Как гореть, не выгорая…

В 2019 году было проведено любопытное международное исследование, в ходе которого анализировался топ главных трудностей в обучении, с которыми сталкиваются школьники разных стран мира. Полученные данные – из Великобритании, Германии, Китая, России, США, Японии – оказались по ряду позиций поразительно схожими. Например, выяснилось, что более половины (!) детей (51%) «испытывают тревогу, если необходимо исследовать новую предметную область». [1]

Что делать со столь высоким, даже критическим, уровнем тревожности? Мы знаем, кто в России может ответить на этот вопрос. И ответить не только теоретически, но и предъявить успешные результаты более чем двадцатилетней практики. Впрочем, наши постоянные читатели тоже знают, ведь мы не раз приглашали Валентину СТЕПАНОВУ – кандидата психологических наук, научного руководителя Школы развития индивидуальности «Росток» (г. Новосибирск), автора новаторской технологии обучения, основанной на системно-деятельностном подходе.

Кстати, напомним о тех принципах, на которые опирается методика обучения в школе «Росток». Это «нет оценкам!», «право на ошибку», «класс для всех и каждого», «работа в подгруппах». Благодаря практическому следованию этим принципам и воспитывается у школьников «бесстрашный интеллект», который не боится новых задач, но «жаждет и умеет их решать».

С момента нашей предыдущей встречи в 2013 году школа достигла многого: новые результаты исследований, выстроенная и успешно работающая система дополнительного образования с первого по одиннадцатый классы. Кроме того, наша эксперт ведет дистанционные курсы переподготовки педагогических кадров в Центре информационных технологий Новосибирской области. В общем, вопросов к педагогу-новатору вновь накопилось немало.

Система образования:
миссия и риски

– Валентина Васильевна, очень рады новой встрече с вами. Наши предыдущие беседы мы начинали с просьбы к вам как практикующему педагогу-исследователю – дать оценку состояния российского образования. И сегодня, не нарушая традиции, хотелось бы начать с этого же вопроса. Что вам внушает надежды, а что удручает, тревожит?
– Спасибо за глубокие и интересные вопросы. Ответить на них совсем не просто. Как мне кажется, мы – люди начала ХХI столетия – потеряли образ будущего и разбрелись в поисках пути дальнейшего развития цивилизации. Отказались от вектора сложения наших усилий и принялись агрессивно конкурировать друг с другом. Каждая группа исследователей ищет что-то свое, моделируя собственный вариант будущего, не беря во внимание тот факт, что культура – это открытая диссипативная система, и она успешно может существовать только в условиях синергии, внутренней взаимосвязанности и взаимозависимости всех элементов системы. А образование – это животворящее ядро культуры, та подсистема, которая удерживает внутри себя временную парадигму самого процесса культурного развития: от традиции веков к современному мировосприятию, через принятие и решение актуальных задач наличного бытия – к прозрению задач будущего и их решению. Так, порождая носителей культурной традиции, образование обеспечивает дальнейшее существование культуры, народа и государства.

Если оценивать состояние современного российского образования с этих позиций, можно сказать, что оно находится в «полном раздрае». Одна часть экспертов описывает дальнейшее развитие образования в стиле голливудских блокбастеров – геймификация, роботизация, экзокортекс. Другая – ратует за возвращение к учебникам советского периода развития. Третья – обсуждает онлайн и оффлайн и их соотношение в образовательном процессе. Но все это не имеет никакого отношения к реальным проблемам, стоящим перед образованием. Возникает ощущение, что уважаемые эксперты занялись доказательством своей суперкомпетенции, забыв о цели образования – ребенке. В погоне за преобразованиями мы утеряли главное – его смысл. Смыслом и центром образовательной системы должен стать ребенок, который, осваивая окружающий его мир, приобретает способности к существованию в нем. И если этот образовательный мир гармоничен, то и ребенок растет в нем здоровым и нравственным. А если взрослым еще и интересно, как думает ребенок, и они готовы к содержательному совместному поиску ответов на вопросы, поставленные реальным бытием перед ребенком, то рождается творческое сознание, умение выносить собственные представления вовне в форме готового продукта.

