Госполитика в сфере высшей школы: скальпель или бинт?

АО. Какие вопросы развития отечественной высшей школы требуют сегодня принятия на государственном институциональном уровне срочных, радикальных (даже жестких) мер? Какие риски они призваны купировать? И, напротив, какие зоны высшего образования требуют исключительно мягкой долгосрочной «тонкой» настройки? Почему? 

– В последние десятилетия система высшего образования испытала на себе множество экспериментов и кардинальных перемен, возвратов к форматам, от которых ранее было принято решение отказаться. Поэтому в настоящее время нужно дать возможность всем этим изменениям «прижиться», встроиться в процессы образования и воспитания специалистов, доказать свою эффективность или, наоборот, продемонстрировать нежизнеспособность. Процесс подготовки профессиональных кадров достаточно длительный и, чтобы получить желаемый эффект, идея которого закладывалась в разнообразные изменения, происходившие в системе высшего образования, нужно время. Мы же зачастую видим, как одно новшество, не завершив полный цикл своего развития, заменяется очередной инновацией. Только по прошествии определенного времени можно будет провести объективную оценку результатов развития высшей школы и определить необходимые направления дальнейшего развития и корректировки процессов.

В то же время, серьезной проблемой системы высшего образования, которая несет в себе отдаленные риски, является состояние кадрового потенциала профессорско-преподавательского состава вузов. По прогнозам Правительства РФ, численность преподавателей высшей школы в ближайшие годы будет увеличиваться незначительно. Но тенденция «старения» ППС и оттока молодых университетских кадров в другие сферы занятости очевидна. Ситуация усугубляется снижением эффективности функционирования инс­титута аспирантуры, низкими доходами молодых преподавателей и, в целом, недостаточно высоким престижем профессии преподавателя вуза. В связи с этим необходимы меры, направленные на повышение престижа профессии, государственной поддержки талантливых молодых исследователей и педагогов, повышение уровня доходов профессорско-преподавательского состава, снижение бюрократической нагрузки на работников вузов по аналогии с мерами, принятыми в общеобразовательной школе. Отсутствие этих мер будет иметь негативные последствия, в том числе снижение качества образования, отставание отечественных вузов от университетов – лидеров мирового технологического и цифрового развития.

Если обратиться к проблемам отраслевого высшего образования, то для медицинской высшей школы острой проблемой остается отсутствие законодательного регулирования статуса клинической базы для медицинских организаций. Необходимо принятие конкретных правовых норм, закрепляющих особенности правового статуса, в том числе права и обязанности медицинских организаций, имеющих статус «клинических». Принятие соответствующих нормативных актов позволит снять многие спорные вопросы во взаимоотношениях  между медицинскими вузами и клиническими базами, а также обеспечить высокий уровень практической подготовки выпускников.

Теперь что касается мер мягкой долгосрочной «тонкой» настройки. На наш взгляд, такой наст­ройки требует проблема преемственности образования в системе «школа – вуз». Система ЕГЭ по-прежнему вызывает много критики и дискуссий, поэтому необходима ее доработка, чтобы, в конечном итоге, обучение в школе, особенно в старших классах, формировало кругозор будущего абитуриента, а не превращалось в простую подготовку к тестированию. Актуальной проблемой становится тенденция, когда школьные учителя советуют ученикам поступать после 9 класса в организации среднего профессионального образования, чтобы избежать сдачи ЕГЭ. Таким образом они лишаются возможности поступить после окончания школы в вуз.

Еще одно важное направление – повышение заинтересованности работодателей в участии в практической подготовке обучающихся. Нормативные акты Минобрнауки России отводят значимую роль профильным организациям в процессе осуществления практической подготовки, закрепляют за ними определенные обязанности. Однако многие работодатели не стремятся к активному взаимодействию с вузами, не исполняют требования нормативных актов. В свою очередь, образовательная организация не имеет в данном случае необходимых инструментов влияния, а в правовом поле не предусмотрено механизмов контроля за исполнением работодателями обязательств по организации практической подготовки обучающихся.

– На сегодняшний день срочных, радикальных (даже жёстких) мер в контексте развития отечественной высшей школы требует вопрос системного отставания уровня развития высшего образования как социального института от развивающегося с иной скоростью рынка труда. Радикальное разрешение этого диссонанса позволит купировать риск «перенаселения» квалифицированными отраслевыми специалистами и риск снижения уровня экономического развития нашей страны. В данном случае речь идёт об оперативной оптимизационной работе с картой образовательных программ каждого учебного заведения, реализующего программы высшего образования.

Целесообразно также в режиме мягкой настройки интегрировать в управление организациями высшего образования процессы, способствующие росту потенциала гибких компетенций. Эти процессы на уровне управления должны способствовать адсорбции и поляризации уникальных компетенций личности (речь идёт и об обучающихся, и о работниках), продуктивно влиять на точки роста, в том числе затрагивая внеплановые (появляющиеся в соответствии с инновационными проявлениями социума).

