Разрыв поколений в инженерном образовании

Разрыв поколений в инженерном деле недопустим

ЛЕМЕШКО Николай Васильевич – старший научный сотрудник Научно-исследовательского института радио, кандидат технических наук, доцент

Как отмечают эксперты, российские высокие технологии во многом базируются на  разработках, созданных еще в Советском Союзе. И от того, как будут передаваться накопленные знания, навыки от опытных специалистов молодым ученым, инженерам, конструкторам, зависит развитие современной инженерной мысли в России. Этой точки зрения придерживается и наш гость – победитель конкурса «Инженер года – 2009» по версии «Инженерное искусство молодых», старший научный сотрудник НИИ радио,  кандидат технических наук Николай ЛЕМЕШКО.

– Сегодня не более пятой части выпускников вузов получают дипломы инженеров или технологов промышленного производства, тогда как около половины – экономисты, юристы и другие гуманитарии. Чем вас привлекла профессия инженера, а теперь и стезя ученого?

– Большую роль для меня сыграло желание создавать что-то материальное своими руками и головой. Для инженера, который по-настоящему любит свою работу, важно видеть, как из какой-то задумки вырастает проект, а из проекта – машина, здание, самолет.

Я инженер в третьем поколении. Дед много лет посвятил созданию боевой техники, отец – инженер-строитель.

Основным назначением ученого является развитие и расширение знаний, служащих основой для деятельного начала. В этом смысле исследователь похож на первопроходца неизвестной земли, он может дать людям частицу новых знаний о мире. Поэтому могу сказать однозначно, что стезя ученого привлекательна как с точки зрения открытия чего-то нового, так и с позиции развития методов приложения теоретических знаний к решению практических задач.

Вместе с тем, и инженерное, и исследовательское дело – путь к самосовершенствованию.

– Какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать современный инженер? Изначально ведь это слово означало «изобретатель». Изменился ли смысл профессии инженера, ее функции?

– Инженер, прежде всего, должен любить свою профессию. Ему необходим широкий кругозор и постоянное самообразование. И, конечно же, инженеру нужно обладать высокой нравственностью и добросовестностью, поскольку основной его задачей является служение обществу и стране.

Инженерная деятельность многогранна и, безусловно, не ограничивается только изобретением и созданием принципиально новых устройств. Смысл профессии инженера заключается и в доработке существующих машин, устройств и объектов методами, выработанными наукой. Поэтому инженерная деятельность и наука всегда будут неразрывно связаны между собой.

– Какова судьба ваших разработок, ведь путь от идеи до ее воплощения, к сожалению, пока признается самым слабым звеном российской экономики?

– Мои научные изыскания не получили практического воплощения, хотя имеют к практике самое непосредственное отношение. Причина – нет времени, сил и денег пробивать путь для новшеств. Да и к новациям в России отношение весьма настороженное. Многие изобретатели, ученые, новаторы прошли через такую ситуацию: все говорят, что нечто новое и вправду хорошо, но на этом дело заканчивается. Инвесторы относятся к новым идеям с недоверием, не хотят вкладываться в то, что может принести доход лишь в перспективе. Для них главное – быстрая отдача. Поэтому очень трудно пробить дорогу плодам своего интеллектуального творчества.

– Как вы оцениваете качество современного инженерного образования?

– Я преподаю в двух вузах – МИЭМ и МФТИ, и у меня есть возможность наблюдать динамику качества подготовки молодежи. К сожалению, она пока отрицательная.

Во-первых, сами студенты не сильно заинтересованы в результатах своей учебы, поскольку многие приходят за «корочкой» о высшем образовании. Кроме того, многие молодые люди изначально знают, что не будут работать по специальности, потому что быть просто инженером в России – не престижно и не очень прибыльно.

Во-вторых, существует разрыв между реальным производством и лекционными курсами. Чтобы одно соответствовало другому, институты должны теснейшим образом работать с предприятиями. В реальности этого не происходит. Таким образом, на выходе мы имеем защитивших квалификационные работы дипломников, которые либо не идут на предприятия, либо не соответствуют современному уровню проектирования и производства.

– Что бы вы поменяли в вузовской подготовке инженера?