– Не можем здесь не вставить свою реплику… Ваша мысль о синергии как условии существования культуры (и образования как ее ключевой подсистемы) напомнила аналогичную идею выдающегося российского мыслителя С.С. Хоружего. В частности, о феномене, который он обозначил как «русский синтез» – процесс преодоления в обществе острых ценностных разделений и оппозиций. Именно этот синергийный процесс, предупреждал он, способен уберечь Россию как «историко-культурный субъект» от губительного тренда – перестать быть «порождающей стихией», от «иссякания ресурса исторического творчества». [2]
– Да, каждая культура – это живая функциональная система, объединяющая ее носителей в народ. Её функцией является сохранение и поддержание жизнеспособности народа. И каждая культура порождает свою систему образования подрастающего поколения, укорененную в традиции и самосознании народа, опирающуюся на творческое освоение современности и устремленную на созидание будущего. Для решения этой задачи необходима консолидация всех сил научных исследователей и успешных педагогических практик на созидание общего продукта, если хотите – мозговой штурм возникшей перед нами задачи. А пока интеллектуальная элита стоит в очередь по распилу бюджета на гранты, образование хиреет на глазах… А ребенок из цели и центра культуры превратился в главного ответчика за все ее неблагополучия.

– Французский антрополог и инноватор в области образования Ноэми Пэймал считает, что сейчас «образование получило уникальный шанс перейти на новую качественную ступень, соответствующую идеям будущего цивилизации». Об этом, кстати, после стресс-теста пандемии говорят и многие другие лидеры образования, в том числе российского. Вы поддерживаете такую оценку нынешнего момента?
– Будущее цивилизации – какое оно? Чьи идеи мы примем на вооружение? Внятного ответа на этот вопрос у меня, боюсь, нет. Да, современный мир нуждается в качественно новом образовании, и перед нами встает задача быстрой адаптации к вызовам меняющегося мира. Но это требует отказа от конкурентной борьбы внутри системы, которая ее ослабляет.

Что касается стресс-теста, то, действительно, это был реальный цивилизационный вызов, и мы с ним столкнулись. Выработать специальные инструменты для решения непредвиденных задачзаранее невозможно: на то он и есть стресс-тест, когда обстоятельства требуют нестандартной и быстрой реакции. Несмотря на растерянность, мы как-то сумели в течение двух-трех недель активно включиться в решение вставшей перед нами задачи. Было понятно, что люди не должны остаться в одиночестве, их необходимо замкнуть на взаимодействие друг с другом.

Первый проект, который пришел в голову в сообществе «Росток», – это шитье масок для больниц. Дети, родители, педагоги просто шили маски и развозили их по больницам, делились способами экономного кроя. А затем мы решили сделать онлайн-концерт ко Дню Победы: сняли на видео семейные выступления, которые, с соответствующими подводками-комментариями, собрали в единое целое. Отдельным, уникальным номером прозвучал общий хор, смонтированный из единичных голосов, записанных каждым участником самостоятельно. Так эти два проекта помогли найти способы эффективного взаимодействия через интернет-среду, выбрать подходящие для этого платформы. Мы учили друг друга осваивать Zoom, Skype, Canva, объясняя, на какую кнопку нажать.

Взрослых поддержали дети: помогали нам разобраться с техникой прямо по ходу урока. Задача осложнялась только тем, что нужно было создавать единый онлайн-продукт в онлайн-пространстве, а такого опыта у нас ни у кого не было… И все-таки первые же онлайн-премьеры, первые дискуссии в Zoom на тот момент обернулись фантастической находкой! Мы переселились в виртуальное пространство. Особенно успешной оказалась работа с родителями: собрания, семинары, литературное чтение – все проходило на ура. Успешной считаю и работу с педагогическим коллективом: стало возможным проводить педсоветы, семинары, встречи методобъединения в удобное для всех время, иногда… за попутной готовкой борща.

Однако замечу: все это эффективно и хорошо получается в слаженном, состоявшемся коллективе, направленном на решение возникших задач. В противном случае – у всех будет «плохо работать связь», и все так и останутся «сидеть за ширмой»…

В итоге стресс-тест мы выстояли, не потерялись, нашли новые способы для решения старых задач, а дистант только укрепил нашу уверенность в правильно выбранной стратегии. Это что касается взрослых.