Параллельная реализация жёстких и гибких мер на всех уровнях управления высшим образованием позволит реализовать комплексный подход к мотивированному переходу одного из важнейших институтов социума на новый уровень, коррелирующий с уровнем развития рынка труда, что, соответственно, позволит государству получить максимальный интеллектуальный и экономический капитал.

–  Есть ряд безотлагательных решений, которые, на мой взгляд, должны быть приняты на федеральном уровне. Сначала о решениях из группы «скальпель».

Во-первых, необходимо расширить «узкое место» в части особенностей приема на целевое обучение в рамках статьи 71.1 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации». Речь идет о праве на прием на целевое обучение по образовательным программам высшего образования за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета, бюджетов субъектов Российской Федерации и местных бюджетов. Надо понимать, что сегодня в ряде отраслей сложилась ситуация, когда по соответствующим специальностям и направлениям подготовки заказчики-работодатели не относятся к тому перечню организаций, который представлен в упомянутой статье. Например, на железнодорожном транспорте среди локомотиво- и вагоностроителей таких практически нет. При этом, в сегодняшних реалиях Правительство РФ определило финансовые обязательства и студента, и предприятия-заказчика, что снижает возможности злоупотреблений. Поэтому целесообразно вернуться к этому вопросу.

Во-вторых, надо также увеличить степень свободы и автономии вузов, в том числе за счет расширения перечня организаций, которым предоставлено право разрабатывать собственные образовательные стандарты. Речь не идет обо всех вузах, а только о победителях ряда конкурсов, например, «Приоритет-2030», «Передовые инженерные школы». Мы видим, как сегодня на самом высоком уровне принимаются решения о развитии проектов – «точек роста», «технологий превосходства» и подготовке специалистов под актуальные потребности в рамках, прежде всего, СВО, оборонно-промышленного комплекса или цифровизации. А вузы, работающие по этим направлениям в рамках исследований или стратегических проектов, далеко не всегда имеют право на разработку собственных стандартов.

В-третьих, как предмет, так и условия ряда конкурсов вызывают некоторые вопросы. Например, порой имеют место непрозрачность, неоднозначность при принятии решений и распределении средств поддержки, смена правил и приоритетов в ходе реализации, а также контрольно-надзорный прессинг, что формирует у профессиональной общественности негативное отношение к участию в конкурсах. Как положительные, так и отрицательные результаты участия в них должны широко представляться не только комиссиям и советам, но и широкой академической и профессиональной общественности. Например, ежегодные отчеты по вышеупомянутым конкурсам перед комиссиями и советами можно совмещать с форумами и выставками под эгидой организаторов конкурсов (Минобрнауки, Минпромторг и т.д.). Это повысит и прозрачность, и доверие к конкурсам. К тому же, обеспечит доступ потенциальных заказчиков и интересантов к их результатам (пусть и промежуточным), а также полезным практикам.

Что касается среднесрочной перспективы, то здесь следует активно формировать инновационную среду, способную к реализации полного цикла сопровождения и коммерциализации разработок. Учитывая позиции России в Глобальном инновационном индексе (ГИИ-2022), в том числе в динамике, очевидна острая проблема отсутствия инновационной среды, соответствующей уровню образования и готовности технологических решений. Если анализировать по компонентам индекса, то бросается в глаза высокая позиция нашей страны по человеческому капиталу и научным исследованиям и разработкам, несмотря на заверения чиновников о плохой подготовке кадров и качестве исследований. А вот рамочные условия для инноваций – то есть институциональные условия, законодательная база в данной сфере, предпринимательская среда и инфраструктура – слабые. Поражает, что использование инновационного потенциала в нашей стране – всего 61%! Нет реальной поддержки, стимулирования и льгот для инноваций на всех этапах жизненного цикла разработок. Институты развития неэффективны. И все это на фоне очередного призыва чиновников заниматься актуальными исследованиями и усилением контроля за бюджетным финансированием… 

И самое главное. Невозможно развиваться с бюджетом выживания. Нормативное подушевое финансирование на практике отсутствует. Особенно пострадали университетские комплексы, в составе которых есть учреждения среднего профессионального образования. Разделение Минобрнауки на два министерства только ухудшило ситуацию. 

И еще один момент, вызывающий негативные эмоции у всех работников сферы образования – по-прежнему высокая доля работы, связанной с отчетами, мониторингами, запросами. Пора вернуть главный приоритет потоку создания ценности! А отчетности – сдержанный минимализм.

Этого требует от нас и изменившаяся геополитическая обстановка. Сегодня, когда против РФ введено беспрецедентное число санкций, от отечественной высшей школы требуются специалисты и технологические решения совершенно нового уровня. 

Высшая школа может и должна обеспечить необходимый уровень инноваций и человеческого капитала – «инженерного спецназа», способного решать задачи на фронтире технологического суверенитета. А для этого мало адресной поддержки, для игры «вдолгую» необходимо создание условий.