К чему ведет глобальная автоматизация профессий СПО?

Вкалывают роботы – плачет человек?

Предрекаемое высокотехнологичное будущее не безоблачно для «низкотехнологичных» выпускников российских учебных заведений. По прогнозам экспертов, под удар в особенности попадут профессии, связанные с выполнением работы по заданным алгоритмам. С ними, как показывает практика, прекрасно справляются роботы, стремительно приходящие на смену кассирам и бухгалтерам, а завтра – даже экономистам и юристам.

Целый пласт профессий, которым сегодня обучают в учреждениях среднего профессионального образования, может оказаться невостребованным в ближайшие пять-десять лет. И если у выпускников вузов есть хоть какие-то шансы не потерять свое рабочее место за счет выполнения управленческих функций, у владеющих уровнем образования по определению ниже такие возможности – по сути, сведены на нет.

Уступите место!

Эта проблема широко обсуждалась на осенней сессии цикла «Образ будущего» в компании «Яндекс» в сентябре. Эксперты рассматривали рынок труда будущего и строили предположения о том, кто будет востребован, а кто останется не у дел. И хотя конкретных профессий, которым грозят серьезнейшие сокращения, назвали немного, зато качественно прорисовали портрет среднестатистического специалиста, имеющего перспективы уступить место так называемому роботу – автоматизированной компьютерной системе.

​Там, где не требуется творческий подход или принятие каких-либо решений, сам Бог велел внедрять компьютерные системы. 

Удивительно, но в эпоху искусственного интеллекта, который создается во благо человека, значительной части людей наверняка придется несладко. И дело здесь совсем не в «восстании машин», которым на протяжении нескольких последних десятилетий продолжают пугать писатели-фантасты. Технологическая революция продолжается. Еще недавно многие хихикали, слушая новости о создании компьютера, умеющего играть в шахматы и способного переиграть матерого гроссмейстера. Однако с появлением высокопроизводительных компьютерных систем просчитать число возможных комбинаций в шахматах стало пустяковым делом, и позиции одушевленных шахматистов серьезно пошатнулись. Что и говорить о простых процессах, выстроенных в определенных закономерностях. Там, где не требуется творческий подход или принятие каких-либо решений, сам Бог велел внедрять компьютерные системы. Похоже, сегодня это и есть грань, разделяющая сферы, в которых участие человека сводится к минимальному, от тех, где без него никак не обойтись, по крайней мере на данный момент.

«Компетентный молокосос»

Для иллюстрации заведующий кафедрой психологии личности МГУ им. М.В. Ломоносова Александр Асмолов приводит выдержку из короткого рассказа Айзека Азимова «Профессия». Речь о разделении на «профессии, подчиняющиеся заданному, основанному на прошлом опыте алгоритму (маршрут адаптивной эволюции – принцип утилитарности и движения к специализации)» и «профессии, требующие постановки новых проблем и непредсказуемых решений в условиях неопределенности (маршрут преадаптивной эволюции – принцип избыточности и движение к универсализации)».

– Эволюция – и это показывают эволюционные биологи, сегодняшние социологи – никогда не сводится к гомеостазу, к адаптации, – объясняет профессор А. Асмолов. – Всегда существует феномен «нежданно-негаданно». Когда мы экстраполируем будущее на основе прошлого – это эволюция, основанная только на памяти. Есть другой путь, он найден – это преадаптация, подготовка к будущему.

Ученый подчеркивает, что мы не можем все свести к адаптивной эволюции, только к заданным алгоритмам. Существуют и незаданные алгоритмы, поэтому, как бы мы ни продвигались в области исследования искусст­венного интеллекта, все более расширяется программа преадаптации – непредвиденного, непредсказуемого. Чем дальше общество заходит в области моделирования разума, тем больше прозревает в понимании Человеческого в Человеке. И расширяет поле профессий, в которых мы уникальны и неповторимы. Человек будущего – это задающий вопросы. А беда современного образования и адаптивных профессий, по мнению эксперта, в том, что люди не задаются вопросом «почему?». Может, именно поэтому мы и становимся все более похожими на роботов?