А что можно сказать о детях? С одной стороны, умение жить и работать в группе позволило им легко приспособиться к групповой работе и в интернет-пространстве. Мы коротко обсуждали с детьми учебную задачу, затем они переходили к индивидуальному выполнению задания, а через двадцать минут – вновь общий сбор и обсуждение, создание общего документа. Для общения между подростками была создана молодежная редакция «Rostok live», ей уже год. [3]

С другой – мы четко увидели и ограничения: для формирования школьниками новых представлений (а для этого им необходимо поставить эксперимент, обсудить результаты увиденного, выдвинуть гипотезы, оппонировать друг другу) общей доски в Zoom – явно недостаточно. Дело в том, что, моделируя явление реальности, обсуждая его, дети рождают не только гипотезы, но и саму способность к совместному взаимодействию – способность не только принимать, но и щедро делиться идеями с товарищами. Мы еще раз убедились в том, что какими качественными ни были бы IT-решения, они не заменят совместный мыслительный труд.

Конечно, цифровые технологии будут развиваться, и важно найти им правильное место в образовательном пространстве. Их сила в скорости распространения информации, в возможности получить ее почти мгновенно в любом уголке нашей планеты. Слабость – в отсутствии полноценной коммуникации, а личность развивается только в условиях совместной деятельности – только так развивается речь, которая, как известно, является прародительницей логических форм мышления. Изменения в структуре подачи информации и ее восприятия школьниками могут привести к необратимым изменениям в структурах мозга подрастающего поколения, к клиповым формам мышления.

Почки роста у «Ростка»

– Сегодня у нас официальная образовательная политика нацелена на реализацию компетентностной парадигмы, а «Росток» основан на деятельностной. Перед образовательной системой ставится задача внедрения в обучающий процесс индивидуального подхода, а вы с единомышленниками считаете его не только неэффективным, но даже вредным. Точнее, это не просто мнение, а основанная на практике и исследованиях оценка. Есть надежда, что эту оценку услышат высшие администраторы и может даже скорректируют политику в сфере образования?
– Все зависит от того, насколько четкие цели поставлены обществом перед образованием. Если цель – вырастить нравственное, здоровое и интеллектуально развитое поколение, то методы давно придуманы, опробованы, отработаны и подтверждены. На каких постулатах они основываются? Человек – существо социальное; все его психические функции развиваются только внутри социального взаимодействия. Создание общего продукта есть та точка бифуркации, в которой не только на порядок увеличивается эффективность приложенных субъектами деятельности сил, но качественно изменяется сам субъект. Далее, культура – это функциональная система, превращающая население в народ, с его миропониманием, речью, формами мыслительной деятельности, нравственностью. Народ, объединенный культурой, – это живой организм, в котором рождается и вызревает его будущее. Представитель подрастающего поколения, находясь и действуя внутри культуры, преобразуется в носителя культурных функций, становится личностью. И чем большим количеством определений культуры человек овладевает, тем шире становится арсенал его способностей, тем мощнее его индивидуальность. Как отмечал А.В. Толстых, «личность есть средство развития индивидуальности». И мы полагаем, что индивидуальность развивается в процессе продуктивных межличностных, направленных на создание единого группового продукта взаимодействий. То есть – в деятельности и через деятельность. Это подтверждается на практике тем, что наши дети, без тренировок и репетиций, выходят на математические, лингвистические, естественно-научные олимпиады и занимают призовые места, легко обходя тех, кто развивается как одаренный, по индивидуальной траектории.

– Потеря интереса, мотивации к учебе при переходе ребят из начальной в среднюю школу экспертами оценивается как одна из главных школьных проблем. А ваша школа этой проблемы не знает. В чем секрет?
– Этой проблемой мы серьезно занимались. Нейрофизиологическими исследованиями было подтверждено кардинальное изменение в структурах мозга детей в возрасте десяти-двенадцати лет. Реорганизация речевых зон ведет к снижению фонематического слуха, сложным нарушениям в письменной речи, изменяется структура коры головного мозга, незадействованные нейронные связи элиминируются. (В зависимости от условий дальнейшего развития исчезает от 10 до 50% нервных связей, включается гипоталамус.)