– Увеличил бы количество часов на изучение естественнонаучных дисциплин, а также тех предметов, которые составляют основу будущей специальности.

Ввел бы обязательную многомесячную практику на предприятиях, возможно, совмещенную с учебой.

Кроме того, повысил бы требования к абитуриентам. Вынужден констатировать, что в вузах часто встречаются очень плохо подготовленные к высшей школе студенты, фактически являющиеся балластом для учебных заведений.

О зарплатах преподавателей говорить вообще не хочется. Учить молодежь, серьезно подходя к делу, за ставку в шесть тысяч рублей в месяц могут только энтузиасты. Это также плохо сказывается на уровне образования: преподаватели чувствуют, что их труд не ценят.

– По данным ВЦИОМ, инженер занимает в рейтинге профессий место во второй десятке. Что нужно сделать, чтобы повысить престиж инженерной специальности?

– Это, прежде всего, вопрос финансовой заинтересованности. Любой человек, получая достойное вознаграждение за свой труд, будет полностью отдаваться работе. Знаю, что за рубежом профессия инженера престижна и уважаема. В России это не так. Когда в нашей стране человек говорит, что работает инженером, он, в лучшем случае, встречает равнодушие. А иногда – усмешку. Грустно!

– Не так давно Ассоциация инженерного образования России совместно с Торговопромышленной палатой и Союзом научных и инженерных обществ провели общественные слушания по проблеме становления системы сертификации инженерных квалификаций. Нужна в России такая система, на ваш взгляд?

– Я считаю, что такая система нашей стране не помешает. Если инженерам одной специальности будут выдаваться сертификаты по результатам прохождения некоторых испытаний, то это повысит их конкурентоспособность на рынке труда и будет стимулировать поддержку собственных знаний в актуальном состоянии.

– Существует точка зрения, что во многом российские высокие технологии базируются на разработках, созданных еще в Советском Союзе, при этом нынешние инженеры не могут воспроизвести то, что делали советские инженеры 80х. Что вы как представитель молодого поколения думаете по этому поводу?

– К сожалению, это можно считать фактом. Дело в том, что обычно мало что-нибудь спроектировать, надо суметь изготовить. Здесь – просто беда.

Могу привести такой пример. По сей день в приборах специального назначения используются электронные лампы. Изготовленные в 80-е годы, они работают и сейчас, хотя прошло около тридцати лет. А лампы начала нашего века лет через пять после хранения можно выбрасывать – натекает атмосферный воздух. А ведь ни материалы, ни производственная оснастка хуже не стали. Дело в утраченной технологии, и поднять ее снова будет очень трудно без грамотных специалистов.

Не хочу показаться пессимистом – я всегда верю в лучшее будущее, – но наша промышленность и наука потеряли за последние два десятка лет очень много, почти все. С точки зрения наследования знаний и навыков на производстве, в инженерном деле и науке сейчас момент действительно критический.

После распада СССР фактически все среднее возрастное звено ушло с государственных предприятий и из научных организаций: людям надо было кормить свои семьи. Но это были те, чье назначение – передать знания следующим поколениям инженеров и ученых. Молодежь также массово уходила из этих организаций. В результате, образовался трудно преодолимый разрыв, который не компенсирован до сих пор.

Исходя из этого, думаю, будущее России напрямую зависит от того, как будут передаваться оставшиеся знания и умения от специалистов с опытом к тем, кто должен занять их место. Проиграем здесь – потеряем страну в стратегическом плане вместе с научным и инженерным потенциалом.

– Как победа в конкурсе «Инженер года – 2009» помогла вам в профессиональном плане?

– Победа в этом престижном конкурсе для меня – своеобразный итог научной деятельности последних восьми лет. В профессиональном плане мне это не очень помогло, однако явилось мощным стимулом для дальнейших исследований и инженерной работы. – Появились ли перспективные предложения, новые проекты?

– Предложений не поступало, однако появились новые научные идеи. Большую в этом роль сыграл мой родной вуз – Московский государственный институт электроники и математики (технический университет), в котором имею честь преподавать. – Нет ли намерения уехать работать за рубеж?

– За рубеж не поеду ни при каких обстоятельствах. Родина дороже. И работать надо на ее благо.