– Любое образование – это программирование, в котором есть три зоны риска, – рассуждает Александр Асмолов.

Иначе говоря, если пойти только по пути социализации, вырастишь человека на основе адаптивных схем и стандартов – манкуртов или зомби. Если пойдешь путем профессионализации, считая, что ребенок должен быть набором ключевых компетенций без мотивации, получается новый образ: двух-трехлетнего компетентного молокососа – того, кто очень компетентно «сосет маму». А «натягивание» профессиональных схем на детство очень опасно. И, наконец, путь индивидуализации, когда самостоятельность человека – залог его величия.

Массовая депрессия гуманитариев

Директор направления «Социальные проекты» Агентства стратегических инициатив Дмитрий Песков поддерживает идею о том, что творческая составляющая в перспективных профессиях будущего будет играть главенствующую роль. Но, глядя вдаль, он напоминает о прошлом сорокалетней давности – середине 1970-х, когда в нашей стране населению был обеспечен базовый безусловный доход за счет формирования искусственной занятости.

– В России, в которой проживает 145 млн., вклад в ВВП официально вносят менее 70 млн., – рассуждает Дмитрий Песков. – Если посчитать по «нормальным» методикам, то около 20 млн. человек. А если посчитать хорошо, то всего 10 млн. Все остальное – искусственная занятость: охранники, бухгалтеры, чиновники и многие другие. Сейчас в нашей стране 5 млн. ненужных бухгалтеров. Это ненужная профессия, своеобразный налог на бизнес, который собирает государство путем искусственных обременений. А тут еще цифровая экономика накатывает, готовятся к запуску проекты с искусственным интеллектом, которые будут отнимать у людей работу. Да еще стартапы в большом количестве делают то же самое.

Говоря о прогнозах на будущее, Д. Песков отдельно отметил, что гуманитариям от них остается только «массово впасть в депрессию» – у них будет немного возможностей в предрекаемом супертехнологичном будущем.

Однако рано запасаться антидепрессантами, потому что точка зрения Александра Асмолова совсем по-иному подразумевает технократическое будущее.

– Мы живем в мире, в котором и перед технологами, и перед технофобами, и технофилами стоят одинаковые проблемы. Уверен в том, что будущее за мастерством гуманитариев и гуманистикой. У людей с гуманитарным воображением, людей, деятельность которых не алгоритмизирована, и они работают с непредсказуемым, есть все шансы найти себе применение в гибридных профессиях. Для меня, напротив, гуманитарные профессии – одна из перспектив развития будущего.

Революции заканчиваются

HR-директор компании «Яндекс» Елена Бунина коснулась близкой ей сферы информационных технологий, в которой, по ее пониманию, найдется место и представителям гуманитарных профессий:

– В ближайшие пять-семь лет революция будет касаться сферы IT, для которой понадобятся десятки тысяч программистов. Нам нужно очень много технарей. В этот момент гуманитариям несколько тяжело, но им станет легче в будущем. Будет глобальная автоматизация, нужно будет программировать роботов. Потребуется создавать множество разных сервисов. Конечно, все те, кто раньше не уважал математику, логику и программирование, будут обучаться, ходить на курсы. Но революции в какой-то момент заканчиваются. Что происходит потом?

Когда ты программируешь, нужно досконально понимать суть процессов, происходящих внутри машины. Но со временем появляются более простые языки программирования, для работы с которыми уже не нужно быть первоклассным специалистом. На следующем этапе могут придумать еще более совершенный язык программирования, для работы с которым потребуется еще меньше технической подготовки. А потом, не исключает эксперт, наверное, будет создан такой робот, с которым необходимо просто поговорить, чтобы его запрограммировать. Это означает, что профессия программиста «расслоится». Будут программисты, которые, скажем, придумывают новые языки и все более совершенствуют их, делают тех самых сложных роботов. Их будет очень немного, но они останутся. Но появятся и те, кто на уровне пользователей умеют программировать роботов при помощи хорошего интерфейса. И, понятное дело, их будет значительно больше.