Ребенок еще не понимает абстрактной речи учителя, а образовательный процесс теперь ведет не один учитель, а множество… И каждый со своим характером, со своими особенностями речи, со своей манерой ведения урока. Вдобавок к этому, по сравнению с начальной школой, в средней происходит невероятное расширение пространства: дети теперь должны ходить по кабинетам, они лишены возможности хоть на мгновение остановиться, вспомнить, что было на уроке; у них просто нет возможности разместить на постоянном месте в классе сделанную собственными руками таблицу падежных окончаний или спряжений. А любой педагог знает, что мышление носит орудийный характер: чтобы устоялись новые представления, нужны опоры (орудия), которые дети должны для себя создать, и, как ни странно, они им нужны именно под рукой, как средства обращения к прошлому опыту – опыту прошлого урока. Отсюда вытекают и совершенно иные методы работы с детьми этого возраста. Они должны быть основаны на включении в процесс освоения нового материала деятельностного подхода: дети должны моделировать понятия, опредмечивать их, создавая для себя дидактические материалы.

– Кто он – учитель школы «Росток»? Какова его миссия?
– Это просто профессионал. Школа – это не стены, а учителя, объединенные общей идеей, общими ценностными установками, общим видением цели. Педагоги пестуют будущее цивилизации, поэтому они – золотой запас нации.

– В интервью с Е.А. Ямбургом на наш вопрос о том, как он находит для своей школы новых молодых педагогов, мастер ответил, что значительная их часть – это выпускники той же школы. Насколько остро для «Ростка» стоит кадровый вопрос?
– Согласна с Евгением Александровичем, зачастую педагогов приходится выращивать самим. Это может показаться странным, но у нас в основном преподают родители, которые когда-то окончили университет, потом вошли в наше родительское сообщество, затем поработали тьюторами, получили педагогическое образование в магистратуре, а теперь стали нашим «золотым запасом». Кадровый вопрос, действительно, с каждым днем становится острее и острее. Катастрофически не хватает людей, способных вести детей к открытию закономерностей окружающего мира.

– Вновь сошлемся на слова Е.А. Ямбурга о том, что «нельзя с учителя требовать то, чему его никто и никогда не учил!». Но чему учить в первую очередь – как вы считаете?
– На сегодняшний момент у педагогов не хватает общекультурной подготовки. Узконаправленное обучение в педагогических вузах не позволяет освоить холистический подход к подаче учебного материала, это становится препятствием для установления межпредметных взаимодействий в образовательном процессе.

– Сталкивается ли школа «Росток» с проблемой профессионального выгорания учителя? Каков ваш рецепт в такой ситуации?
– Мы горим, но не выгораем… Если педагог реализует собственный замысел, если включен в процесс сотворчества и видит результаты своих усилий, то выгораний, поверьте, не бывает.

– Можно ли утверждать (на основании многолетнего опыта, практики, исследований), что модель Школы развития индивидуальности «Росток» – это модель, подходящая для масштабирования, то есть модель для массовой школы? 
– Наша школа является инновационной площадкой. Однако для масштабирования проекта необходимы слишком большие усилия: это и подготовка кадров, и учебные материалы, организационные мероприятия… В настоящий момент я таких ресурсов не наблюдаю. Для всего нужна политическая воля.

Исследовательские фронтиры:
что дальше?

– Над какой проблематикой ломает голову педагогическая наука сегодня? С каким, на ваш взгляд, главным вызовом, трудной исследовательской задачей столкнулась?
– Наука вообще, и педагогическая в частности, рассматривает самые различные сценарии развития цивилизации. Лично нас беспокоит нарастающий поток детей с особенностями в развитии, мы связываем это с изменением среды, в которой растут дети. Пресловутая гиперактивность, по нашему мнению, связана с недостатком полноценного общения внутри семьи, отсутствием в опыте ребенка реальной предметной деятельности, нормальной, а не компьютерной, игры, смыслового взаимодействия со сверстниками. Над чем ломаем голову? Как вернуть мир в реальность.

