтому продолжительность жизни в более тёплом климате сокращается. Знаю это по себе, поскольку сам жил в трёх регионах: в Москве, в Якутии и в Тюмени. Также моей иммунной системы хватило, чтобы прожить в Алжире два года, куда я уехал из Якутии преподавать в нефтяном университете. Я даже купался 1 января в Средиземном море при температуре 12-13 градусов. Но когда вернулся в Якутию, условия для перестройки организма, оказались очень энергоёмкими, и иммунная система пошатнулась, это негативно сказалось на здоровье. Организм может приспосабливаться к резкой смене условий в том случае, если не проживаешь долгое время в одном месте.

— Я знаю, что один из способов подготовки организма северян связан с тайнами вечной мерзлоты.

— Да, мы говорим о бактериях «вечной молодости». Сейчас мы объединяемся с учеными из МГУ, с Neo-Clinic, будем привозить в Россию лекарства на основе открытой нами бактерии, найденной в вечной мерзлоте Мамонтовой горы в Якутии. Она сохраняла жизнеспособность около двух миллионов лет. Когда мы её нашли, возникла мысль, что у природы есть свои секреты, как сохранять жизнь. В нескольких странах мира на основе этой бактерии производятся препараты, которые обладают омолаживающими, повышающими активность свойствами. Исследования в этом направлении продолжаются. Я уверен, что исследование мерзлоты и освоение Арктики принесёт ещё множество открытий, поэтому нам просто необходимы высококлассные специалисты.

Беседовала Инна Кальва,

пресс-служба ТИУ

Ссылка на оригинал статьи