Профессионалов будущего HR-директор «Яндекса» делит на две условные группы: «суперклассных специалистов» и «пользователей», существенно отличающихся уровнем образования и практикой. Если, к слову, с такой точки зрения рассматривать медицинскую отрасль, то не просматриваются в ней врачи-терапевты в поликлиниках. Пациенту нужно обратиться к «живой» медсестре, которая возьмет у него все необходимые анализы и внесет их в компьютерную систему. «Искусственный разум» после обработки данных выдаст результат: с вероятностью 99,99 % у вас такая-то болезнь, вот варианты, как нужно лечиться. К группе высококлассных специалистов в этой модели могут относиться, например, какие-то «суперхирурги», которые на основе данных компьютера обеспечат оперативное вмешательство.

В результате сегодняшним школярам, выбирающим себе профессию, нужно стать либо высококлассным специалистом, либо своеобразным «интерфейсом» между человеком и роботом. Так, в медицине – это медсестры, в образовании – учителя-тьюторы, психологи. Как считает Елена Бунина, при подобном раскладе работы у гуманитариев будет хоть отбавляй.

Если рассматривать модель этого эксперта в масштабе, то, по ее мнению, останутся топ-менеджеры, принимающие финальные решения по данным, которые выдает «машина». А вот сотрудники среднего звена, которые сами решений не принимают и все время спрашивают «наверху», будут не нужны. Допустим, конечно, что в медицине останется какой-то процент сильных врачей, к которым пациент сможет прийти на консультацию – если не поймет, какой вариант лечения выбрать из предложенных компьютером.

Середнячковзаменят компьютерами?

Есть ли в этой схеме место для так называемого «среднего класса», который в традиционном обществе преимущественно состоит из выпускников учреждений СПО? Нужны ли они экономике будущего, если уже сегодня строятся прогнозы о том, что, где есть возможность, середнячков выгоднее менять на роботов?

Впрочем, автоматизированные компьютеризированные системы с машинным интеллектом – это большая проблема в ближайшие годы не только для выпускников учреждений СПО, но вообще для всех, кто выйдет на рынок труда. Даже вузовский выпускник сначала попадает на исполнительские позиции – никто начальником сразу не становится. За редким исключением. Но «золотой молодежи» вряд ли чего-то грозит даже в эпоху тотальной роботизации. Именно исполнительские места в первую очередь подвержены поглощению автоматизацией.

Кого проще всего заменить роботом? Правильно – человека, который работает по инст­рукции. Если вы думаете, что у офисного клерка работа намного «умнее», сильно заблуждаетесь. Вопрос только в том, сколько денег сэкономят работодатели. Чем дороже обходится содержание сотрудника, которого необходимо заменить, чем сложнее его найти, тем скорее это будет сделано. Библиотекари могут выдохнуть – их, как специалистов, наименее затратных с точки зрения работодателя, замена коснется не так скоро.

Убыль будет огромной

Финансовая составляющая и ситуация на рынке труда внесут, конечно же, свои коррективы в процесс внедрения роботов в привычные коллективы. По среднему варианту прогноза Росстата с 2012 по 2025 годы убыль трудоспособного российского населения сос­тавит 9,3 млн. человек. Даже по оптимистичному варианту, который предполагает самые высокие показатели рождаемости и продолжительности жизни, а также большие объемы притока иностранных мигрантов, убыль будет огромной – 7,6 млн., то есть почти 11 % от нынешней численности трудоспособного населения. Такую статистику привел научный руководитель Института образования НИУ «Высшая школа экономики» Исак Фрумин на специальной сессии «Развилки и перспективы развития российского образования», проходившей в рамках международной научной конференции. Здесь широко обсуждался посвященный образованию раздел доклада Центра стратегических разработок о развитии России. Хотя стратегия рассчитывается до 2025 года, участники дискуссии захватили более далекую перспективу – до 2035 года, так как инвестиции в образование дают эффект только через пятнадцать-двадцать лет.