– Уже более десяти лет при школе действует междисциплинарная исследовательская лаборатория, объединившая специалистов из разных областей науки: психофизиологов, физиологов и психологов, физиков и математиков, педагогов и айтишников. Расскажите, пожалуйста, о каких-то интересных или даже неожиданных, поразительных результатах и выводах последнего времени.
– Десять лет – огромный срок. Рассказать обо всех результатах даже в монографии трудно. Мы регулярно издаем статьи в научных журналах. Но об одном исследовании, пожалуй, расскажу… Оно для всех нас, а для меня особенно, было неожиданным. Мы смотрели на то, как реагирует мозг на решение сложных лингвистических задач. По результатам исследования выделились четыре группы детей: быстро и правильно решающие задачи, медленно и правильно, быстро и неправильно, медленно и неправильно. А дальше – удивительные результаты. За 30 миллисекунд до предъявления  задачи на экране мозг отвечающего уже знает, каков будет результат. Дело в том, что мозг считывает нашу мотивационную направленность до предъявления задачи, и – вот что важно! – конкуренцию с социумом считает ошибкой. При исследовании отслеживались синхронизация и десинхронизация альфа- и тета-ритмов (альфа-ритмы коррелируют с когнитивной сферой, а тета-ритмы – с эмоциональной; синхронизация – с угнетением, десинхронизация – с усилением сферы мозговой активности). Итак, первая группа: сильные, амбициозные дети, выполняющие задание быстро и с хорошим качеством, – у них была зафиксирована сильная десинхронизация в альфа-ритме и синхронизация в тета-ритме, то есть наблюдалось торможение эмоциональной сферы. Вторая группа: дети, которые выполняли задание медленно и с хорошим качеством, – их мозговая активность в альфа- и тета-диапазонах проявлялась в наименьшей степени, они могли работать долго, не расходовали силы попусту, наращивая и когнитивную, и эмоциональную составляющую в процессе решения задач. У детей, которые выполняли задание быстро и с низким качеством, наблюдалась небольшая синхронизация как в альфа-, так и в тета-ритме, то есть у них выгорала и когнитивная, и эмоциональная сферы, и они быстро истощались. Самая интенсивная мозговая реакция в диапазонах альфа- и тета-ритмов наблюдалась у детей с медленной скоростью и плохим качеством решения задачи. Они до начала предъявления задачи находились в заторможенном состоянии и не понимали смысла задания почти до середины ее предъявления, и после завершения работы у них сохранялось подавленное состояние.

Больше всего поразила первая группа. Почему? Мы все убеждены в том, что дети должны быть целенаправленными, действовать быстро и правильно, а здесь – эмоциональное выгорание… На первый взгляд – невероятно. Но любой педагог знает, как переживают отличники за свои отметки, как нервничают. И мотив понятен – они направлены на социальный успех, все время в конкурентной борьбе, а рядом всегда может найтись тот, кто сможет тебя обойти. Те, кто увлечены ходом решения самой задачи, просто не замечают происходящих вокруг страстей. И это дает им возможность находиться в приоритетном положении, наращивая и когнитивную, и эмоциональную сферы. Третья группа, пытаясь бороться с первыми двумя группами, теряла и когнитивную, и эмоциональную активность, и очень сильно уставала в борьбе за лидерство. Четвертая группа – отчаявшиеся дети.

Эти результаты изменили наши подходы к оценке эффективности образовательных стратегий и подтвердили наши гипотезы о спокойном темпе обучения и коллективистской мотивационной направленности школьного коллектива.

– Над какой тематикой лаборатория работает сегодня?
– Мы завершаем работу над девятилетним лонгитюдом психофизиологического развития школьников. Пытаемся «поймать» различия в деятельности мозга в момент сотворчества, конкуренции и индивидуальной погруженности в решение задачи. Полученные результаты обнадеживают.

[1] Подробнее: Игра побеждает неуверенность / журнал «Edeхspert». – 2020. – №11. – С. 34-37.
[2] С.С. Хоружий. Эволюция культурно-исторических форм русского сознания / Журнал «ЧЕЛОВЕК.RU» Института философии и права СО РАН (г. Новосибирск). – 2011. – №7. – С. 124-146.
[3] https://bit.ly/ao126RostokLive

ОТ РЕДАКЦИИ
 

Интервью опубликовано в рамках цикла бесед с Валентиной СТЕПАНОВОЙ как автором новаторской технологии обучения, основанной на системно-деятельностном подходе. Предыдущие публикации см. в предыдущих номерах АО №№ 39, 40, 68.