83 % выпускников учреждений СПО поступают в вузы, фактически не работая по полученной специальности… Ситуацию можно изменить введением ЕГЭ для всех… в итоге доля поступающих в учреждения СПО снова опустится до традици­онных 25- 30 %.

– Почему мы это не делаем – загадка миро­вой истории, – удивляется Ярослав Кузьминов.

– Очевидно, нам нравится отчитываться о том, как поменялись приоритеты нашего населения.

Перспективам системы СПО на сессии уделили особенное внимание. В особенности говорили о ее соответствии недалекому высокотехнологичному будущему, которое пополнят завтрашние студенты. Исак Фрумин заострил внимание коллег на том, что почти четверть молодых людей функционально не готова к работе в условиях даже современной экономики. Показатель этого – высокая доля пятнадцатилетних детей, относящихся международным исследованием PISA к уровню ниже второго. Грубо говоря, 28 % наших детей хотя бы по одному предмету не достигают минимального уровня, а 8 % – по всем трем. И именно они уходят в учреждения СПО, где качество общего образования, дающее функциональную грамотность, как считает профессор, очень низкое.

Качеством долго не занимались

– Сейчас 48 % школьников идет в СПО, где программы общего образования длятся один год, и их качеством, нужно признаться, мы многие годы не занимались, – акцентирует Исак Фрумин. – Среднее профессиональное образование мы всегда рассматривали как систему профподготовки, но на самом деле она почти для половины старшеклассников является системой общего образования, поскольку 70 % студентов СПО вместе с квалификацией получают школьное образование.

Вызывают уныние и результаты исследования грамотности взрослых россиян. По доле способных решать задачи в сложной технологической среде мы находимся существенно ниже среднего уровня по другим странам, входящим в Организацию экономического сотрудничества и развития. Возникает парадокс – формально у нашей страны очень высокий уровень третичного образования, но прикладные задачи в технологической среде мы решаем плохо.

По словам эксперта, серьезной проблемой также является низкая доля дополнительного образования технологической направленности и низкая технологическая грамотность взрослых. С одной стороны, мы в мире лидируем по доле студентов, обучающихся на инженерных и технических специальностях, но с другой – на какой базе проходит обучение? Кроме того, в дополнительном образовании направления технического творчества, включая спортивно-техническое, занимают менее 7 %. А предметы «Технология» и «Информатика» относятся к трем наименее популярным у школьников. Так как же будут чувст­вовать себя «низкотехнологичные» люди в высокотехнологичном будущем?

Через колледж – в вуз

Ректор НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов поддер­жал коллегу:

– У нас серьезные проблемы в профессиональном образовании: более 60 % выпускников техникумов и 40 % выпускников вузов не собираются работать по выбранной специальности. Оно используется как продолжение школы, как набор неких полезных по жизни компетенций. А весь блок профессионального обучения, который составляет две трети от всей стоимости, а иногда и три четверти, «проходит мимо». То есть мы как бы тратим на него деньги, но он не используется. Блок профессио­нального обучения нужен и экономике, и человеку, но он просто не тот, который требуется для построения успешной карьеры.

Доля девятиклассников, которые поступают в техникум, за последние годы выросла с 30 % до 50. Почти в два раза! Но в дальнейшем 83 % выпускников учреждений СПО поступают в вузы, фактически не работая по полученной специальности. Все просто – через колледж можно без ЕГЭ поступить в вуз.

Ситуацию можно изменить введением ЕГЭ для всех, кто поступает на любую программу в вуз. Ректор НИУ ВШЭ уверен в том, что в итоге доля поступающих в учреждения СПО снова опустится до традиционных 25-30 %.

– Почему мы это не делаем – загадка мировой истории, – удивляется Ярослав Кузьминов. – Очевидно, нам нравится отчитываться о том, как поменялись приоритеты нашего населения.

Механизмов недостаточно

Заместитель министра образования и науки РФ Людмила Огородова на пас в адрес министерства отреагировала спокойно. Она отметила, что сегодня стоит задача по оценке системы СПО после того, как она была передана в регионы. Ее передали для того, чтобы приблизить трудоустройство и заказ на рабочие кадры, чтобы регионы могли выстроить эту политику. И в регионах произошли некоторые изменения в системе СПО. Но если в этой системе более половины выпускников не собирается заниматься тем, чему обучается за счет государства, «некоторые изменения» нужно продолжать. Связано это, конечно, и с обозримым будущим, в котором у оставшихся выпуск­ников могут возникнуть серьезные проблемы с трудоустройством. Если в системе СПО не произойдут перемены, то даже ее «технологические» профессии могут оказаться невостребованными на рынке труда уже через какие-то десять лет. А может, и раньше, ведь технический прогресс стремительно ускоряется.

– Подготовка рабочих кадров в области и прикладного бакалавриата, и дуального образования все еще является для нас задачей, – призналась замминистра. – И механизмов решения сегодня пока недостаточно.

Кто обречен на «вымирание»?

По прогнозам экспертов, многие специальности, которым сегодня обучают в учреждениях СПО, из-за быстрого распространения автоматизированных компьютерных систем утратят востребованность уже через пять лет. Например, в 2015 году в России потеряли работу порядка 8 % от суммарного числа всех бухгалтеров. Это было связано не только с кризисом, но и с тем, что рядовых бухгалтеров стали заменять автоматизированными сервисами. А ведь еще недавно абитуриенты валом валили поступать на «бухучет», считая, что обеспечат себя стабильно высоким доходом до конца своих дней. Кроме того, предрекается, что в ближайшие пять-семь лет в России будет заменена значительная часть банковских аналитиков, руководителей банковских отделений, переводчиков, рядовых экономистов, бухгалтеров и юристов. Кого-то из них по программам бакалавриата готовят и в учреждениях СПО. Нетрудно догадаться, что в условиях сбывшихся прогнозов их дипломы еще более померкнут на фоне вузовских.

Сегодня специалисты по персоналу активно консультируют абитуриентов по поводу «профессий будущего». И их прогнозы во многом совпадают с мнением стратегов от образования.

Основательница агентства социального рекрутинга «Pruffi» и «главный хантеррунета» Алена Владимирская, популярная в интернет-среде, тоже считает, что в ближайшее время в зону риска попадут профессии, связанные с выполнением простых механических операций. Содержание любого человека обходится дороже содержания робота. Человек может ошибиться, заболеть, попросить прибавку к зарплате, уволиться, умереть, в конце концов. А робот будет делать определенное количест­во операций с заданным качеством.

– Будут «умирать» кассиры, через десять лет востребованность в этой профессии будет очень низкой, – уверена Алена Владимирская. – То же самое будет с курьерами, которых заменят дроныи механизмы. Та же история случится с рядовыми бухгалтерами и низовыми юристами. Те бухгалтеры, которые не занимаются серьезным анализом и серьезной экспертной деятельностью, а просто заполняют некие формы, связанные с отчетностью, в ближайшее время будут заменены роботами, потому что это дешевле, проще и качественнее. То же самое произойдет с рядовыми юристами. Поэтому не стоит идти в профессии, в которых все механические операции может заменить дрон, робот или какое-то программное обеспечение.

Дело времени

Все сферы нашей жизни, конечно, автоматизировать вряд ли удастся, поэтому парикмахеры и сантехники, а также те, кто собирается обучаться этим профессиям, пока могут спать спокойно. Но, возможно, это тоже дело времени – пока эту деятельность не удастся описать какими-то алгоритмами. За рубежом уже создан робот-каменщик, который способен делать качественную кирпичную кладку, хотя еще недавно идея такого устройства выглядела откровенно фантастической. А это значит, что одна из высокооплачиваемых в России профессий, которой обучают в учреждениях СПО, тоже может перейти в разряд невостребованных.

Смотреть наперёд и изучать прогнозы, часть которых сегодня, вероятно, и кажется забавной, – единственный способ сохранить актуальность профессий, своевременно изменив их содержание. Ведь для маневров в этой сфере тоже требуется время, и вполне может статься, что проведенная модернизация может устареть уже к первому выпуску.